Я закинула сумку на плечо, пытаясь выиграть время для ответа. Еще ни один мужчина не оказывал на меня подобного влияния, и я разозлилась на себя за то, что позволила ему это.
– Когда спешишь, всегда много народу, и светофоры всегда горят красным, когда опаздываешь. Закон Мерфи.
– Законы – твоя специальность?
– Нет, судебные дела. Как ты узнал?
– Что ты юрист? – он пожал плечами. – Просто догадался. В основном здесь бывают юристы и бухгалтеры. Или кинопродюсеры.
– Или актеры, но мы уже установили, что ты не один из них, – сказала я, не подумав.
Улыбка Кори стала натянутой.
– Нет. Я в этом районе по работе, и мне понадобился банк. Похоже, я выбрал не тот.
Он нетерпеливо раскачивался в своих рабочих ботинках, засунув руки в передние карманы джинсов. Я думала, что разговор окончен, но он все еще стоял вполоборота ко мне.
«Нет ничего плохого в светской беседе. Помогает скоротать время».
Хорошее оправдание. Убедительное. Я и не против. Но простой факт оставался фактом: я хотела говорить с ним, продолжать смотреть на его красивое лицо и доказать себе, что могу делать это, не растаяв.
Я надела «судебную» маску, ту, что надевала, когда не хотела, чтобы кто-то видел, как очевидность происходящего обрушивается на меня.
– Так чем же ты занимаешься?
– Да так, строительством. Подмастерье. Что-то вроде стажера генерального подрядчика, – объяснил Кори, заметив мой растерянный взгляд. – Сначала надо потратить кучу времени на это, прежде чем самому стать подрядчиком.
– Подмастерье. Никогда раньше не слышала этого термина, – сказала я. – Звучит довольно необычно. Кочевнически, я бы сказала.
– Возможно, но это не совсем так. Ну по крайней мере, если не считать кочевых поездок на стройплощадки.
Очередь продвинулась вперед на одного человека. Я заметила, что мы с Кори теперь стоим бок о бок.
– Чем именно занимаются юристы? – спросил Кори. – Судиться… значит спорить, верно?
– Да. Я судебный юрист. Я специализируюсь на вреде, причиненном жизни или здоровью, и врачебной халатности.
Он почесал легкую щетину на щеке.
– Значит, если у кого-то взорвется кардиостимулятор, ты будешь там, чтобы выиграть им немного денег?
Я рассердилась, услышав, как о моей работе говорят таким скучным тоном и только в денежном выражении, даже если деньги – это то, к чему она зачастую и сводилась.
Я выпрямилась во весь рост, но доставала Кори только до подбородка.
– Что-то вроде этого.
По его лицу будто бы пробежала тень.
– Тебе, случайно, не приходилось заниматься семейным правом?
– Нет, но в моей фирме есть адвокат, которому приходилось, – я склонила голову набок, изучая обеспокоенное выражение лица Кори. – Дать тебе его номер телефона? – мягко спросила я.
– Нет. Все в порядке, спасибо, – отказался Кори, хотя у меня сложилось впечатление, что он хотел сказать совсем другое.
Очередь медленно двинулась вперед, и между нами повисло молчание. От нечего делать я проверила свой телефон на наличие новостей от Эбеда. Ничего.
– Отсутствие новостей – уже хорошая новость, не так ли? – сказал Кори, наблюдая за тем, как я кладу телефон обратно в сумку.
– Не в этот раз, – ответила я. – Короткое совещание присяжных обычно означает обвинительный приговор.
– У тебя сейчас процесс судебного разбирательства?
– Сегодня были заключительные прения.
– А если они вынесут обвинительный приговор, принесет ли тебе это выгоды?
– Да, – сказала я. – Еще какие. Это, наверное, самое важное дело, за которое я взялась, с точки зрения… эм… вознаграждения, – я отмахнулась от последнего слова. – Как бы там ни было. Я жду звонка со словами: «Совещание присяжных окончено».
– Могут написать в любое время?
– Чем скорее, тем лучше.
– Ну, если тебе позвонят и придется отойти, я присмотрю за твоим местом в очереди. Но сомневаюсь, что она сдвинется с места.
– Я тоже, – рассмеялась я.
Он улыбнулся в ответ. Кондиционер в банке усердно боролся с летней жарой Лос-Анджелеса, но мне было тепло. И хорошо. Было приятно стоять рядом с этим красивым мужчиной и наслаждаться его улыбкой. Я почти постоянно была в бизнес-режиме: на работе, в здании суда, даже в компании друзей, – наши беседы часто напоминали спарринги, а не дружескую беседу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но сейчас мне стало так легко, будто с меня сняли оковы. Я занималась йогой четыре раза в неделю, чтобы стресс от работы не душил меня. Разговор с Кори Бишопом в течение пяти минут имел точно такой же эффект.
Мы стояли в уютном молчании, и я оглядывалась по сторонам, прежде чем решиться снова встретиться с ним взглядом. Я поймала его взгляд на себе, в его глазах виднелось мое отражение, затем он ухмыльнулся и потер затылок. Такой застенчивый, очаровательный и красивый.
«Он прекрасен», – снова подумала я. С этим не поспоришь. И точка.
Моргнув, я поняла, что темные глаза Кори пристально смотрят в мои, что заставило мое сердце дрогнуть.
– Эй, послушай… – заговорил он, но остановился. Застыл, словно потерял дар речи. Его глаза расширились при виде чего-то за моим плечом. Я хотела обернуться, но он с силой схватил меня за плечи и грубо затащил за спину.
Я споткнулась на каблуках.
– Какого черта ты делаешь?..
Петли стеклянной двери банка задрожали, я обернулась и с потрясенным, отстраненным интересом увидела, как около шести мужчин ворвались внутрь. Они были одеты в темную, невзрачную одежду, их лица были скрыты за масками монстров, как в Хэллоуин. У каждого на плече висело огромное черное оружие, которое они сжимали руками в перчатках.
Визг, вызвавший хор криков, эхом разнесся по просторам банка, когда один из монстров ударил прикладом своего оружия в живот охранника.
Время замедлилось, будто кто-то произнес некое заклинание, превратившее мир в заторможенный хаос. Внезапно меня бросило в холодный пот. Мое сердце, словно пушечное ядро, билось с такой силой, что готово было выскочить из груди, и я сжала руку Кори в тиски. Я чувствовала прикосновение грубой джинсовой ткани его куртки. Чувствовала кожей. Это помогло мне бороться с нереальностью происходящей сцены, разворачивавшейся у меня на глазах.
Кори повернулся ко мне. Я увидела, как в его темных глазах вспыхнул страх, но в них также виднелась суровая решимость.
– Ложись! – крикнул он, словно магическое заклинание в замедленном темпе. – Ложись сейчас же!
Внезапно нормальное течение времени восстановилось, и я услышала крики, топот ног и плач. Но я не могла пошевелиться. Я стояла как вкопанная. Кори схватил меня, и внезапно я оказалась на животе, прижатая лицом к холодному полу, моя рука все еще сжимала его руку. Теперь мое сердце буквально выскакивало из груди.
Всего несколько секунд – растянутых и искаженных ужасом, который я и подумать не могла, что испытаю… Я набрала в легкие воздуха, чтобы успокоиться… Надо мной и вокруг меня вооруженные люди, ворвавшиеся в банк, размахивали своим огромным оружием, крича, ругаясь и нанося удары людям, которые не повиновались либо делали это недостаточно быстро.
– Дамы и господа, – крикнул один из них сквозь свою вампирскую маску, расхаживая среди массы съежившихся от страха людей. – На случай, если до вас долго доходит, то это гребаное ограбление.
Глава 4
Алекс
![]()
Я пыталась успокоить свое учащенно бьющееся сердце глубокими вдохами, чувствуя, что оно вот-вот взорвется в моей груди. Моя левая рука дрожала, а правая так крепко сжимала руку Кори, что я думала, что никогда не смогу ее высвободить.
Когда крики прекратились и остался только тихий плач, я услышала слева от себя паническое дыхание молодой индианки, хотя у меня не было ни малейшего шанса повернуть голову и посмотреть. Ледяной страх словно пригвоздил меня к полу банка, будто невидимая рука давила на меня так, что я едва могла дышать.
