Внезапно он осознал, что только что сказал и примирительно взглянул в мою сторону.
— Без обид.
— Без проблем, — лживо уверил я его. Зуд ладоней усилился, хотя поначалу я не понимал, почему меня не отпускает тревога. Пикт-экран снова показывал звезды, вместо бегущих рун, так что мы наконец-то вышли из варпа; я предположил, что одна из ярких точек света была солнцем, на орбите которого мы сейчас находились, далеко за гранью его гравитационного влияния, но с этого расстояния оно мало чем отличалось от всех остальных звезд. Пораженный очевидной мыслью, я просмотрел проецируемое изображение, ища признаки чего-то враждебного, что последовало за нами, но если кто-то там и был, то был достаточно умен, чтоб не лезть в поле зрения смонтированных на корпусе имаджиферов.
Не уловив следов внешней угрозы, я начал изучать окружающую обстановку более детально, начав с Миреса, который продолжал устраивать разнос своему неудачливому подчиненному со всей страстностью и изобретательностью в выражениях, что вызвало восхищенный кивок моего помощника. В другой раз я бы нашел это представление интересным, однако вряд ли у меня было время остановиться и оценить его словесное изящество. Мои руки непроизвольно легли на оружие на поясе.
— Это не моя вина, — запротестовал Колин, наконец-то умудрившись втиснуть слово пока Мирес сделал паузу, чтоб вдохнуть, — поле Геллера отказало, когда мы проходили.
— Оно упало? — поспешно спросил я. Я сталкивался с демонами раньше, и у меня не было желания снова пережить это; инцидент на Адумбрии был слишком свеж в моей памяти.
К моему облегчению, Колин покачал головой.
— Просто немного колыхнулось.
В его голосе слышался гнев, отражая настроение капитана.
— Я говорил тебе, что уже несколько месяцев как нужно переосвятить печати.
— Превосходно, — тонкие бисеринки пота стали видны на лбу Миреса, когда он начал понимать, насколько близко его безответственность подвела всех нас к проклятью.
— Я вызову экклезиарха, как только мы пришвартуемся.
— Так-то лучше, — ответил Колин тоном преданного подчиненного, наконец-то протолкнувшего решение, которое не намеревались исполнять, — но я все еще хочу сойти с корабля, как только мы попадем в док.
Несколько матросов кивнули, явно склонные пойти с ним.
— С варпом шутки плохи.
— Вы уверенны, что ничто не последовало за нами оттуда? — настаивал я, мой собственный инстинкт чувствовал что-то чудовищно не правильное и отказывался принимать уверения матроса, после небольшого колебания тот кивнул, решив что-то сделать, чтоб успокоить мои страхи.
— Полный отчет статуса, — сказал Мирес, сделав запоздалую попытку выглядеть как капитан, и после небольшой паузы, офицеры кинулись исполнять, некоторые неохотно, некоторые с рвением подчиненных, заметивших внезапно освободившуюся вакансию в командном звене.
— Вот, — сказал Мирес, когда последний из них закончил свои литании тарабарщины, — не о чем беспокоиться. Все в порядке.
— А что насчет остальных постов? — спросил я, — никто не наблюдает за ними.
— Потому что это не важно, — ответил Мирес, раздраженно показывая на ближайшего сервитора, который с целенаправленным усердием продолжал вертеть штурвалы и тыкать рычаги, несмотря на развернувшуюся на мостике маленькую драму.
— Думаете, я оставил бы их на попечение этого существа, если бы они были важными? — он мог явственно прочитать ответ на моем лице, поэтому продолжил, хотя считал этот вопрос чисто теоретическим, обратившись к сервитору напрямую.
— Сигма семь, отчет.
— Все системы функционируют с допустимыми параметрами, — пробубнило существо через встроенный вокс-кодер, и Мирес повернулся ко мне с ухмылкой «я-говорил-тебе».
— А что насчет другого? — спросил я, первый раз обратив на него все свое внимание. Как и его приятель, этот был таким же ветхим, как и можно было ожидать, металлоконструкция окислилась, компоненты из плоти демонстрировали явно нездоровую бледность. Вместо того чтоб тупо уставиться на кафедру перед собой, казалось, что он дрожит, словно его охватила лихорадка. Я мгновенно достал свое оружие и Юрген как всегда последовал за мной, нацелив свой лазган на сервитора.
— Стой! — напугано заорал Мирес, до того как кто-то из нас нажал на спусковой крючок, — с ним всегда такое происходит, — Жарен, стукни по нему.
Ближайший член экипажа, явно положивший глаз на должность Колина, подошел к сервитору и подчинился, съездив существу по усиленному черепу выщербленным гаечным ключом, несомненно, предназначенным именно для этой цели. Дрожь пропала, хотя наполовину живой конструкт и не подумал вернуться к работе. Он просто застыл на месте, его деформированная голова медленно поворачивалась, чтоб просканировать мостик, пока Жарен топтался у него за плечом, очевидно размышляя, повторить ли ремонтную операцию или нет.
— Возобновить назначенные обязанности, — медленно и громко произнес Мирес тоном, который необходим, чтоб проинструктировать большинство сервиторов.
— Ввод инициирован, — забубнил вокс-кодер, в то время как его голова повернулась направо, насколько могла, существо начало медленное движение в другую сторону. Меня никогда особенно не пугали сервиторы, в отличие от тех, кто находил их глубоко тревожащими, но отмеренные, неторопливые движения казались почему-то осторожными, как будто шаркающая конструкция из плоти и технологии оценивала нас.
— Какой ввод? — потребовал ответа Мирес. Он повернулся к Колину.
— Ты назначил этой чертовой штуке другое задание, не спросив меня?
— Зачем мне это? — огрызнулся Колин, разворачиваясь чтоб с раздраженной озадаченностью посмотреть на сервитора. — Расшифровать ввод.
— Ввод продолжается, — ответила машина, и порази меня Трон, если я преувеличиваю, но могу поклясться, что услышал в этом приглушенном механическом голосе вспышку эмоций. Эхо презрения и злобной радости. Игнорируя Миреса и не обращая внимания на все, что он мог сказать по этому поводу, я нажал на спусковой крючок лазпистолета.
За время своей долгой и бесславной карьеры, я не могу сказать, что мне часто приходилось в упор стрелять в сервиторов. Большинство тварей, которые хотели убить меня были из плоти и крови (или из чего-то похожего: конечно, если не считать некронов, или каких-то диких жителей варпа, которые в обычном смысле слова были не совсем живыми), но я не раз сталкивался с боевыми моделями, запрограммированными искромсать на ленточки мою униформу вместе с телом под ней. В этот раз все было проще, я направил прицел в одну из множества уязвимых точек в основании черепа, куда был воткнут нервный модулятор. (Система, которую обычно бронируют на боевых моделях, но на гражданских оставляют открытой для техобслуживания; хотя я сомневался что этому, на борту «Огней Веры», такая компоновка принесла пользу). Выстрел поразил цель, выдав убедительный фонтан искр, брызг крови и смазки.
— Какого черта вы делаете?! — заорал Мирес, в то время как Жарен завизжал как потрясенный гретчин и с отвисшей челюстью от удивления отпрыгнул назад, глядя на пятна на его рубашке.
Вместо того чтоб упасть, сервитор развернулся лицом ко мне, в его глазах загорелся злобный интеллект, разрушенный механизм, кажется, сжижался и сливался с омертвевшей плотью.
Силовые кабеля оторвались от кафедры, с которой он был соединен, оборачиваясь вокруг конечностей, в то время как злокачественные образования проросли вокруг и между ними, втягивая потрескивающие цепы в тело.
— Ввод завершен, — самодовольно объявило существо, — я прибыл.
— Осторожно! — заорал я, но было слишком поздно: кабели змеями кинулись на убегающего Жарена, он дернулся на секунду, когда ток пробежался по его телу, после чего без чувств упал на палубу. Не уверенный, был ли он еще жив или просто дергался от спазматического рефлекса, я всадил следующий выстрел ему в голову до того как прицелится обратно в мерзость перед собой: было слишком поздно спасать ему жизнь, но у меня все еще было время, чтоб спасти его душу.
Юргена, конечно же, не нужно было подгонять, чтоб он открыл огонь, и он всаживал очередь за очередью лазерные лучи в деформированное чудовище. Тело Жарена подтянулось к сервитору, все еще окруженному ореолом потрескивающей энергии, насколько я могу судить столь же колдовской, сколь и электрической [28]; и перед моим испуганным взором он тоже начал течь, словно плавящийся воск, плоть, кровь и кости удвоили размеры биомеханического ужаса.
— Демон на мостике, — ломанным от паники голосом я передал в вокс, — нужно подкрепление. Лазган не останавливает его!
— Что мы можем сделать? — спросил Мирес, весь его гнев ушел, он с отвисшей от ужаса челюстью пялился на тварь.
