4. ПАССАЖИР С ВАРШАВСКОГО ПОЕЗДА
— Сударыня, что с вами?
Всего пару минут назад Маша едва не повалилась в снег, почти лишившись чувств. И вот она уже сидит в возке, в мягкой полости, обшитой медвежьей шкурой, укрытая от ветра крепким пологом. Напротив, у облучка, — таинственный офицер, с интересом рассматривающий ее лицо, бледное и испуганное, однако ж не лишившееся оттого юной красоты и обаяния молодости.
— Ох… — только и смогла произнести бедная Маша. Губы отказывались слушаться, подбородок вдруг заледенел, а в глазах стояли слезы, так и не выплаканные с прошлой ночи.
— Как вы себя чувствуете?
Багрий, которого офицер бесцеремонно согнал с козел, возмущенно фыркнул. Возница был недоволен задержкой: скоро приходит следующий курьерский поезд, а он может не успеть воротиться и потеряет клиента. Но офицер не обратил на мужика ни капли внимания.
— Вам дурно?
— Нет, — наконец пролепетала девушка.
Теперь она могла разглядеть своего нечаянного спасителя от обморока. Хотя баронесса Амалия, признаться, уже давно заставила ее затвердить наизусть нехитрую истину: порядочная барышня из высшего общества обязана уметь лишаться чувств и приходить в себя так же легко, как весною чихает кошка.
У него было открытое, чуть округлое лицо с живыми карими глазами и припухлыми губами, что ему очень шло. Фуражка, несмотря на теплые наушники, сидела на нем как-то особенно органично; не щегольски, как у иных штабных франтов, любящих молодецки погусарить, а именно органично. Настоящий армейский офицер, и шинель по росту, а уж сапоги как влитые. Все это Маша каким-то чудом сумела разглядеть в одну минуту, и у нее немного отлегло от сердца.
Это был не Соколов, к тому же вроде и не майор, если только Маша правильно разбирается в нынешней воинской субординации. Впрочем, офицер тут же прояснил суть дела.
— Позвольте представиться, капитан Решетников. Следую по служебной надобности в ваши края. А вас, простите, как величать?
— Маша, — прошептала девушка.
В возке было так тепло и уютно, а капитан смотрел на нее с такой заботой и теплом, что она совсем позабыла, с какой ужасною целью явилась на станцию. А между тем следовало поторапливаться, не ровен час, вдали послышится гудок идущего локомотива.
— Чудесное имя, — чуть помедлив, улыбнулся Решетников. И улыбка у него была хорошей — словно солнышко осветило его обветренные морозом щеки, а в глазах заиграли веселые лучики.
— А меня зовут Владимир Михайлович. Вы, верно, поезд приходили встречать? — участливо спросил Решетников.
Что правда, то правда. Маше ничего не осталось делать, кроме как согласно кивнуть.
— Видать, время спутали, — участливо кивнул тот. — Расписание уже неделю как переменили.
«Ну вот тебе и еще один перст судьбы, — в сердцах подумала девушка. — Трудно, что ли, было заранее озаботиться?»
Но тут же вспомнила, что мысль насчет роковой гибели на рельсах пришла к ней только утром. И стало быть, никакой ее вины тут нет.
— А не подскажете, сударыня, далеко ли отсюда Залесное? — поинтересовался капитан.
— Усадьба-то? — переспросила Маша. — Так это вовсе недалеко. На багриевском рысаке в четверть часа доберетесь.
Возница, кутавшийся поодаль в высокий ворот овчинной шубы, явственно проворчал что-то навроде «поторопиться бы надо, барин, а не то зараз все поезда пропустим». Но капитан снова даже не глянул в его сторону. Поскольку все внимание было обращено к девушке.
— А вы, не оттуда ли, часом, сударыня? — кивнул он в сторону леса, где скрывался санный путь. — Или андреевские будете?
— Нет, мы залесные, — впервые улыбнулась девушка. — А Андреевские — те Юрьевых будут.
— Ага, — почему-то очень серьезно сказал Решетников. И сделал паузу, словно поставил галочку в воображаемый блокнотик. Как будто этот на первый взгляд ничего не значащий для него ответ барышни, случайно встреченной им на полустанке, был тем не менее очень важен и примечателен для капитана.
Маша смотрела на него с любопытством. Теперь она уже колебалась, сводить ли счеты с жизнью сейчас или все-таки обождать до ужина? А взгляд возницы становился все мрачнее, и он все громче притопывал огромными валенками, явно с демонстративной целью.
— Не варшавский ли поезд поджидаете, Машенька? — спросил капитан.
Маша посмотрела на капитана, их взгляды встретились.
— Их… — растерянно пробормотала девушка. И с удивлением увидела, как на лице капитана Решетникова расцветает довольная улыбка.
— А чему вы… улыбаетесь?
— Да ничего, — пожал плечами капитан, безуспешно пытаясь вернуть своей физиономии серьезное выражение. — Просто я, кажется, знаю вашу фамилию, сударыня. Вы ведь госпожа Апраксина, ошибки нет?
В первую секунду Маша попыталась отодвинуться от капитана, однако мешала медвежья полость возка. Тогда она быстро подумала, не завизжать ли на всю округу. Откуда знать этому офицеру ее фамилию? Да и полноте, офицер ли он или попросту переодетый разбойник?
— Ради бога, ничего не бойтесь, — тут же поспешно заговорил Решетников. — И простите, коли я испугал вас, сударыня. Просто, оказывается, что я вас знаю.
Лучше бы он этого не говорил!
— Если вы приблизитесь ко мне хотя бы на шаг, я закричу. Очень-очень громко… — на всякий случай предупредила Маша.
«Или покончу с собою!» — тут же предложил ей несносный внутренний голос, который баронесса Амалия называла женским чутьем, маменька — интуицией, а папенька — совестью.
— Пожалуйста-пожалуйста, и с места не сдвинусь, — пообещал капитан, в глазах которого вновь ожили и заплясали лукавые чертенята. — Но, может быть, вы все-таки выслушаете меня?
Девушка покосилась на Багрия. Чертов возница и ухом не повел в ответ на слова барышни, дворянки, наконец, сердечной подруги своей хозяйки. А ведь это он регулярно передавал ей письма от злосчастного майора!
— Ладно, говорите. Но предупреждаю: если вы bandito…
— Простите, сударыня, но вы, очевидно, чрезмерно увлекаетесь авантюрными романами, — наклонил голову Решетников. — Что до меня, то я сослуживец одного небезызвестного вам человека. Имя майора Соколова вам, надеюсь, знакомо?
Такого поворота событий наша героиня никак не ожидала. И, видя замешательство девушки, капитан поспешил объясниться.
— Господин Соколов должен был прибыть в этот округ в составе инспекционной поездки. Наверное, сие обстоятельство вам и без меня известно.
— Нет, я не знала. Про инспек… цио… — прошептала Маша. И не в силах выговорить такое, от волнения лишь кивнула.
