и чебрец, пока искал дрова, и теперь тонкий аромат трав щекотал нос. А когда сделал первые глотки чая — вспомнилось детство и Бабушка, которая не признавала черный чай, а заваривала всегда травяной.
Через пару часов я плотно поужинал, и сьел меньше половины приготовленного — вот такой был огромный улов подберезовиков. На вкус они ничуть не хуже белых грибов. Даже есть какая-то изюминка во вкусе.
Странно, но вокруг было тихо и спокойно. Никто не орал, и не бегал поблизости.
На всякий случай я развел второй костер на выходе из шалаша. Или на входе?…Ну не важно, какая разница где у трубы вход, а где выход? Так и в шалаше.
Завалился спать, прикрывшись мягкими веточками березок, специально наломанных мною. Плотно сидящие на них листья создавали эффект одеяла. Уснул мгновенно, как только голова коснулась подложенного под голову сухого мха.
Проснулся от острого ощущения опасности. Костры почти затухали, а в темноте горели зеленые глаза. Совсем близко горели. Я схватил недогоревшую палку и бросил в сторону глаз. Глаза ретировались, но я успел заметить в сполохе огненной палки длинные серые хвосты.
Волки!
Этого еще не хватало!
Я быстро подкинул в оба костра побольше дров.
На всякий случай заорал в темноту:
— А ну пошли на хрен, волки позорные!
— У-лю-лю, — заулюлюкал я во все горло.
Хотел добавить свиста, но свистнуть не получилось.
Костры разгорелись, и я почувствовал себя намного увереннее.
До утра пришлось дремать, и каждые пятнадцать минут подбрасывать дрова, а уже когда поднялось солнце за горизонтом, позволил себе вырубиться.
Проснулся, когда костры совсем перестали гореть. Зато выспался.
Разогрел грибы, позавтракал, выпил чай. Вспомнил про ночных гостей и покачал головой.
— Плохо, что тут волки. Хорошо, что не зима, и они не особо голодные, — порассуждал я.
— А то была бы зима — пришел бы мне п…ц. Хотя, будем откровенны, была бы зима — капец ко мне пришел бы гораздо раньше…
Время отправляться в путь. Засыпав оба костра, я еще минут десять сидел на теплом пеньке, глядя на свой шалаш и березки вокруг. Не хотелось уходить со своей полянки. Я улыбнулся своим мыслям. Стоило мне всего раз переночевать на поляне, как она уже стала "своей". И так во всем, вот вспомните, стоит с друзьями отдохнуть хорошо в кафе, как во второй раз мы все уже идем в "наше" кафе. Так и говорим, когда договариваемся о встрече.
— Ну что, где встречаемся? В нашем кафе?
Или облюбовали с девчонкой лавочку, которая скрыта в кустах сирени, и там можно незаметно целоваться — всё, это уже "наша" лавочка.
Мой дом, моя улица, моя страна…
Мда уж, на лирику потянуло, плохой знак. При выживании нужно думать не абстрактно, а конкретно. Не засерать голову высокими материями, а четко продумать, что будешь сегодня есть и пить, и где спать.
С этой мыслью я вскочил на ноги и отправился в путь тихонько напевая:
— Что день грядущий мне готовит? Его мой взор напрасно ловит.
Через пару часов я увидел следы кабаньей семьи. На поляне стоял могучий, одинокий дуб (уже третий за дорогу, и чего они стоят поодиночке? Рядом даже маленького дубика нет), а под ним вся земля была изрыта, да так, что в некоторых местах оголяла корни. Явно кабан постарался, и не один.
Так, что нам дает эта информация?
Первое — нужно быть осторожным, дикий кабан днем намного опаснее волка — может элементарно напасть, если посчитает меня угрозой.
Второе — если тут кабаны, то поблизости должен быть водоем. А это уже радует!
И третье — где-то поблизости должны быть люди!
Правда этот вывод я сделал, не благодаря кабаньим следам, а благодаря двум косынкам красного и синего цветов, повязанных на одной из ветвей дуба. Для чего они были повязаны? — предположим, для ориентира — тогда нужно идти в ту сторону, с какой лучше всего видны косынки. Но видны лучше всего они с восточной стороны, что не соответствует моему изначальному плану идти на юго-запад. Что же делать? Куда идти? Может косынки вообще от фонаря повязали? В знак большой любви свинарки Маши и пастушка Паши?
Да хрен его знает.
Вот ненавижу делать выбор. Почему-то потом, всегда кажется, что ты его сделал неправильным — очередь в соседнюю кассу движется быстрее; у друга жена симпатичнее и покладистее твоей; товарищ пошел на одну работу, ты выбрал другую, у него — квартира, машина и дача, у тебя — трое детей, жена дома сидит и ипотека на 30 лет, не говоря о лишнем весе, грыже и геморрое…
Куда же пойти? Я решил придерживаться старого плана. Буду продолжать идти на Юго-Запад. Коней на переправе не меняют.
По дороге все чаще и чаще стали появляться следы деятельности человека. То старый кострище, то консервная банка, почти изъеденная ржавчинной, то кусок проволоки или полиэтиленовый пакет. Значит скоро встречу людей. Это хорошо.
Прислушался к себе — особого восторга, почему-то, эта мысль не вызвала. А почему? А потому что, если я в костюме оказался в дремучем лесу, то явно не просто отправился в поход по лесу походить, птичек послушать, а что-то или кто-то вынудил меня в таком виде там оказаться. И явно это была не зверюшка лесная или птица небесная, а человек. А значит нужно быть поосторожнее с людьми, в противном случае, можно оказаться в гораздо худшем месте.
Ближе к вечеру я вышел на большое озеро. Хотел искупаться, но передумал — опять к вечеру начинало холодать. Решил водные процедуры отложить на завтра, а сегодня отпраздновать явно отличный день — ведь я набрел на озеро, а значит смерть от жажды, голода и холода, скорее всего, мне не грозит. Озеро для выживальщика, это как супермаркет для горожанина. Тут есть все, чтобы не чувствовать голода или жажды.
Первым делом я выбрал место стоянки — лес подступал к самому озеру, и почти на берегу, около могучей ели, я и решил обустроиться. Сделаю шалаш, а в случае опасности — можно залезть на ель. Она была такая густая, что легко можно затеряться в ее ветвях. Никто снизу меня ни за что не заметит.
Разведя костер, я поставил кипятиться воду во все свои сосуды. Озерную воду без очистки пить опасно. Через час был готов шалаш с сухим мхом внутри. Теперь осталось добыть еды. Самый простой и быстрый способ — это сварить корни камыша — вареные корни напоминают по вкусу картошку, т. к. в
