— И, что? — громко спросил Святозар и с обидой глянул на Бога. — Ты, считаешь, я должен был отказать в помощи гомозулям, разрешить этому созданию, козлоногого Пана, съесть, уничтожить целый народ, внуков, правнуков Перуна, моего Бога…. Нет, отец! Ты, знал, что я не мог так поступить… и не зачем этого было от меня требовать.
— Ладно, не будем говорить о былом… потому как, каждый из нас до сих пор остается при своем мнении, — дюже тихо произнес ДажьБог. — Сейчас я хотел сказать не об этом, а о другом… И я не хотел, чтобы ты, вновь все это переживал и тревожился. Потому что ты и так прошел тяжелый путь, который я просил тебя пройти… Я просто хотел, мальчик мой, объяснить… — ДажьБог на малеша прервался, провел рукой по волосам сына. — Объяснить, что в той первой жизни я мог убрать твои шрамы, но не стал этого делать… Когда же ты, был Богомудром, и тело твое породили земные люди, твои шрамы мог снять твой отец, Любомысл, но к тому времени, как ты ими обзавелся, его на свете не было, да и он не обладал магическими способностями. Но сейчас все по-другому, Ярил, сможет исцелить тебя, он твой земной отец и он владеет магией. Потому, я подарю тебе заговор, и ты, мой мальчик, избавишься от этих шрамов. — Бог замолчал, а немного погодя, поспрашал, — значит, ты выбираешь Славград? Святозар посмотрел в лицо ДажьБога и увидел там затаенную грусть.
Он перевел взгляд на далекий розовый туман, и подумал, что сейчас от его выбора зависит не только судьба мальчика Риолия, но судьба целого народа… Некогда великого народа Бога Семаргла, который наверно сейчас, вот также взволнованно, как и его отец, ожидает его выбор. Выбор, который они обещали самому Сварогу и Перуну выполнить, и неужели… неужели он сейчас отступит, поддавшись своей тоске….
А посем наследник широко улыбнулся, вспоминая слова Босоркуна, который сказал, что ему Святозару все равно придется выполнить то, что желает Чернобог, потому как впервые желание светлых Богов и желание его, Чернобога, одинаковы, да негромко засмеявшись, ответил:
— Нет, отец, я выбираю деревушку в Ултакских предгорьях. Только, как же я с ними буду говорить, ведь я не знаю язык приолов. И в тот же миг засветилось радостью лицо ДажьБога, а над волосами его ярко вспыхнул золотой нимб. Он широко улыбнулся и довольным голосом молвил:
— Это ничего, ничего… Семаргл отнесет тебя и подарит знание этого языка. Он вложит его в тебя, и когда ты проснешься, сможешь говорить на нем так же легко, как и на восурском. — ДажьБог замолчал, кивнул сыну головой и добавил, — значит, ты выбираешь Неллию? Скажи об этом громко, чтобы слышал Перун и Сварог, чтобы обрадовался Семаргл. Наследник глядел на светящееся лицо своего Бога и отца, а после перевел взор на розовый туман и сказал очень звонко:
— Светозарый Бог мой, Семаргл, я выбираю деревню приолов, мальчика Риолия и душу которую я возродил. И тотчас перед глазами наследника на морг проплыл густой, желто-красный туман и опустился на его тело, опустился на лицо и точно впитался в поверхности кожи. А ДажьБог поднялся на ноги и, повернув голову, посмотрел назад.
— Отец, погоди… — взволнованно крикнул Святозар и тяжело вздрогнул телом. — Не уходи, мне надо спросить..
— Нет, нет, я не ухожу, не тревожься, — тихо заметил Бог и воззрившись на него сверху вниз. — Что, ты, хотел спросить, мальчик мой?
— Во-первых, я хотел, узнать как там мои родные, Любава, мой сын? — поспешил задать вопрос наследник и вновь его тело тяжело вздрогнуло. ДажьБог увидел взволнованное лицо сына, его тяжело вздрагивающее тело и сызнова присев рядом, погладил его по волосам, провел рукой по телу, и подул в лицо, да нежно улыбаясь, произнес:
— С ними все хорошо, они ждут тебя. — Он на мгновение затих, покачал головой и его серебряные кудри рассыпались по плечам, а после, дополнил, — каждое утро Тур берет Воронка и едет к Стояну, чтобы посмотреть какого цвета камни на цепочке Яронега. А затем он возвращается обратно, радостно напевая, потому как камни на цепочке Яронега, ярко горят зеленым светом, и все твои близкие знают, что ты жив. Твои… вернее твой ребенок еще не родился… Но когда ты вернешься домой, тебя будет ждать там подарок, дар… и он твой сын, уже начнет свой путь.
— Дар… что ты имеешь ввиду, говоря про подарок? — переспросил Святозар.
— О…если я тебе об этом скажу, это уже будет не подарок, — отозвался ДажьБог. — Но, что ты еще хотел у меня спросить?
— Отец… моя мать Дола… Я правильно понял, она не ушла в Ирий-сад, она возродилась? — торопливо поспрашал наследник.
— Да, сын. Дола не заслужила Ирий-сада, — все поколь покачивая головой, и колыхая серебряными кудрями, пояснил ДажьБог. — Она вновь возродилась в Яви, чтобы прожитой новой жизнью, доказать Богам, что достойна Ирий-сада и встречи со своими близкими и родными. Святозар какое-то время молчал, не зная, как сказать ДажьБогу о том, что его тревожило уже так долго, он слегка скривил губы, и погодя, будто набравшись храбрости, наконец протянул:
— Отец, у меня, у меня есть просьба… и раз я выполняю ваше…
Ну! твое и Семаргла, желание… ты можешь выполнить мою просьбу?..
— Твою просьбу…, — удивленно проронил Бог. — Конечно, мальчик мой, если у тебя есть просьба и я в силах ее выполнить… Я, конечно же ее выполню. Что ты хочешь, сынок, говори.
— Я не прошу для себя…, — прерывистым голосом сказал Святозар, и посмотрел прямо в голубые глаза отца, а Бог увидев, что наследник колеблется, кивнул головой. — Отец, когда я был в Арапайских горах, я встретился там с дивьими людьми, и узнал, что они до сих пор несут наказание. Я очень, очень тебя прошу, ну, упроси ты Сварога, чтобы он простил этот народ, чтобы он снял наказание, позволив им умирать и рождаться… Ради меня, пожалуйста.
— Светлый, ты, мой мальчик, — широко улыбнувшись, молвил ДажьБог и провел рукой по волосам. — Я знаю, что ты виделся с этим народом, и я вельми рад, что ты хочешь им помочь… Но только обращаешься ты не к тому, к кому следует… Не Сварог, а Семаргл и Перун накладывали на них наказание… И если Перун уже давно их простил… то Семаргл весьма строг и так быстро не прощает… А потому, я и послал тебя в Арапайские горы… к дивьим людям, гомозулям и лонгилам, чтобы ты смог им помочь… И если души гомозулей ты вернул на правильный путь, если лонгилам ты подарил, — и ДажьБог тихо засмеялся. — С моей помощью, Нынышу… То о дивьих людях надо попросить Семаргла… Я просил много раз, он мне отказал… Он видел тебя у них в гостях, и так глянул на меня, что я не стал просить вновь… А значит, мы с тобой должны, мой сын, сделать по-другому.
— Как? — взволнованно спросил Святозар. — Я должен сам попросить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
