Он распахнул перед Аней заднюю дверцу, она села, и «мере» выехал в распахнутые охраной ворота.
— Я не понимаю, — проговорил Влад, — тут столько охраны, что дальнейшее усиление службы безопасности — просто бессмысленный перевод денег. На территорию загородного дома Сергея Всеволодовича даже мышь не прошмыгнет.
— Ты опять за свое? — сумрачно откликнулась Аня. — То есть ты хочешь сказать, что в этой вилле я в полной безопасности?
— Разумеется.
— И никто не сумеет добраться до меня, раз мой муж снабдил этот особняк столь впечатляющей охраной?
— Ну конечно.
Аня неожиданно рассмеялась. Так, как смеялась раньше — звонко, открыто, искренне. Влад поморщился и машинально увеличил скорость автомобиля.
— Нет, Володька, это забавно! — наконец выговорила она. — Как основательно ты убеждаешь меня в том, что моя безопасность столь же незыблема, как пирамида Хеопса.
— Не говори фигурально, ек-ковалек!
— А что, — Аня понизила голос почти до шепота и, наклонившись вперед, почти коснулась губами уха Свиридова, — даже ты не сумел бы проникнуть в этот особняк.., если бы тебя наняли уничтожить меня?
Свиридов ничего не ответил, да и несложно понять почему: ответ на такой вопрос требовал недюжинных усилий. Тем более что Владимир прекрасно осознавал, каков должен быть ответ.
И в том, что этот ответ будет совершенно соответствовать истине, он нисколько не сомневался.
— Что же ты молчишь? Ты сумел бы проникнуть в этот особняк и потом так же незаметно уйти из него? — настойчиво повторила Аня.
— Да.
— Вот видишь, — горько усмехнулась она, — а ты еще говорил, что я в полной безопасности.
Значит, есть люди, которые способны... Вот потому я и хотела, чтобы ты был моим личным телохранителем.
Свиридов продолжал сидеть с невозмутимым, каменным лицом, легкими поворотами руля ведя разогнавшуюся почти до двухсот километров машину по трассе.
— У меня создается впечатление, что ты что-то постоянно недоговариваешь, — наконец сказал он после минутного молчания. — Конечно, ты не обязана ничего мне объяснять, воля твоя.
Просто.., не нужно так со мной поступать...
— Я знаю, что ты опасный человек, — прервала его Аня. — Так что можешь не говорить, как с тобой стоит поступать, а как нет. Но именно потому, что ты самый опасный из всех, кого я когда-либо знала, я и чувствую себя с тобой в полной безопасности.
— Ух, какие парадоксы, — усмехнулся Владимир. — Ты играешь с огнем, Анечка. Кстати, спешу тебя обрадовать: некоторые твои подозрения были небеспочвенны.
Аня вопросительно посмотрела на его несколько взлохмаченный затылок.
— Обрати внимание, что вон та темно-синяя «бээмвэшка» уже минут семь прилипла к нам и не желает ни обгонять, ни отставать. Я уже проверял: так оно и есть.
— Почему ты так решил?
— Да так... Просто когда демонстративно сбрасываешь скорость до шестидесяти километров, а эти идиоты делают совершенно синхронно то же самое, это наводит на некоторые размышления. Да и вообще.., у меня нюх на «хвосты».
— Интуиция?
— Так, кажется, ребята нас нагоняют, хотя машинка у них довольно старенькая, — пробормотал Свиридов. — Если они хотят пожелать нам доброго утра, то для этого у них самый удобный участок трассы — пустынный, с лесопосадками.., одним словом, благодать для господ романтиков с большой дороги.
— Ты что, думаешь, что... — начала было Аня, но в этот момент машину резко рвануло под грохот и мерзкий скрежет металла, а потом раздался звук короткой автоматной очереди.
— Ложи-и-ись! — рявкнул Владимир, и Аня, ничком упав на сиденье, уткнулась лбом в правую дверцу.
— Все правильно, — пробормотал Свиридов, — я думал, что они именно так и поступят.
Ну что.., повеселимся.
Он резко сбросил скорость, и «БМВ» снова основательно клюнула зад «мерса», да так неудачно, что ее развернуло и вынесло на встречную полосу.
— Ага! — вырвалось у Владимира сквозь сжатые зубы. — Так их!
Он резко вывернул руль налево, и крыло «мерса» точно вписалось прямо в переднюю дверь «БМВ», смяло ее и вдавило внутрь. Машину неизвестных злоумышленников, вероятно не ожидавших такого поворота событий, сорвало с трассы и швырнуло на обочину.
— Ты что делаешь? — пробормотала Аня. — Ты сошел с ума?
— Эти козлы могут знать, где Афанасий! Возможно, что это они и...
Владимир, не успев договорить фразы, резко притормозил «мере» напротив скатившейся в кювет «бээмвэшки» и, рывком распахнув дверцу, быстрым, по-тигриному гибким и опасным движением вылетел из машины и как-то сразу оказался возле «БМВ».
Сидящий за рулем русоволосый парень неподвижно сидел в кресле, свесив голову на грудь, а высокий лоб его наискось рассекала широкая багровая ссадина. Вероятно, он неловко подался вперед и ударился головой либо о лобовое стекло, либо прямо о руль.
Второй пытался выбраться наружу, но это ему плохо удавалось, потому что дверцу заклинило. Свиридов ударил дулом пистолета в стекло и, когда оно разлетелось вдребезги, протянул руку и буквально вытащил засыпанного осколками стекол парня прямо через окно.
Рослый парень, безуспешно пытаясь освободиться от железной хватки Владимира, мешком свалился на траву, скаля в хищной кривой усмешке крупные белые зубы.
— Ты что это?.. — прохрипел он, и все та же злобная кривая усмешка перечеркнула широкое загорелое лицо, как будто все то, что происходило последние две минуты, было только одной динамичной прихотливой игрой по обоюдной договоренности. — Ты что, брат?
— Какой я тебе брат, скотина? — произнес Свиридов и сильным ударом на коротком замахе дал парню понять, что никаких иллюзий в его отношении не питает и, как говорится, намерен обойтись с ним «по всей строгости революционного времени». — Лучше скажи, кому я обязан таким замечательным приключением?
— Ш-ш.., што?
— Ты вот что, братец, — произнес Владимир, краем глаза следя за вышедшей из машины Аней. — Не рекомендую канифолить мне мозги, иначе пострадают твои собственные. Или то, что вам их заменяет. На кого работаете? Кто послал вас отработать Анну Михайловну?
— Да ты что, в самом деле, ничего не... — начал было парень, пытавшийся закосить под тупоумного амбала.
Свиридов вбил остаток ни к чему не обязывающей фразы негодяю в глотку сильнейшим ударом с правой. Правой ноги, естественно, потому что охота было об этого грязного ублюдка марать руки, в самом деле.
Грязного — это в том смысле, что парень умудрился основательно испачкаться в какой-то коричневой жидкости, судя по виду и запаху — машинном масле, причем явно не «Shell Helix Ultra».
— Ну, — угрожающе проговорил Владимир.
— Ты, конечно, парень крутой, — примирительно сказал парень, тяжело глядя на Свиридова. Он попытался подняться и сесть на редкую пыльную траву. — Но только ты полегче, и не таких в расход пускали.
— Сейчас ты у меня допрыгаешься, — предупредил Владимир. — Ну что, мне повторить свои вопросы или как?
— Или как, — буркнул тот, — а то знаю я, как ты повторяешь. «Допрыгаешься»... Что я тебе, блоха на сковородке?
Свиридов покачал головой, и в этот момент рука парня на траве скользнула в задний карман брюк.
— Только без фокусов, — предупредил Свиридов и, вытянув перед собой руку с зажатым в ней пистолетом, коснулся дулом лба парня. — Что у тебя там?
— Да всего лишь вот это, — проговорил тот и медленно вынул руку из-за спины. — Мое, так сказать, удостоверение личности.
— ФСБ? — воскликнул Владимир и развернул красные «корочки». — Теплаков Алексей Кириллович, капитан... И сколько нынче стоит такое удостоверение?
— Все дело в том... — начал капитан Теплаков и бросил короткий взгляд поверх свиридовского плеча. Какое-то сдавленное, еще не верящее самому себе торжество промелькнуло в его глазах, и Владимир интуитивно повернул голову, чтобы...
Выразительный взгляд Теплакова совпал по времени с испуганным предупредительным криком Ани.
На голову Владимира обрушился от души нанесенный удар, а потом сильные руки водителя грубо схватили его за горло и притянули к себе, пытаясь сломать шею.
Но даже оглушенный и полузадушенный, он полубессознательно извернулся и с силой ударил нападавшего затылком в переносицу.
И почувствовал, как вмялись и хрустнули под молниеносным ударом хрящи носа врага.
От жуткой боли противник тут же разжал руки и слепо отступил на шаг, судорожно поднеся ладони к обезображенному лицу.
Останавливаться на достигнутом не имело смысла, и Свиридов подрубил столь неожиданно пришедшего в себя водителя добротным тычком в основание голени, а потом и вывел из строя окончательно, от души врезав жестким ребром ладони в самое основание черепа.
Водитель беззвучно ткнулся лицом в мелкую щебенку.
— ФСБ? — выпрямившись, рявкнул Свиридов на скорчившегося на земле капитана. — Хорошенькие у вас методы работы, мать твою!
