— Тем не менее, мне неприятно слышать подобное обращение.
— Как вам будет угодно, — еле ощутимый смех в голосе.
Молчание. Дворянин ждет слов гостьи, она нервно постукивает по подлокотнику кресла. Шум дождя за окном.
— Я пришла просить вас о помощи, лорд Дориан.
— Все, что в моих силах, и даже более.
— Благодарю… Скажите, тот амулет, подарок вашей прабабки… как-то раз вы демонстрировали его… он все еще при вас?
— Конечно. Сокровища рода редко переходят в чужие руки.
— Вы позволите им воспользоваться?
— С какой целью? Здесь нет вампиров, от которых требуется защита, или темных магов, желающих прочесть ваши мысли. Вы боитесь ревнителя? Брат Дитрих известен своей честностью, я лично имел возможность убедиться в справедливости его репутации.
— Вы забыли о еще одном свойстве Ночного Ока.
Молчание, затем, медленный, тщательно взвешенный ответ.
— Простите, но я не могу выполнить вашу просьбу, миледи. Вы родом с юга, здесь нет ваших умерших родственников. Остальные мертвецы вас просто убьют.
— Здесь есть мои родственники, — нервный сухой смешок. Гаснущие, задавленные рыдания в голосе. — Правильнее сказать, здесь все мои родственники. Я дочь предыдущего хозяина этих земель.
Ревнитель пораженно посмотрел на невозмутимую перворожденную и снова прислушался к разговору.
— Но как это возможно?
— Возможно. Смерть моей семьи не была случайностью, равно как и продажа меня в рабство собственным дядей.
Пораженный выдох.
— Разве смерть дворянина столь высокого ранга не расследовалась?
— Не знаю. Я ничего не знаю! Все, чего я прошу, это возможность узнать правду!
Очень, очень долгая тишина. Иногда слышатся короткие судорожные вздохи, бульканье наливаемой жидкости, стук зубов о металл кубка.
— Так я могу рассчитывать на ваш артефакт?
— Можете. Конечно же, можете. Однако, миледи, какой бы ответ вы не получили от своего предка, я затребую соразмерную плату.
— Что ж, справедливо. Чего вы хотите?
— Вас.
— Хорошо, — пауза была недолгой, в женском голосе не слышно удивления. Разве что горечь от сбывшихся ожиданий. — Вы желаете получить плату сейчас?
— Леди Мариса, мне не нужно ваше тело. Правильнее сказать, мне его недостаточно. У меня более чем достаточно наложниц из числа вассалов отца, и я слишком брезглив, чтобы добиваться расположения женщины в вашем положении таким способом. Я предлагаю вам стать моей женой.
— Что?!
Ревнитель подавился очередным глотком воздуха. Латиссаэль впервые за все время улыбнулась. Не кончиками губ, еле заметно, а открыто, широко, искренне. С одобрением.
— Что вы сказали
— Я предлагаю вам стать моей женой. Что вас так удивляет?
— Но вы же баронет! А я… я…
— Вы — дочь барона. Неважно. Послушайте, мы знакомы уже два месяца, этого времени достаточно, чтобы составить друг о друге определенное мнение и принять решение. Я его принял, и теперь прошу вас сделать то же самое.
— Вы сошли с ума, — констатация факта.
— Не будем спорить, лучше скажите "да".
— Зачем вам жена-ведьма с запятнанной репутацией? Бывшая рабыня, выкупленная из борделя искавшим себе ученика магом.
— Мою мать отец из монастыря похитил, ее туда родственники за колдовство упекли, — деловитый, рассудительный тон. — Бабушка известной отравительницей была, прабабка, чей артефакт вы просите (кстати сказать, вот он, прошу) вообще храмовая проститутка, до конца своих дней молилась Лунному Змею. Втайне, конечно же. Так что, я могу надеяться на ваше согласие?
— Это безумие!
— Не будем спорить. Я полагаю, вам потребуется некоторое время, и очень рассчитываю на положительный ответ. Поверьте, я не шучу и хорошо обдумал свое предложение. Подумайте над ним, я не требую немедленного ответа, время у нас есть. Позвольте проводить вас…
— Вероятно, впервые за свою карьеру я склонен принять на веру слова ведьмы, — задумчиво проговорил Дитрих. — Он действительно сошел с ума. Даже для дар Котто его поступок слишком экстравагантный.
— Они известны особенностями поведения? — леди неопределенно пошевелила пальцами в воздухе.
— У них устойчивая репутация безумных магов, адептов черного знания, — мрачно сообщил ревнитель. — Совершенно напрасно, между прочим, церковь не раз проверяла их на принадлежность к слугам Тьмы. Правда, родословная лорда Дориана действительно необычна, с этим не поспоришь. Леди, чего еще нам ожидать? Только ради Всевышнего, не говорите, что знаете не больше меня!
Латиссаэль спрятала взгляд за неправдоподобно длинными ресницами.
— Мне жаль разочаровывать вас, господин Дитрих, но я не имею права вмешиваться. Вы не в силах представить себе, как меня раздражает подобное положение, но это правда. Здесь происходит нечто большее, чем мелкая интрига лишенной наследства дворянки. — Светорожденная дева с нехарактерной для ее расы эмоциональностью отшвырнула в сторону маленькую чашку с дорогим восточным напитком, принесенным слугой. Вздохнула, с видимым усилием смиряя эмоции, и опять превратилась в ледяную и непостижимую королеву. — Иногда кажется, что я нахожусь в Зале тысячи кинжалов, и любое неверное движение приведет к глубокой ране. То действо, которое сейчас происходит в этом замке, повлияет на будущее куда сильнее, чем может представить любой мистик вашей расы. Умоляю, поверьте.
— Ну хоть что-то вы можете рассказать!
— Максимум, что мне дозволено, дать совет. Если Мариса обратится за помощью, не отталкивайте ее. Сами встречи не ищите, ничего не предлагайте, но если она попросит — постарайтесь помочь.
— И все?!
— Возможно, не стоило говорить и этого.
Легкий порыв ветра, и креслице леди опустело. Древнейшие редко демонстрировали свою силу, всякий раз поражая воображение смертных невозможными, с точки зрения человеческих магов, последствиями. Однако в их среде существовал какой-то строгий и жесткий кодекс, тщательно регулировавший, при каких обстоятельствах дозволено использовать магию, в чьем обществе, с какой частотой. Леди Латиссаэль нарушила не одно правило этикета, раздвинув пространство в чужом присутствии, не попрощавшись с собеседником и Всевышний знает что еще.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
