– Сыночек, что ж ты нам сразу-то ничего не сказал? – упрекала Наталья Михайловна Игоря, которому волей-неволей пришлось всё рассказать родителям. – а я вот взяла грех на душу, осудила Мирочку, дура набитая… Когда домой выписывают их?
– Завтра, мам. Славка приготовила только один детский комплект. Надо ещё один, а я в этом совсем не разбираюсь. Поможешь?
– И ты ещё спрашиваешь!? Дед, ты отвезёшь нас в «Детский мир»? – спросила она у мужа, который сидел на диване у телевизора.
Не дождавшись ответа, она заглянула в гостиную
– Я к кому обращаюсь? Ты нас в «Детский мир» отвезёшь?
– Ты меня что ли спрашивала? – повернул голову к жене Семён Михалыч.
– А кого же? Другого здесь нет
– Какой же я дед? Мне ещё и пятидесяти нет!
– И правда, сорок три всего… надо же… И как же, простите, следует к тебе обратиться?
– Эх, ты… Бабушка, а не догадалась! Дедушкой Сеней Витьки звать меня будут. Вот так вот! – Довольный Семён Михайлович погладил место, на котором через десять дней должны будут вырасти усы, явный признак старшего по званию в семейной иерархии.
*** – Витенька!
Две головки шестимесячных карапузиков, одна светленькая, другая темненькая, дружно оторвали глазки от пирамидки, которую неловкими ручками пытались собрать, и глянули на мать снизу вверх.
– Нет, вы посмотрите на них, Наталья Михайловна, – обратилась Мирослава к бабушке своих малышек, – зову Викушку, отзываются оба, обращаюсь к Витюшке, вместе с ним на меня смотрит и Вика. Как это объяснить?
– Ой, уморили! – вытерла слёзы смеха та. – Да просто всё, Славушка: вы с Игорем когда имя дали ребёночку-то? Во-о-от, в четыре месяца – привыкли они к этому имени ещё в животике твоём. А «Витя-Вика» звучит почти одинаково – не поймут пока, к кому из них ты обращаешься. И потом, близнецы они всё же, хоть и разнополые. Посмотри, как похожи: не разный бы цвет волос, так и не отличила бы одного от другого.
Мама Игоря после работы решила навестить Мирославу. Она всегда хотела иметь в семье не менее трёх детишек, но, как говорится, Бог не дал, поэтому они с мужем во внуках души не чаяли, и любой свободный час старались посвящать малышам. Конечно же, на лице Семёна Михалыча расцвели пышные чёрные усы, в которых шаловливые пальчики Витеньки постоянно путались, и тогда довольный басовитый хохоток деда слышался во всех закоулках шестикомнатной квартиры Мирославы.
– А дружные какие! – смеялась и Мирослава. – В роддоме Анечка, детская сестра, никак понять не могла, отчего они вопили день и ночь. Сухие, накормленные, а не орали только лишь, когда спали. И однажды, перепеленав Викулю, она не положила её сразу в кроватку, а тут же на столике стала пеленать Витеньку и увидела, как тот, протянув к сестрёнке ручку, сразу замолчал. И Вика затихла. С этого дня их стали класть вместе в одну кроватку – рёва как не бывало! Да они до сих пор поврозь спать не ложаться. Одна кроваточка так и пустует, а Витя обязательно Викушку обнимет. Играют вместе, игрушки друг у друга не отнимают. Я нарадоваться не могу!
– Тьфу, тьфу, Слава! Не переговорить бы, – постучала по столу Наталья Михайловна и глянула на часы. – Засиделась, однако. Домой пора – Сеня мой заждался. Голодный сидит наверняка. Сам себе ни за что поесть не приготовит, как дитё малое, ей-Богу! Ты, доча, Игоря сразу приучай к самостоятельности, чтоб не ждал, когда ему ложку подадут да чаю нальют. У тебя и так забот по дому хватает. Звонил тебе? Когда последний экзамен?
– В конце июня, числа двадцать девятого. Но ему придётся задержаться: расчёт на почте обещают только после пятнадцатого июля, не могут замену ему найти.
– Ну, ничего, ничего, дольше ждали. Вы заявление в ЗАГС когда подавать будете?
– Нам сказали, что в виде исключения трёхмесячный испытательный срок устанавливать не будут, сразу зарегистрируют. Наше испытание уже все сроки выдержало: вот с ними замуж пойду! Получается, я одна не из вашей семьи – Витьки и фамилию, и отчество папины носят. Игорь-то в их свидетельстве о рождении отцом записан.
– Хорошие сейчас законы в отношении детей, правильные, – встала со стула Наталья Михайловна и направилась к выходу. – Да, платье тебе надо в свадебном салоне подобрать. Позвони мне, как выбирать будешь, я с тобой пойду.
– Нет, Наталья Михайловна, я решила: никаких пышных торжеств нам не надо – ни к чему уже, да и лишняя трата денег. Пусть лучше Игорь отдохнёт, с нами побудет без заботы о том, где деньги взять. Мне ещё за месяц папину пенсию выплатят, а там я сама уже хочу работу подыскать.
Мирослава замолчала – ей показалось, что за дверью на половине Софьи Михайловны кто-то глубоко и звучно вздохнул.
– Ну, вам решать. – Наталья Михайловна повесила через плечо ремешок сумки. – Мы с отцом поможем, когда будет необходимо, только не молчите, сразу обращайтесь. Гордость, она не всегда уместна.
– Спасибо, Наталья Михайловна, конечно. Для меня теперь вы с Семёном Михалычем самые близкие люди.
– Всё. Убежала. Пока, дорогая. Поцелуй внучат за меня и за деда Сеню. Поскорее бы подросли! Так хочется самой их расцеловать!
Будущая свекровь ушла, а Мирослава принялась за повседневную женскую работу, которая, как ни странно, доставляла ей неожиданную радость. Дети спали, накормленные и умытые, посуда со стола убрана, кофточки и ползунки выстираны, пол промыт.
Очень молоденькая женщина, очень красивая в своём молоденьком материнстве, сидела на широком подоконнике, наблюдая, как последние лучики закатившегося за горизонт солнца ещё пытаются сохранить естественное освещение, и думала о том, что никогда в жизни она не была счастлива так, как в эти летние тёплые дни.
Ранним утром, выйдя на кухню, Мирослава увидела на столе хрустальный бокал и пустую бутылку из-под дорогого коньяка, которую с горестным вздохом опустила в помойное ведро.
***
Телефонный звонок застал Мирославу за приготовлением завтрака. К аппарату подошла Софья Михайловна.
– Да. Здравствуй, Игорь… Конечно, дома, где ж ей быть… Сейчас позову.
Наскоро вытерев руки бумажным полотенцем, Мирослава приложила трубку к уху
– Игорь, привет. Что не на сотовый звонишь? Что-то случилось?.. Ага… да, да, отлично… Через три дня? Урааааа! Ты автобусом или поездом?.. Да, поезд ночью прибывает, лучше автобусом: дольше, но зато днём! Мы тебя ждём!.. А уж как мы соскучились!.. Хорошо дети, здоровы!.. Пока… и мы, и мы тебя целуем!
Сидя за утренним кофе, Софья Михайловна внимательно слушала разговор Славки с мужем. Затем, как будто вспомнив о чём-то очень важно-незавершённом, оставила на столе недопитую чашку кофе и торопливо направилась в прихожую.
Конец ознакомительного фрагмента.
