Он посмотрел на брата, а затем снова обратился к Рогде:
— Вот о чем я ему твердил. Во-первых, практически во всех стаях перестали выбирать вожаков! Еще четыреста лет назад на смену одряхлевшему, не способному уже руководить стаей вожаку приходил самый сильный, самый опытный и умелый человек. Стая сама выбирала его и действительно выбирала достойного, потому что от вожака зависело будущее всей стаи! А теперь… Теперь вожак, еще будучи в силе, старается привести на свое место своего же отпрыска — сына, внука…
— А чем это плохо? — удивленно переспросила Рогда. — Ведь сын или внук вожака, конечно же, лучше всех знает, как управлять стаей. Он же учится этому с младых когтей у самого вожака!
— Плохо то, что вожак не смотрит, насколько его отпрыск способен водить стаю, насколько он умен и отважен. Плохо то, что по-настоящему способные люди уже не могут занять подобающее их способностям место, ведь конкурентов своего отпрыска вожак так или иначе старается… убрать! А это обескровливает стаю, ослабляет ее!
— Ну, в моей стае такого нет! — излишне резко возразил Всеслав. — Если мой Святополк займет мое место, он сделает это по праву и при поддержке всей стаи!
— В нашей стае такого нет? — горько переспросил Ратмир. — А ты вспомни Вата! Разве не он должен был быть избран вожаком после нашего деда? А вместо этого…
— Ват был предателем! — в ярости рявкнул Всеслав. — Он предал стаю! Из-за него погибли шестеро лучших волков! За это он и понес заслуженное наказание!
Вожак жадно припал к кубку с вином, словно сказанные слова ободрали его горло, а Ратмир смотрел на брата горьким взглядом. Когда же тот допил и со стуком поставил кубок на стол, Ратмир негромко произнес:
— Ты можешь рассказывать эту выдумку вот им. — Он коротко кивнул в сторону гуляющих дружинников. — А я знаю, за что и как был наказан Ват. Сейчас ты говоришь, что твой сын возьмет власть, только если он будет ее достоин. Но Святополку только двадцать лет, я посмотрю, как ты заговоришь и что ты… сделаешь, когда поймешь, что у него в стае есть достойные соперники!
Князь в ярости скрипнул зубами и резким движением снова наполнил свой кубок, расплескав вино по скатерти.
— Но это не самое страшное… — медленно, словно бы устало произнес Ратмир и, посмотрев в испуганные глаза княгини, неожиданно спросил: — На сколько, сестрица, увеличилось в Крае количество извергов, ну хотя бы за те годы, которые я отсутствовал?
Княгиня явно растерялась и неуверенно пробормотала:
— Так кто же их будет считать?
— Да, их никто не считает, — с горечью согласился Ратмир. — А стоило бы…
— Зачем? — удивленно переспросила Рогда, а Всеслав, оскалясь в кривой усмешке, зло пробормотал:
— Это еще одна умная догадка моего ученого братца! Он, видишь ли, считает, что изверги могут нам угрожать.
— Да чем же?! — изумленно воскликнула княгиня.
И снова Ратмир задал неожиданный вопрос:
— У тебя сколько детей, княгиня?
— Ты же знаешь, двое, — недоуменно ответила Рогда.
— А сколько в стае еще семей, где было бы двое ребятишек?
Княгиня посмотрела на мужа и чуть пожала плечами:
— Да… вроде бы больше нет таких…
— А вообще, сколько в стае детей?
Княгиня на секунду задумалась, а потом уверенно ответила:
— Двадцать один.
— Ты, Всеслав, гордишься тем, что сейчас в замке пируют почти шестьсот человек… — обратился Ратмир к вожаку стаи. — И вот у этих шестисот человек всего двадцать один ребенок!
— Рогда говорит только о… многоликих!.. — вскинулся уже порядком захмелевший князь. — А маленьких полуизвергов наберется не меньше тысячи!
— А вы полуизвергов принимаете в стаю? — с интересом переспросил Ратмир.
— Редко… — нехотя ответил вожак. — Это роняет престиж стаи!
— Но ты же знаешь, — вмешалась в разговор княгиня, — родить многоликого очень тяжело! Женщине приходится девять месяцев существовать, повернувшись к Миру только одной гранью, а это далеко не каждой по силам!
— Правильно, — кивнул Ратмир, — редкая женщина выдерживает весь срок беременности, потому-то твой случай — двое детей — уникален! А к своим детям от извергинь люди относятся с… презрением!
Он посмотрел по очереди на обоих супругов и огорченно покачал головой:
— Вы вот сказали, что не знаете, сколько в Крае извергов, так я вам скажу. Судя по величине города, их не менее десяти тысяч… Я говорю только о взрослых извергах! Это значит, что княжеский замок окружает, по меньшей мере, четыре с половиной тысячи семей, в каждой из которых от семи до десяти ребятишек!
— Зато изверги живут, в лучшем случае, семьдесят лет, а многоликие в худшем — двести! Да и что могут изверги сделать многоликому? — Князь пьяно расхохотался, и Рогда с тревогой посмотрела на мужа.
— Они уже делают… — спокойно ответил Ратмир. — Посмотрите, вы сами себя называете именем, данным нам извергами — многоликие! А ведь у нас есть и собственные названия для своего рода — люди, первые! Мы не говорим «многоличье» мы говорим — «многогранье», но вы пользуетесь прозвищем, придуманным извергами, и этим, сами того не замечая, уже ставите их на один уровень с собой!
— Как это? — снова удивилась княгиня. — С чего ты это взял?!
— По логике их речи мы — многоликие, они — изверги… Но и те, и другие — люди… человеки! Во всяком случае, изверги считают именно так! И вы, принимая их… терминологию, поддерживаете эту их уверенность!
Рогда растерянно посмотрела на мужа, не зная, что возразить деверю.
— Но ты, брат, видимо, имел в виду другое, — повернулся Ратмир к Всеславу. — Один изверг действительно ничего не может сделать человеку. И двадцать — ничего, и сто… А вот тысяча!..
И он многозначительно замолчал.
Однако Всеслава, видимо, не испугал многозначительный тон брата, подняв руку и покачав пальцем перед носом Ратмира, он заговорил в пьяном кураже:
— Не надо меня пугать, братец! Ты сам прекрасно знаешь, что стоит мне повернуться к Миру другой гранью, и любое оружие извергов, даже если они когда-нибудь научатся владеть оружием, будет бессильно против меня, в худшем случае я получу небольшую рану! Меня, волка, меня, медведя, меня, ивача, не достанет ни одно оружие этого Мира, разве что поцарапает! А вот я, своими клыками, своими когтями, своим клювом, достану любую тварь этого Мира!!! Кроме того, если я посчитаю, что моя стая недостаточно велика, то просто пошлю своих ребят по деревням извергов, и через девять месяцев она станет в два раза больше! Сами изверги прекрасно знают не только то, что они бессильны против нас — людей, но и то, что, если мы захотим, они будут рожать таких, как мы, и при этом еще будут нам благодарны! Да, да, извергини будут счастливы родить ребенка от человека! Так кто кого должен опасаться? — Он посмотрел в лицо брату хмельным горящим глазом и с довольной ухмылкой закончил: — Вот они меня и боятся! Боятся до дрожи в коленках, до холодка вдоль хребта, до пресечения дыхания! Я решаю: жить им или умереть. Так было, так есть и так будет во веки веков!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
