встряхнул, пытаясь отогнать наваждение.
– И каким будет ваше условие?
– Вы позабавите нас своим рассказом. В Райли жизнь слишком размеренная. Для нас она даже в радость, но иногда хочется чего-нибудь эдакого, знаете…
– Фрэн? – обратился к ней супруг. – Если хочешь…
– Я подумаю, – улыбнулась ему Франческа. – Вообще хочу, но…
– Вы о чем? – Барон ничего не понял.
– Думаю, у Фрэн будет еще одно условие, – усмехнулся Ричард. – Ты ведь ездил в Галлию учиться у маэстро Моруа?
– Да.
– Франческа с детства занимается фехтованием. Одно время у них с Джеймсом был один и тот же учитель, – пояснил граф.
– Я хочу пригласить вас на дружеский поединок, – закончила за него супруга. – Здесь нет достойных противников. Боюсь потерять навыки, так что возможность немного размяться оказалась бы кстати.
– Я… – Рейнард растерянно посмотрел на обоих. – Хорошо, если вы действительно этого хотите…
– Хочу! – ответила леди. – И называйте меня Франческой. К чему нам официоз? Вы были другом Джеймса. – Она сделала большой глоток из своего стакана, словно там была обычная вода, и произнесла весьма требовательно: – Рейнард, я вся внимание! Поведайте нам, что же у вас произошло!
Барон задумчиво пригубил виски и коротко рассказал о своих пропавших племянницах и просьбе дяди.
– А почему он уверен, что речь идет не о простом похищении? Возможно, кто-то просто мстит его семье. Наверняка у графа Аэрли достаточно недоброжелателей, – предположила Франческа. Ее взгляд стал хищно-внимательным и очень сосредоточенным, и Рейнард в очередной раз подивился сходству леди Сеймурской с покойным братом. Если бы не платье, фигура и прическа, он бы решил, что перед ним Джеймс.
– Нанятые дядей детективы выяснили, что девочки клана Огилви пропадают каждые три года, а первое похищение произошло двадцать один год назад, – рассказал Рейнард то, что вычитал из отчетов детективов. – Но до последнего времени никто ничего не заподозрил: клан Огилви большой, не все друг друга знают лично, да и расселились уже по всему Дал Риаду. А дети… они порой пропадают и гибнут. Исчезновение одной девочки раз в три года – разрыв большой.
– И всем похищенным было девять лет? – спросила Франческа.
– Да. И только в один год, как раз тогда, когда похитили Айлин, пропало сразу две девочки. Одна за другой.
– Что удалось узнать по горячим следам?
– Ничего. Айлин исчезла. Бесследно. Слуги обыскали окрестности, но ничего не нашли. С Брендой было так же: она играла в саду, потом пропала. Словно испарилась. Никто ничего не видел. Собаки взяли след, но довели лишь до ограды. Скорее всего, девочку посадили в экипаж и увезли. Куда – неизвестно, но думаю, что в Грейс. Там легко затеряться и дорога оживленная.
– Пока я не вижу связи с проклятием нашей семьи, – заметила Франческа.
– Тем не менее, возможно, она есть. – Барон покачал стакан в руке. – Перед исчезновением Айлин и Бренды в доме слышали плач банши и видели в темноте ее белый саван. То же происходило и в других семьях, где пропадали девочки. Далриадцы суеверны, их легко убедить во всякой чертовщине. Тем более клан Огилви гордится тем, что у него есть своя «плакальщица». В вашем роду, Франческа, как я слышал, тоже есть Белая Леди, чье появление предвещает беду.
– И ты сразу бросился искать мистические объяснения? – приподнял бровь Ричард.
– Разумеется, нет. Я задал себе вопрос, для чего именно похитили девочек, – ответил барон. – Ни одно тело не было найдено. Дети просто пропали. Растворились в воздухе. Никто их больше не видел, никто не требовал выкупа, не угрожал. Семьи разные. Живут в разных местах.
– Три года – непростое число. И девять – трижды по три, – нахмурилась Франческа.
– Именно! И это наводит на мысль о ритуалах. Не думаю, что такое под силу одиночке, значит, следует искать тайное общество. И это приводит нас к записям Бертрама Кавендиша. – Рейнард с удовольствием сделал глоток виски, чувствуя на языке вяжуще-острый вкус старого дуба и, совсем слабый, морской соли.
– И одного я не понимаю до сих пор – почему вы сами ввязались в эту историю? Если делом занимаются лучшие детективы, то зачем путаться у них под ногами? – спросила Франческа, не по-женски остро глядя на него своими необычными темно-синими глазами. Точно такими же, какие были у Джеймса. От этого сходства становилось жутко.
– Вы правы, я не детектив, – согласился с ней барон. – И дядю увидел в первый раз, что уж и говорить о кузинах. Но у меня есть личные причины… уехать из Ландерина на длительный срок.
Что-то вроде усмешки мелькнуло на губах графини, словно она знала об этих причинах.
– Твоя тетушка все такая же сварливая? – Ричард рассмеялся.
– Еще хуже, чем была, – признался Рейнард. – Но теперь к ее недовольству моим внешним видом, поведением, образом жизни, одеждой и прочим добавилось брюзжание о том, что мне пора жениться. И, поверь, это намного хуже, чем все предыдущее. В ландеринском особняке теперь не продохнуть от всевозможных девиц. Ты знаешь, ничего не имею против женщин, особенно симпатичных, но предпочитаю их видеть вне собственного дома. Во всяком случае, толпами и в дневное время… Простите, Франческа. – Он виновато посмотрел на графиню. – Я попытался купить для тетушки особняк в одном из прибрежных городов. Говорил, что морской воздух целебен для расшатанных нервов, но ее не сбить с толку рассуждениями. Цель ее жизни – наставить «негодного мальчишку с дурной кровью», то есть меня, на путь исправления, а точнее – сжить со свету или свести с ума. Поэтому визит дяди оказался спасательным кругом. Я сказал, что долг крови зовет, и сыграл отступление. Детективы пытаются искать по горячим следам, ну а я никуда не тороплюсь и совмещаю приятное с полезным.
– А раз не торопишься, то располагайся, – подытожил Ричард. – Библиотека к твоим услугам. Франческа покажет, где хранится все интересное.
Библиотека замка внушала уважение своими размерами. К счастью, у Рейнарда уже было представление о том, что нужно искать. Дневник Бертрама Кавендиша барон прочитал в первые два дня своего пребывания в замке. В нем обнаружилось много интересного, но действительно полезными оказались лишь сведения о маленьком городке Грейхилл на самой границе с Дал Риадом. Рядом с этим
