— Валерия, иди сюда! — Ира вышла из дома и позвала меня.
Ко мне подошел полицейский:
— Это вы вызвали полицию? — спросил он.
— Да, — кивнула я.
— Валерия, вы опять попали в историю? — услышала я знакомый голос. Михаэль Борнштейн, следователь «убойного отдела» и мой старый знакомый, шел мне навстречу. — Честное слово, когда-нибудь я вас посажу, чтобы не попадались. Что это такое? Как выезжать на «русский» труп, так крепнет уверенность, что увижу вас, крутящейся неподалеку. Опять сунули свой длинный нос куда не следовало?
Мне оставалось только вздохнуть:
— Михаэль, честное слово, я сама не понимаю, как это у меня получается. Сижу себе в конторе, перевожу разные дипломы, и бац! — убийство. Может, в дипломах что-то не так написано?
Он отвел меня в сторону:
— Рассказывайте, как вы сюда попали?
Мне пришлось выложить ему о визите Ирины, о странных взаимоотношениях в их семье, о завещании, о том, как Елена грозилась убить Вадима, приревновав его к неизвестной Рае. Только о пропавшем светильнике я не рассказала. Почему — не знаю, что-то меня удержало, не хотела впутывать профессора.
— А почему вы пошли сегодня навестить Ирину? Вы же видели ее впервые в жизни. Что вас понесло в эту маклерскую контору? — Михаэль уцепился за единственную несообразность в моем рассказе. И он был прав. Если я поговорила с клиентом, оказала ему услугу, взяла гонорар и выписала квитанцию, то за каким, собственно говоря, рожном, я потащилась в центр города, чтобы еще раз встретиться?
— Я… Я вспомнила еще один пункт в законодательстве, а так как была рядом с их конторой, то решила заглянуть.
— Или просто полюбопытствовать, не так ли? Как это у мужчины две жены, которые живут вместе…
Эта догадка была мне только на пользу, поэтому я сделала вид, что смутилась и изобразила взгляд «что ты милая смотришь искоса, низко голову наклоня».
Из дома вынесли большой черный пластиковый мешок, сзади шла плачущая Ирина. Я подошла к ней.
— Успокойся, дорогая, полиция найдет, кто это сделал!
— А что тут искать? — со отчаянием в голосе ответила она. — Ленка, кто же еще? Ты свидетель, что она вернулась в контору. Убила и вернулась, как ни в чем не бывало.
— Зачем ей это надо было? Ведь завещание в ее пользу еще не подписано.
— А в любом случае ей надо было его убить. Если подписал, значит, лишний Вадик, зажился на свете. А не подписал, так от злости убила, чтобы поперек не шел! Иначе вдруг на меня с дочкой перепишет все наше добро? — о том, что Елена вложила свой капитал в открытие агентства, Ирина уже не помнила.
Полицейские уехали, и мы вернулись в дом.
— Ты позвонила Елене? — спросила я.
— Не буду, — буркнула она, вытирая кровь с керамического пола палисадника. — Вернется домой, сама все узнает.
— Ну, как знаешь… Я бы позвонила, — я попыталась ее урезонить.
— Слушай, Валерия, ты не могла бы посидеть здесь минут пятнадцать-двадцать, мне надо за дочкой в садик сбегать. Мало ли что, вдруг придет кто?
— Хорошо, — согласилась я, хотя просьба была мне неприятна. Оставаться в доме, где только что произошло убийство! Что у меня других дел нет?
— Я постараюсь быстро! — она бросила тряпку и выбежала из дома.
Первые минуты в опустевшей квартире мне показались тягучими и томительными. Но потом я встряхнулась: это же мне удача привалила! А вдруг коробка со светильником здесь? Нужно ее только найти и отнести профессору. И все! А кто убил Вадима — пусть полиция разбирается.
Нужно было за четверть часа обшарить четыре комнаты и палисадник. Хорошо еще, что коробка — не булавочная головка, по крайней мере, в щели между мебелью и стенами заглядывать не надо.
Ни коробки, ни похожего ничего на кусок заплесневелой бронзы в квартире не было. Я возилась под кроватью в одной из спален, пытаясь не выпачкаться в пыли, когда услышала:
— Собственно говоря, что здесь происходит?
— Запонка закатилась, — придушенным голосом ответила я словами Семен Семеныча Горбункова, но Елена, а это была она, не вняла.
— Не морочьте мне голову! Женщины не носят запонок. Отвечайте, почему вы одна в моей квартире? — в руках она держала нунчаки, но, скорее всего, пользоваться ими не умела, а прихватила для устрашения, увидев ноги, торчащие из-под кровати.
— Да уж, — сказала я, оттряхивая с себя пыль. — И это ваша квартира! Прежде чем вопросы гостям задавать, лучше бы пыль вытерли. А то стыдно, пришла гостья, заглянула под кровать, а там перекати-поле пушистое.
— Мне это надоело, я вызываю полицию! — она полезла в сумочку за сотовым.
— Полиция уже была. Ирина ушла за дочкой, а я осталась сторожить дом. Между прочим, по ее просьбе.
— По чьей просьбе, — удивилась Елена, — полиции или Ирки?
Я посмотрела на нее с интересом:
— А вы либо отличная актриса, либо не заметили мытого пола в салоне и в палисаднике.
— Слушай, перестань говорить загадками! — Елена от сильного волнения принялась мне «тыкать». — Дались тебе полы в моей квартире. У меня времени на мытье нет, а с Ирки толку, как с козла молока.
Тем временем мы перешли в салон.
— Напрасно вы так говорите, Лена. Кстати, меня зовут Валерией. Смотрите, как она полы от крови отмыла. Ни пятнышка не осталось. Недооцениваете вы подругу.
— От какой крови? Чего ты несешь?
Ответить мне не дали. В комнату вошла Ира с дочкой и, увидев Елены, немедленно расплакалась:
— Лена, Вадика… Вадика убили!..
Ее маленькая дочка, увидев, что мать плачет, тоже пустилась в рев. Я подхватила ее на руки и принялась успокаивать. Ребенок кричал еще громче.
— Кто убил? Когда? Почему я ничего не знала? Почему ты мне не позвонила?
Последний вопрос заставил Иру огрызнуться:
— Потому и не позвонила! Нечего было за моей спиной козни строить, завещания писать! Сначала заставила его на себя все отписать, а потом и прикончила!
— Ты с ума сошла! Зачем мне его убивать? Он же ничего не подписал!
Тут она поняла, что проговорилась, и замолчала. Ребенок замолчал тоже. Я передала девочку Ирине и сказала:
— А теперь серьезно, дорогие дамы. У профессора Розенталя, чьи вещи перевозил вчера Вадим со товарищи, пропала ценная вещь. У вас в доме ее нет, насколько я могла мельком осмотреть. Может, вы знаете, где она? Ведь не исключено, или даже более вероятно, что Вадима убили из-за этого. И если вам дорог ваш муж, то убийцу надо найти.
— А полиция?.. — робко спросила Ирина.
— Ты как маленькая, право! — одернула ее Елена. — Валерия верно говорит, нужно самим мозгами шевелить. Что за вещь-то?
— Светильник фараона. Древнеегипетский.
— Наверное, денег огромных стоит.
— Не думаю. Просто вещь имеет высокую научную ценность. А так просто кусок потемневшей бронзы, не более того.
На лице Ирины проступило разочарование:
— А я думала, он из золота…
— Скажите, девушки, откуда вы получили заказ на перевозку мебели Розенталей?
— Позвонила какая-то дама и сделала заказ. На иврите, — ответила Ирина. — Я еще немного удивилась, что израильтяне заказывают, ведь у нас, в основном, русский контингент.
— Что за дама? — спросила я. — Она оставляла какие-нибудь координаты?
— Да, я всегда записываю. Сейчас принесу дневник. — Ирина прошла в прихожую и достала из сумки большой ежедневник. Пролистав его, она указала пальцем на одну из записей: — Вот, смотрите, Алон Розенталь, улица Сиван 3, четверг, восемь утра. И телефон.
Наклонившись, я посмотрела на номер. Это был домашний телефон Розенталей.
— А она не назвалась?
— Нет. А накануне, в среду, я перезвонила и уточнила, присылать бригаду или нет. Мне ответили, присылать. И все.
— Голос был тот же самый?
— Не знаю, говорили на иврите.
Про себя я отметила, что нужно узнать у Алона, кто ему посоветовал фирму «Воловик и Ко».
Послышался шум подъехавшей машины.
— Хозяйки! Принимайте гостей! — в салон ввалились четверо грузчиков.
— О! И Лерочка здесь! Вот уж не думали-не гадали, — воскликнул один из них, Геннадий.
— А где хозяин? Где этот бездельник? Мы в Иерусалиме пашем, как бобики в театре Дурова, а его нет!
Ира с Леной, как по команде, залились слезами. Гляда на мать, завопила Анечка.
— Да что случилось? Может кто-нибудь толком рассказать? — нетерпеливо спросил плотный коренастый парень.
— Убили Вадима, — сказала я.
— Как убили?! Когда?! Кто?!
— Мы с Ириной приехали сюда, а он лежит, голова проломлена, лужа крови натекла. Я вызвала полицию, Ира подтерла кровь.
— Боже мой! — ахнул другой грузчик, кажется, Робик. — Как же теперь?..
— Ладно, мне пора, — сказала я, вставая. — Если что нужно, Ира, звони, не стесняйся. Мой телефон ты знаешь. А я пойду. Всем всего хорошего.
И я вышла из этого скорбного дома.
