это будет выглядеть приблизительно также, только у нас реальность более, так сказать, реалистичная. Вы сможете чувствовать запахи, прикосновения, даже боль.
— Вы хотите сказать, что, если я там, например, палец порежу, то и здесь у меня порез появится?
— Нет, здесь ничего с вашим телом не случится, ведь нож останется где-то там. Напомню, физическое тело не может переместиться, только сознание. Поэтому я и спрашивал об устойчивости вашей психики. Ваш предшественник, оказался не настолько устойчив, как хотел казаться. Думаю, именно психическое расстройство и заставило его шагнуть в окно седьмого этажа.
— А что если и у меня психика не выдержит? Я что тоже того, самоубийством закончу?
— Мы будем отслеживать любые отклонения, насколько это в принципе возможно. У Карпенко появились проблемы с психикой сразу, но он это умело скрывал. Я предупреждал его, что это добром не закончится, как видите, в итоге оказался прав.
— А его что нельзя было просто отстранить от дел? — спросил я и подумал, — а не вешает ли мне дед лапшу на уши, подслащивая работу секретностью.
— Я не смог, точнее меня заставили оставить его. Лаборатория финансируется частично министерством обороны, частично академией наук. Одним словом есть тот, кто может свернуть всю работу за пару минут. Думаю, Карпенко имел какое-то отношение к министерству обороны, попутно был их сотрудником, но это лишь чисто мои предположения. Пока нам не подсунули очередного агента какой-то спецслужбы, я и предложил вам занять его место. Как видите, я честен с вами, рассказал всё, взамен хочу, чтобы и вы были честны со мной. Не нужно ничего скрывать, это может плохо закончится, причём не только для вас, но и для нас. И так, — дед остановился перед массивной дверью, — если не передумали и сейчас войдёте в эту дверь, значит, вы согласны на участие в эксперименте, — сказал он и сместился чуть в сторону, предоставив мне доступ к дверной ручке.
— Если с моим телом ничего не произойдет, значит, не стоит беспокоиться, а что касается психики, так она у меня о-го-го какая устойчивая, — подумал я и добавил, — особенно когда деньги нужны.
Взявшись за дверную ручку, потянул на себя, но дверь оказалась заперта.
— Я помогу, — дед улыбнулся и, достав из кармана электронный ключ, приложил его к двери. Замок тихо щелкнул, после чего дверь сама приоткрылась.
— Даже в этом проверку устроил, — подумал я, — секретность как на ядерном военном объекте, мне осталось только форму надеть и я снова в армии.
Размер лаборатории и количество аппаратуры в ней меня поразили. Лаборатория занимала весь первый этаж совсем не маленького здания и что самое интересное, здесь не было ни одного окна.
— Ребята, знакомьтесь, Алексей, наш новый исследователь! — сказал дед, представив меня персоналу лаборатории.
— Привет! — трижды донеслось откуда-то из глубины лаборатории.
— Это Фёдор, Максим и Саша, наши компьютерные гении, — представил мне дед троих парней чуть старше меня по возрасту. Фёдор, — невысокий толстяк, с пышной шевелюрой каштановых волос. Максим его точная противоположность, высокий, худой как стебель тростника и коротко стриженый. Саша середина на половину, среднего роста, причёска вполне обычная, на носу очки в чёрной пластиковой оправе.
— Гена, Сергей вы где? — громко спросил дед.
— Да, тут мы, куда же мы денемся с подводной лодки, — донеслось откуда-то с дальнего конца большого помещения.
— Они отвечают за работу почти всех систем и их точную настройку, — пояснил дед, когда мы к ним подошли. Эти двое были похожи друг на друга словно родные братья, оба среднего роста, на вид под пятьдесят лет, фигуры подтянутые как у спортсменов.
— Есть еще Борис, он скоро должен подойти и Настя, — назвал дед двух пока отсутствующих. — Идём, нужно подписать кое-что, так сказать, для успокоения обеих сторон.
Через пару минут он вручил мне папку с текстом договора при приёме на работу. Листов в этой папке было столько, что я мог читать не меньше часа, поэтому посмотрел на своего нового работодателя вопросительно и сказал, — да, тут объём «Войны и мира»!
— Всё читать не обязательно, всё самое важное выделено жёлтым маркером, но роспись нужно поставить внизу каждого листа.
Я прочёл, что было выделено и не найдя ничего такого, на что не был бы согласен, продублировал свою подпись двадцать три раза. Последнюю подпись поставил там, где говорилось о не разглашении информации, к которой получаю доступ.
— Точно в какую-то военную сферу влезаю, — подумал я, закрыв папку с договором. — Вот, возьмите, я всё подписал, — я подошёл к деду и протянул ему папку.
— Положи там, — он показал на стол у стены. Сам он сейчас просматривал какие-то графики на большом жидкокристаллическом экране. Я тоже взглянул на эти графики и ровным счётом ничего не понял. — Осмотрись пока, я позову, когда освобожусь, — предложил дед.
— Руками ничего не трогать, иначе я тебе твои шаловливые ручки отрежу нахрен! — донеслось из дальнего угла лаборатории.
— Да, я и не собирался, я что дурак что ли, тут кабели повсюду, рассчитанные на пять тысяч вольт! — ответил я и стал медленно перемещаться по лаборатории, продолжив рассматривать находящееся здесь оборудование. В самом центре огромного помещения, находился какой-то гибрид кресла и кровати. В его поверхности было большое количество отверстий, с краёв свисали широкие ремни, предназначенные для удержания человека в этом кресле. Кто этим несчастным вскоре должен стать, тут и гадать не стоило, им вскоре стану я. После того, как я представил себя пристёгнутого к этому креслу с большим количеством всяких датчиков вкрученных в моё тело, по спине пробежал холодок. Почему именно вкрученных? Тут всё просто, вокруг кресла с потолка свисали жгуты проводов с винтовыми штекерами. Теоретически не они должны вворачиваться куда-то, а к ним должно было что-то присоединяться, после чего соединение надёжно фиксировалось при помощи резьбовых замков. Вид большого количества проводов и этих контактов, вызвал у меня определённое чувство тревоги. Одна половина меня кричала о том, чтобы я валил отсюда как можно быстрее. Вторая половина меня успокаивала и твердила, что ничего страшного не произойдёт, мне ведь потом ещё и хорошо заплатят.
— Да, именно это кресло вам и предстоит занять, — сказал дед, от чего я вздрогнул. Он подошёл настолько тихо, что я не услышал
