- Вкусная, сладкая! – мнет он их, взвешивает в мужских руках, - Зализал бы всю, зацеловал! Съел бы без остатка.
Я балдею и дурею от его ласк, от его слов. В голове совершенно пусто, а низ живота налит крепким наливным яблочком, сгустком удовольствия, которое так и жаждет ослабить путы давления, высвободиться наружу таким правильным наслаждением, насыщением, удовлетворением…
- Давай вниз! – надавливает он мне на плечи, заставляя опуститься на земляной пол.
Я уже знаю, что именно он хочет. В этом они со старым барином похожи. Оба любили, чтобы их ублажали языком и губами. Что ж, ничего сложного в этом деле нет. Иной раз меня так заводили эти игры, что дополнительной стимуляции даже не нужно было. Я млела и кончала от обалдевшего вида счастливого барина, и сейчас, думаю, с молодым мужским телом мне будет приятнее намного больше.
Я приспускаю его штаны. Ого! Вот это дубина! Я конечно представляла себе его примерные размеры, когда пыталась обхватить пальчиками, но на самом деле он выглядел куда более массивным. А он вообще во мне поместится? Губы после такого гиганта точно будут болеть! Лишь бы челюсть не свело от размера!
Я начинаю вылизывать длину осторожно, точно сахарного петушка на палочке. Только огромного такого петушка, на очень длинной и массивной палочке. Молодой барин дышит тяжело, с трудом и через раз. Качает бедрами в такт движениям, пытается насадиться на мой рот еще глубже, хотя чисто физически это просто невозможно.
Наконец ему надоедает пытка моей медлительностью, и он резко покидает мои губы, разворачивает спиной, кидает прямо на низкий стог соломы, так что выходит мягко, а грубость его при этом наоборот придает ощущениям перцовой остроты. Складочкики мои давно мокрые, изнывающие от тяжести налившегося желания.
Он входит по смазке как по маслу. Резко и до упора! Выбивая глухое «Ах!» из нас обоих.
- Как узко! Как узко! Видимо батя мой совсем мелковат был… не успел подрастянуть… или ты такая сама по себе! Сладкая! Невыносимо прекрасная!
Я балдею от чувства давления, от неотвратимого распирания нежной чувствительной плоти в разные стороны. От его равномерных толчков.
Я стону и подмахиваю ему. А он дразнится – то войдет до упору, то оказывается почти у выхода, заставляя мое тело тянуться вслед за наслаждением.
- Проси! – хрипит он, - Ну же, проси барина! Умоляй!
- Пожалуйста, - всхлипываю я.
- Что пожалуйста, ведьма? Уточняй. Отпустить тебя?
- О, нет, продолжайте!
- Так-то лучше! Возобновляет он поступательные толчки.
Он тесно прижимается ко мне, разворачивает лицо за подбородок и целует в губы, бурно заканчивая наше с ним наслаждение обоюдным оргазмом. Ловит мои стоны, пьет их прямо с полураскрытых губ.
Я не успеваю отдышаться, как он подхватывает и выносит из сеновала. Неужели домой принесет? В спальню?
- Прикажу баньку истопить! Веником по мне пройдешься! – в предвкушении закатывает глаза молодой барин.
- Не показывайте меня слугам, стыдно мне, барин! Отпустите домой. Сама к вам в баньку приду!
- Тебя? Домой? Нет уж ведьма, утекешь куда-нибудь, потом ищи-свищи тебя!
***
Сидим с ним в деревянной лохани, в кипятке, красные словно раки. Вокруг все клубит в тумане. Барин уже совсем протрезвел. Я же наоборот, словно полный кубок вина пригубила. Самого крепкого вина. Его губ и его тела вина. Он рассказывает, как едва ли не проиглрал все поместье в карты. Чудом отыгрался. Поэтому и напился в срам.
А потом его местная казиношная шлюха отшила. Поэтому он на меня и запрыгнул. А так, давно присматривался, заглядывался.
- Что дальше, барин? – спрашиваю его пока он разморенный, пока его можно брать тепленьким.
Мне нужна вольная. Чтобы только по любви и никогда потому что я крепостная крестьянка и бесправная рабыня!
- А дальше со мною будешь жить!
- Как же я буду с вами жить, во грехе?
- Никак замуж за меня собралась? – ухмыляется он.
А я со злостью брызгаю ему горячей водой в лицо.
- Ах ты курва! А ну иди сюда!
Я встаю из лохани и пытаюсь бежать от этого вруна. Не выходит. Влажное дерево скользит под босыми ногами, мокрые волосы застилают глаза. Он нагоняет меня в два счета. Хватает за шею, разворачивает к себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Я еще не закончил!
Он забрасывает мои ноги к себе на бедра. Безошибочно отыскивает вход в тесное пространство и завоевывает его. Мне ничего не остается как полностью капитулировать под его мощным ураганным натиском. Проникновение острое, жесткое. Мне ничего не остается, как расслабиться и принимать в себя это чудовище.
Мое сопротивление заводит нас обоих. Мы насаживаемся друг на друга все убыстряя темп. Оба входим во вкус. Я полностью отдаюсь ему, отдаюсь процессу. Несусь на волнах удовольствия, разлившихся в месте соприкосновения наших тел.
Мое колотяее сердце просто не успевает за бешеным ритмом скачек. А барин вынослив. Мало того, что сам стоит на ногах, так еще и держит меня, насаживает на себя с бешенной скоростью. Я стону, хриплю, скулю!
- За плечо! – командует он. – плечом рот свой закрой, вдруг кто под окнами бродит.
Я утыкиваюсь в его раскаченное предплечье, вгрызаюсь в мышцы, чтобы хоть немного унять дикое напряжение перед бурной разрядкой.
Наконец, он врезаеьтся в меня на столько глубоко и сильно, что я подлетаю к небу, а потом чувствую, как лоно мое будто орошается ливневым потоком, ну или извержением вулкана.
- Милый, ты что наделал? – все так же шепчу в плечо своего мужа.
- Заигрался! – смеется он. – Прости, не рассчитал.
- И что теперь делать будем?
- Я не против еще одного ребенка. Дети это хорошо. – улыбается он, опуская нас обоих на расстеленную в сауне простынь.
- А наши игры? Сможем ли мы продолжать их?
- Беременность не болезнь! – авторитарно заявляет мой ненасытный агрессор. – Будем продолжать.
Глава 6
ДОБЫЧА КОРСАРА
- Эту ко мне на судно, эту и эту! А еще вон ту блондинку, и вон ту, сисястую!
Огромный страшный корсар в камзоле с кроваво-алым подбоем с револьверами в руках расхаживал по ряду испуганных плененных девушек и женщин.
Только что выкинули за борт последнего из мужчин захваченного пиратами корабя. А жещин вот оставили. И даже понятно для каких именно целей. Я стояла зажатой огромной толстой поварихой и не менее полной горничной. Корсары застали нас как раз за уборкой в моей каюте.
«Хоть бы не заметили!» - Молилась я, искоса поглядывая на страшную черную повязку на левом глазе главного пирата.
Вздыхаю облегченно. Меня в числе названных нет. Хоть в чем-то повезло.
- А мне можно вон ту взять, Джек? – огромная лапа вонючего пузатого корсара тычет прямо в меня.
А у меня все внутри переворачивется от страха. Ведь сразу же понятно для каких именно целей он меня хочет взять.
- Бери! – дает отмаш Джек.
- А ну разошлись! – гаркает толстяк на толпу женщин, прикрывавших меня, - Цыпа-цыпа! - это уже мне, - А ну иди к папочке!
Хватает сразу, за волосы, знает где брать, чтобы не сопротивлялась, чтобы не ерепенилась.
- Ах, как хороша, сучка!
Выволакивает меня на середину палубы. Мое платье порвалось и грудь чудом не вываливается из лифа. Хорошо, что корсар этого не замечает. Обнюхивает меня.
- Сладкая! Как мешок ванильного сахара пахнешь! – обдает меня своим зловонным дыханием.
Натягивает волосы так, чтобы подбородок приподнялся к его лицу. Впивается в губы. Ничего более мерзотного со мной еще не случалось. Меня сейчас стошнит. Бьюсь в его руках, но ему все равно. Он терзает меня и лапает перед всей своей командой, перед испуганной толпой пленных женщин. Неиужели изнасилует при всех? Этого позора я не переживу!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
По моим щекам текут слезу, но корсару это безразлично.
- Оставил ее, Амбал! – вдруг раздается голос Джека.
- Ну Дже-е-ек! – громила нехотя отлепляется от меня, а мне кажется что я вся пропахла его зловонием. – Ты же сам разрешил!
