Эдвард. Я и рта не открывал.
Майкл. Я прочел это в твоем письме. Дорогая жена, дорогие дети. Болейте за Манчестер Юнайтед. Этого достаточно, чтобы меня вырвало.
Эдвард. Я против него хоть слово сказал?
Майкл. Сидит здесь, усмехается — Эдвард. Ты бы хотел, чтобы я встал и станцевал жигу?
Майкл. Я похоронил свою жену. Я не могу писать ей. Я слышал твое письмо. Это был выпад против меня.
Эдвард. Я и не думал о тебе.
Майкл. «Здесь есть англичанин среди нас, и этим все сказано.»
Эдвард. Ты оказался в этой камере — Майкл. Это не камера. Я в комнате. Я никогда не был в тюрьме и никогда не буду. Кто давал тебе право засовывать меня в камеру?
Эдвард. Ты оказался в этой комнате, ладно — Майкл. В комнате, именно.
Эдвард. Мы старались помочь тебе.
Майкл. Помочь мне? Каким же образом? Ты говоришь мне в лицо про свою жену. Ты суешь мне под нос своих детей. У меня нет никого. Ладно, ты своего добился. Я раздавлен. Это то, что тебе было нужно, не так ли?
Эдвард. Адам, ты начал это словоблудие, ты и останови его.
Майкл. Он не остановит. Ты смеешься надо мной, потому, что я пишу своей матери.
Эдвард. Послушай, парень, мы сидим здесь вместе в камере смертников, и что тебя, сукиного сына, волнует? То, что я смеюсь над тобой, когда на самом деле я этого не делаю, ты английский — Адам. Араб? Английский араб? Ирландский араб? Хватит, ребята. Господи, этим парням не нужно разрывать нас части. Мы сами разорвем друг друга.
(Пауза)
Могу я написать свое письмо? Сейчас моя очередь?
(Пауза)
Дорогие родственники, это я, все еще в дерьме. У нас появился англичанин, по имени Майкл. С Эдвардом все в порядке. Я тоже держусь. Нет, это неправда. Извините меня, если это расстроит вас, мои дорогие, но вы знаете, я говорил вам уже об этом, что иногда чувствую себя загнанным зверем. Охотники близко. Я слышу запах пороха. Однажды ночью мне приснилось, что я умер. Вы склонились надо мной. Папа, ты потянулся дотронуться до меня, и в тот момент, когда ты прикоснулся ко мне, я вернулся к жизни. Я надеюсь, что этот сон сбудется. Я умираю. Бывают ночи, когда я слушаю тишину и мне кажется, что мы все умираем. Я не знаю, что мне делать. Единственное, когда мы можем оставить эту камеру, это пойти в туалет. Обычно, они не позволяют нам закрывать дверь туалета. Но на этот раз тот араб захлопнул ее на замок. Я находился там очень долго. Когда дверь открылась, то я увидел, что меня поджидают трое. Один из них протянул руку и указал на меня пальцем.
(Адам показывает это)
Я был выбран первым. После этого я стал плохо соображать. Может, мне все это показалось. Но я знаю, что палец указывал на меня и очень боюсь. Я люблю вас обоих, Адам.
(Пауза)
Мужики, что мне делать? Они положили мою задницу на бочку, и я оказался без плавок. Я почувствовал запах масла. Они хотели смазать мне задницу и оттрахать меня до смерти. В задницу. В мою задницу. Они решили убить меня?
(Пауза)
Итак, это лишь начало месяца, Майкл?
Эдвард. Я не позволю им. Они не убьют тебя.
Адам. Скажи «Не пуха ни пера». На счастье. Скажи.
Адам. Ни пуха, ни пера. На счастье. Ни пуха, ни пера.
(Свет гаснет)
Сцена пятая
Эдвард сидит, окончательно проснувшись. Адам сидит согнувшись, мурлыча «Someone to Watch Over Me», читает Коран. Майкл спит лежа.
Эдвард. Просыпаться и засыпать, Просыпаться и засыпать, что здесь еще делать а, Майкл? Что тебе сниться? Мама в Петерборо? Мы снимся тебе? Снимся?
(Пауза)
Ты не чувствуешь себя немного подопытным кроликом, Адам?
(Адам продолжает напевать)
Майкл, ты спишь?
Адам. Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного.
Эдвард. Посмотрите на него. Спит как младенец. Счастливый в своей колыбели. Мне кажется, что сейчас он меньше страдает, чем когда появился здесь. Может, у него перестали резаться зубки.
Адам. Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного.
Тебе ниспослано Писание.Помни имя Господа.Рядом те, кто наблюдают за тобой.Те, кто наблюдают за тобой.Наблюдающие за тобой, за тобой.Мы ниспослали тебе Писание.Помни имя Господа.Скажи неверным,Я служу не так, как служите вы,И вы служите не так, как служу я.Но вам- ваша вера, а мне — моя вера.Вам- ваша религия. Мне- моя религия.Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного.
Эдвард. Вам ваша религия, а мне моя религия? Коран?
(Пауза)
Упаси нас Боже, от тех кто уверен в своей правоте. Правы, во имя Господа, который не справедлив и не милосерден, потому что он у них такой же, как они сами, всегда правый. Я проходил уже это дома. Забитые маленькие говнюки, дышащие ужасом, готовые к великой жертве. Они всегда правы, потому что, если они ошибутся, то Бог поможет им. Но если они правы, то Боже помоги нам. Так устроен этот страшный мир, судьба моя такая, сказал слепой, ввинчивая своей собственной матери.
Адам. Я надеюсь, она, хоть, получила удовольствие.
Эдвард. Во имя Господа, Милостивого, Милосердного.
Адам. А если он не такой?
Эдвард. Значит, он не такой.
Адам. Что нам делать тогда?
(Пауза)
Что нам делать?
Эдвард. Быть людьми.
Адам. А дальше?
Эдвард. Верить судьбе.
Адам. А потом?
Эдвард. Не сдаваться. Не поддаваться им. Бить их. Никогда не показывать своей боли.
Адам. Никогда.
Эдвард. Никогда.
(Пауза)
Адам. Первое, что сводит с ума здесь- это то, что никогда не знаешь какое сейчас время суток. Мне кажется, сейчас ночь.
Эдвард. Думаю, что да.
Адам. Ты боишься темноты?
Эдвард. Здесь потемнело, в этой комнате. Я слышу, как враг окружает меня. Стерегущий, ожидающий, что я расколюсь, зарыдаю. Они думают, что я в их власти. Каждый из нас. Они решают жить нам или умереть. Это зависит от них. Но есть одна вещь, которая все еще зависит от меня. Меня самого. Смогут они или нет, превратить меня в ублюдка, чтобы они не делали со мной? Они не смогут. Они сами стали ублюдками, заперев нас здесь. Неважно почему они это делают, все равно они не люди. Вот, что я хочу сказать. Я лучше, чем любой из них, я бы не стал их мучить. Это мой собственный выбор. Они делают, что им приказано. Я делаю, что хочу.
Скованный цепью, на всеобщем обозрении, но не потерявший достоинства. Во имя Господа Милостивого, Милосердного.
(Пауза)
Адам. Мы в их руках.
Эдвард. Мы в своих руках.
Адам. Руках судьбы?
Эдвард. Доверься ей, я сказал. Доверься.
(Пауза)
Адам. Присмотри за Майклом. Он все больше и больше паникует.
Эдвард. Он учиться отстаивать себя.
Адам. Это не в его силах.
Эдвард. Как ты думаешь, он вообще был когда ни будь женат? Что могла его жена найти в нем?
Адам. Что твоя жена нашла в тебе?
Эдвард. Больше, чем стакан воды в старости, можешь мне поверить.
Адам. Ты ему будешь нужен.
Эдвард. Давай прекратим этот треп. Почему ты говоришь так, будто тебя уже здесь нет? Не теряй голову, парень. Ты все еще ценный товар. Мы их племенные коровы. Ты таких держал бы для выставки. Есть еще кое что про запас. Если эти парни уберут тебя, я не буду здесь долго ждать пред жемчужными вратами. Если я останусь здесь, наедине с Майклом, то покончу с собой.
Адам. Убьешь себя? Ты? Никогда.
Эдвард. Ну, знаешь. Ты никогда не был на профсоюзном собрании. Самая медленная форма самоубийства, известная человеку.
Майкл. Вы говорите о самоубийстве?
Эдвард. Ты не спишь, гаденыш?
Майкл. Я только что проснулся. Вы что-то говорили о самоубийстве?
Адам. А ты пробовал?
Майкл. Я подумывал об этом после смерти Ниты. Она отговорила меня.
Эдвард. Ты видел ее призрак?
Майкл. Не говори ерунды. Призраков не бывает. Просто я мысленно разговаривал с ней. Как всегда, она дала мне дельный совет. Я так и поступил.
Адам. Что за совет?
Майкл. Испечь грушевый пирог. Она обожала мой грушевый пирог.
Эдвард. Если я услышу еще хоть слово об этом ****ом (FUCKING) грушевом пироге — Майкл. Честно говоря, у ирландцев самый приятный акцент, но их вульгарность убийственна.
