а следующий день Релкин рискнул попроситься на прием к коменданту Тоупу. Утром парни из Стодевятого оказались по горло в заботах в связи с прибытием нового начальника. Единственной хорошей новостью было то, что Уилиджер не собирался присоединяться к ним до возвращения в город. И обязанности командира эскадрона по-прежнему исполнял Релкин.
Главный аргумент Релкина, который можно было привести официально, был следующий: командир драконьего эскадрона Уилиджер, похоже, не годится для обслуживания драконов. Он не имеет опыта в обращении с ними и легко впадает в драконий столбняк. Драконы не станут работать с человеком, который их боится. Может, произошла ошибка?
Тоуп довольно долго смотрел на него, потом хлопнул ладонью по столу.
– Не терплю подобных вещей, драконир, и, предупреждаю, не одобряю нарушения субординации! – Он помедлил, колеблясь. – Хорошо знаю, что ты имеешь чертовски большие заслуги как солдат Империи. Это единственная причина, по которой я не наказываю тебя.
Релкин выдержал взгляд серых глаз командира Тоупа.
– Приходи завтра; я разберусь с этим вопросом.
На следующий день Релкина вызвали после обеда в кабинет коменданта. Тоуп был раздражен больше обычного:
– Господин Уилиджер является вашим новым командиром эскадрона. Говорю это официально, с этим ничего нельзя поделать. У него большие связи при дворе королевы. Его отец – один из богатейших торговцев Марнери.
Релкин предпринял отчаянный шаг. Мануэль кое-что выяснил для него.
– Я бы потребовал пересмотра назначения, сэр, по причине того, что командир Уилиджер вообще никогда не служил в Драконьих Корпусах. Это значит, он никогда не был в легионах. Статья тридцать восьмая гласит…
– Молчать! – стукнул по столу Тоуп. – Вы забываетесь, сэр! Командир эскадрона Уилиджер переведен сюда из Четвертого марнерийского полка. Отправляйтесь в свой отряд, и чтобы я больше не видел вас по этому грязному поводу!
Релкин задохнулся от удивления. Человек переведен из первоклассного полка в драконье подразделение! Неслыханно!
На самом деле старик Тоуп тоже возмущался случившимся. Покупка офицерских патентов была злом, с которым легионы боролись безуспешно. До сих пор в Драконьих Корпусах подобного не случалось – правда, и желающих служить в войсках, укомплектованных громадными, почти неуправляемыми животными и столь же неуправляемыми мальчиками-сиротами, которых набирали на службу в возрасте семи лет, находилось не слишком много.
Стодевятый закончил лесные работы и строем отправился в Марнери. После шторма воздух потеплел, и снег начал таять. Но дорога была отлично вымощенной, а потому чистой и сухой, и эскадрон развил приличную скорость, останавливаясь каждые два часа, чтобы напоить драконов наскоро сваренной овсянкой и всех вместе – келутом.
На полдороге они встретили Шестьдесятшестой марнерийский драконий, идущий навстречу. Эти два подразделения поочередно сменялись в городе и «Чаще».
Особых новостей Шестьдесятшестой не принес. В марнерийском гарнизоне все ждали команды отправки в Эхохо. Никто не сомневался, что она состоится. Вопрос был лишь в том, отправятся ли они в Разак и там погрузятся на речной бот, чтобы спуститься вниз по Арго, или сядут на корабль в Марнери и поплывут в Кадейн, откуда пойдут южным маршрутом через перевал Высокий в горах близ Арнейса, а потом спустятся по реке Лис.
В заснеженный Марнери они пришли уже после захода солнца и при свете факелов прошагали к Драконьему дому, где быстро разбрелись по знакомым стойлам. Плащи, шлемы, большие мечи висели на привычных крюках, вдоль стен стояли щиты. После горячего обеда драконы отправились нырять в бассейн, где их с радостью встретили чемпионы легиона во главе с могучим Вастроксом. Чемпионы тренировали всех молодых драконов и всегда радовались, встречая бывших учеников. Они доброжелательно встретили даже Пурпурно-Зеленого с Кривой Горы, единственного дракона во всех легионах, не прошедшего подготовки ни в одном из девяти Драконьих домов Аргоната.
Драконопасы принялись распаковывать вещи и приводить в порядок свои дела. Релкин обнаружил, что его дожидается письмо от Эйлсы, дочери Ранара из клана Ваттель, с которой он был помолвлен уже восемнадцать месяцев. Правда, бо́льшую часть этого времени молодые люди провели в разлуке.
В своем письме Эйлса рассказывала о своих насущных проблемах. О трудностях посева и сбора овса в такой дождливый год, о проблемах с детьми у родственников. Старая Маргиан все еще не умерла. Упорная девяностолетняя старуха умирала слишком долго. Когда Релкина представляли ей – а это было больше года назад, – она уже была при смерти. Эйлса мечтала о том времени, когда сможет освободиться от наследства своего доблестного отца, покинуть холмы Ваттель Бека и приехать в Марнери.
Релкин закрыл глаза и представил себе возможность такой жизни. Эйлса, живущая где-нибудь в городе Марнери. Ах, какое блаженство!
За восемнадцать месяцев он поднаторел в написании писем, поэтому быстро составил ответ. Он сообщил, что вернулся из «Чащи», жив-здоров, как и дракон, и что его временное командование отрядом подошло к концу. Теперь он простой драконир первого класса, а не старший драконир, командующий эскадроном. Он уже много раз объяснял Эйлсе, почему существует эта путаница в штатном расписании и почему обычный драконопас и человек, принявший под командование эскадрон, одинаково называются драконирами – до тех пор, пока не дослужатся до полного старшего драконира, командира драконьего эскадрона, что соответствует пехотному капитану. Он также упомянул вкратце, что у них теперь новый командир эскадрона. Заверил, как всегда, в своей неугасающей любви. И опустил письмо в ящик почтовой конторы легиона. Почтой могли бесплатно пользоваться все легионеры – привилегия, которую редко использовали драконопасы-сироты.
На мостовой Храмовой улицы Релкин в задумчивости приостановился. Небо расчистилось, и звезды ярко сияли в морозном воздухе. Он устал, но был слишком возбужден, чтобы спать. Во-первых, злость на свалившегося с неба начальника еще не улеглась. Во-вторых, у него, как всегда после получения письма от Эйлсы, сильно билось сердце; он еще несколько часов будет думать о ней и мечтать, как они будут жить вместе. Юноша повернул обратно и пошел в город. Улицы были расчищены от снега, а днем еще и подтаяло, но теперь температура упала, и под ногами хрустели ледяные кристаллики.
Он пересек Фолуранский холм, так называемый квартал Богатых с его аккуратными пяти- и шестиэтажными домами, сияющими белоснежной штукатуркой. Спустившись с холма, молодой драконир прошел через Широкую улицу с ее торговыми зданиями и оказался в порту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
