Ирина Петровна подошла к комоду, вынула из него пачку листочков, аккуратно перевязанных ленточкой, какой-то тяжелый пакет и записку, написанную со слов Инны перед ее смертью в больнице.
Передавая все это, мать Инны смотрела на меня так, как будто лишалась всего самого дорогого на свете.
Записи Инны Александровны Севидовой были для нас настоящим открытием. День за днем, с методической точностью, Инна вела дневник. В нем нашли отражение все поиски и, что самое главное, было дано описание проделанных опытов. Были здесь и критические замечания. В записке, написанной с ее слов чужой рукой, было сказано:
«Мой дорогой друг. Сейчас, когда чувствую — осталось немного жить, могу сказать о своей любви к Вам. Жалею о своих несбывшихся мечтах. Живите, творите. Ваши гениальные идеи должны воплотиться в жизнь. Прощайте. Будьте мужчиной и по-мужски перенесите этот удар судьбы. Ваша Инна».
По чертежам Инны коллектив нашей лаборатории восстановил всю аппаратуру, учтя при этом ее критические замечания, оказавшиеся необычайно деловыми. Неоценимую услугу оказало содержимое тяжелого пакета. Это были дубликаты проб тех веществ, которые использовались для синтеза живого вещества. Производя полный анализ, мы сумели взять для опытов те же материалы, которыми пользовался Пантелеймон Сидорович.
Просматривая десятки и сотни раз записки Инны, наконец, нашли то, что я искал очень давно, — дату опыта, когда в автоклаве появилась жизнь.
Мои предположения оправдались: в этот день на Солнце действительно была хромосферная вспышка необычайной силы. Значит, правы были мы, когда строили предположение о необычных условиях опыта. Значит, действительно, можем повторить эксперимент, если будем знать день и час начала новой хромосферной вспышки на Солнце.
Мы погрузились в специальную медицинскую литературу, посвященную описанию связи многих болезней не только с прохождением пятен через центр меридиана Солнца, но и вообще с одиннадцатилетним циклом солнечной активности. Большое количество инфарктов, разнообразные случаи обострения ревматических заболеваний — все это сведено в аккуратные графики рядом с графиками жизни и деятельности Солнца.
В других литературных источниках мы увидели, как прослеживается связь многих периодически повторяющихся болезненных явлений с активностью Солнца. Вспышки заболеваний чумой, холерой, налеты саранчи и других насекомых на поля и деревья оказываются опять-таки связанными с такой работой Солнца.
Мы связались с биостанциями нашей страны и попросили сообщить интересующие нас данные. И вот к нам стали поступать необычные телеграммы. Черноморские станции сообщили об усилении активности медуз, предсказывающих крупные изменения погоды в связи с солнечной активностью. Биостанции Южного Урала рассказали о начинающемся нашествии гусениц особого вида бабочек, пожирающих листву берез.
В тот же вечер геофизики обсерватории сообщили о начавшейся хромосферной вспышке на Солнце. Значит, прогноз животных был точным и своевременным. Они предвидели вспышку задолго до сигналов специальных аппаратов. В следующий раз мы доверились живым «приборам» и успели подготовиться к опытам.
Итак, опыт начался
Работа над созданием автоклава и загрузки его массой по рецепту Пантелеймона Сидоровича заняла очень много времени. Когда было все завершено, стали ждать сигналы биостанций. И вот он — заветный час!
Немедленно загудели включенные в сеть приборы. Учитывая несчастье, происшедшее с Инной, одели автоклав в специальную решетку с вделанными в нее смотровыми небьющимися стеклами. Часть смотровых стекол была занята киносъемочной аппаратурой. Замечу, что контрольная проба работы этого автоклава, сделанная до хромосферной вспышки, как и ожидалось, никаких результатов не дала. Пульпа не оживала.
Пульпа. Оказывается, очень хитро было приготовить ее. Из дневника Инны мы узнали, что Иванов додумался включить в состав пульпы неорганические ферменты того особого растения, которое называется марена. Ему как-то стало известно, что ферменты марены помогают при сложнейших заболеваниях почек, способствуют растворению камней. А камни в почках, по существу, тот материал, который и нами использовался для составления пульпы. Это кальцит, настоящий органический кальцит — тот минерал, который не всеми учеными признается. Его называют конхитом, минералом органического происхождения. Так вот этот конхит, растворенный в ферменте марены, явился основанием пульпы, которая была загружена в автоклав.
Как следовало из описания, первый час шла подготовка к опыту: разогрев пульпы, медленное повышение давления. Вся масса подвергалась в это время облучению, но не только ультрафиолетовыми лучами, как делал Иванов. Мы знали, что в это время на Землю обрушился поток первичных космических лучей. Мы ощущали дыхание Космоса на специальных приборах. В лаборатории стояла напряженная тишина. Только моторы жужжали, да все быстрее работали счетчики космической радиации, свидетельствуя о том, что хромосферная вспышка вступала в свою главную фазу. Зазвонил телефон — это геофизики сообщили о наступлении максимума хромосферной вспышки. Засверкали юпитеры, началась киносъемка.
Не отрываясь смотрели в стекла автоклава. Сначала медленно, как бы нехотя, пульпа зашевелилась, задышала, поползла вверх, Бесформенная масса медленно оживала.
Она поднималась по стенкам автоклава, вспучивалась, в ней засверкали мутноватые грани зарождавшихся кристаллов и вдруг, именно вдруг — эти кристаллы ожили. Они превратились в пятигранные существа. Число их быстро множилось, заполняя автоклав. Движение их стало бурным до неистовства. Да, мы правильно поняли причину многочисленных неудач опытов Иванова. Он не учел и не мог учесть влияния космических лучей.
Наступал опасный момент. Вся работа автоклава была переведена на дистанционное управление. Все вышли из комнаты. Включилась скоростная киноустановка, снимавшая то, что происходило в автоклаве. И вдруг — взрыв, невероятной силы взрыв потряс здание! Не выдержал автоклав. Таким взрывом завершился и опыт Иванова.
Когда снова вошли в комнату, где происходил эксперимент, царивший разгром поразил нас. Автоклав разлетелся на тысячи мелких кусков. Некоторые из осколков пробили даже защитную решетку, первые ее звенья. Были повреждены объективы некоторых киноаппаратов. Но самое главное — кинопленка — была цела.
На полу подобрали куски рожденных пятиугольников — первопентов. Они чем-то напоминали членики морских лилий. Каждый пятиугольный членик представлял часть крупного кристалла дендрита. Немедленно все пентагональные кусочки были направлены в лаборатории для исследования.
Проявлена и отпечатана кинопленка. Все собрались в кинозал. Механики включили проекционный аппарат. Разложенное на первичные элементы время взрыва, длившегося доли секунды, было растянуто примерно на 20 минут. Как в сказке изменилось понятие о времени и о событиях.
Сначала мы увидели слабое движение в пульпе. Увеличив изображение, можно было отчетливо рассмотреть, как в пульпе стали появляться чечевицеобразные кристаллы. Они были то трехгранными, то четырехгранными, то шестигранными.
Такие формы недавно были обнаружены в метеорите Оргейль, выпавшем во Франции 14 мая 1864 года. В свое время химический состав их ввел в заблуждение ученых. Это была углекислая соль магния и железа. По форме же в ней просматривались чечевицеобразные шестиугольники и какие-то тела решетчатой структуры, очень сходной с водорослевой.
Затаив дыхание, мы смотрели на экран. Медленно-медленно, неуловимо для глаз, стал вспучиваться автоклав, изогнулось не только стекло, но стальные стержни автоклава. Как змеи поползли по стеклу трещины. Они расширялись, увеличивалось зияние между целыми кусками. Через одну из трещин высунулась тонкая ветвистая дендритоподобная трубочка, за ней другая, третья… У трубочек сразу были отчетливо видны пятиугольные ограничения. Трубочки шевелились, напоминая резиновый шланг. Постепенно весь автоклав ощетинился ими, как лапами осьминога. Автоклав распирало от обилия рожденной в нем жизни. Ясно, что взрыв и произошел от этой тесноты.
