— Нормально день прошёл, — усмехнулся я. — Ещё бы как-то узнать — насколько месяцев или дней я оказался здесь в прошлом? Лесник, кажется, говорил вообще про два года. Значит, скорее всего два года — это максимум. Значит надо спешить.
Глава 3
Перед сном, наслушавшись, ворчание матери и капризов младшей сестры, по поводу не решённых задачек, я, сославшись на срочное школьное сочинение, вытащил из письменного стола чистую тонкую тетрадь в клеточку и закрылся на кухне. Сейчас мне нужно было привести мысли в порядок, и наметить хоть какой-то план дальнейшие жизни здесь в прошлом. Поэтому я нарисовал на первой странице цифру один и написал: собрать информацию о маньяке. И дальше шли подпункты: осмотр места, где были найдены трупы девушек, опрос знакомых и подруг этих девчонок, а так же посещение милиции. Второе: нужно добыть деньги, так как без них вести расследование невозможно. Средства потребуются на велосипед, а лучше на мотоцикл, и на съём отдельной жилплощади, иначе папа и мама мне все мозги выклюют. Из второго пункта плавно вытекал пункт номер три: найти подработку. А что я могу? Могу устроиться в местную газету, или один раз в две недели мотаться в Пермь с готовыми статьями, про что-нибудь очевидное, но маловероятное. Сейчас в конце 80-х об этом модно писать. К примеру: снежные люди в затерянных городах индейцев майя. Можно временно хорошо подзаработать в ресторане, познакомившись с местными музыкантами. Поэтому пункт четыре: найти гитару, порепетировать, потренироваться, я ведь научусь на ней играть только через полгода, и вспомнить всевозможные алко-шлягеры, которые для ресторана самое то. Пятый пункт: срочно нужно подкачать плечевой пояс, пробил сегодня Генке в солнечное сплетение, а он даже не почувствовал, и нужно сделать нунчаки. С нунчаками я смогу прямо сейчас против нескольких человек отбиться. «Фух, для начала этого достаточно, — подумал я, сладко потянувшись. — Самое главное с Диной уже познакомился, теперь осталось просто продолжать дружеское общение. Ах, да, послезавтра же идти в школу. Значит ещё пункт шесть — полистать школьные учебники, будь они не ладны».
* * *
В ранее воскресное утро, в последний выходной день сентября, я, незаметно выскочив из квартиры, весело вышагивал в направлении посёлка имени Орджоникидзе. Всё же оказаться в теле самого себя, юного и сильного, без хронических проблем с коленями и спиной, без живота — это непередаваемые волшебные ощущения. И от одного осознания, что сегодня днём мне ещё предстоит поход в кино с Диной, проблема с этим мерзким маньяком казалось мелкой и малозначительной. Поэтому топая по полям, через небольшой лесок, ведь короткая дорога к этому посёлку шла, минуя жилые кварталы города, я что-то веселое напевал себе под нос. Что-то на вроде «разбежавшись, прыгну со сколы, вот я был, и вот меня не стало» и так сотни раз по кругу. И вдруг, когда я оказался в лесочке, буквально кожей почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Моментально застыв на месте, я весь превратился в слух.
Внезапно справа от меня треснула ветка, и я кинулся в направлении подозрительного звука. Под ногами хлюпала раскисшая почва, уральская осень вообще изобилует дождями, поэтому кеды предательски проскальзывали. Я проскочил мимо двух толстых и в тоже время кривых берёз и вылетел на маленькую полянку. «Куда дальше? — подумал я, медленно поворачиваясь на месте. — Кто за мной охотится? И вчера около дома караулил и сейчас». Я готов был поклясться, что это один и тот же человек.
— Шурх-шурх! — Что-то просвистело над моим плечом, и я на автопилоте, моментально сделав кувырок чуть в сторону, принял боксёрскую стойку.
— Б…ь! — Крикнул я, когда заметил большую чёрную птицу, спасающуюся от меня в бледно-голубом небе. — Эй, там, слышишь меня?! — На всякий случай выкрикнул я, шаря глазами по кустам и близь растущим деревьям, ведь птица птицей, но кто-то же на меня смотрел. — Если ещё раз тебя замечу, поймаю и накажу!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И так как ответом мне была тишина, я демонстративно презрительно сплюнул на пожухлую осеннюю траву и двинулся дальше в посёлок имени Орджоникидзе. Одна единственная небольшая мысль буквально на секунду поразила мозг: «А вдруг у меня с головой беда? Я же у себя в настоящем — сплю, а здесь в прошлом — живу. Тут и здоровый человек может легко рассудок повредить. Хотя фигня — война, главное — ученья. У меня нервы крепкие — разберёмся».
Далее я без приключений покинул этот лесок, где мы с парнями ещё несколько лет назад играли в «казаков разбойников», а минут через пятнадцать уже стоял на вершине большого холма, с которого открывался прекрасный вид на посёлок имени соратника Сталина Серго Орджоникидзе. В самом центре этого поселения, состоящего главным образом из одноэтажных деревянных домиков, виднелась двухэтажная деревянная школа №17, именно с подножия её фундамента началось моё незапланированное путешествие в прошлое. Левее школы стоял дом моей бабушки с огородом, тут у всех огороды, а так же бычки, коровы, свиньи, домашняя птица. А на самой окраине посёлка я рассмотрел хижину лесника. «Вот, что мне сейчас с ним сделать? — подумал я, спускаясь с холма, — покалечить, придушить, руки переломать, нос свернуть на бок? Или наоборот — обнять и расцеловать? Городской кубок по футболу среди седьмых и восьмых классов мы выиграли, с Диной Гордеевой я впервые в жизни потанцевал, поговорил и даже до дома проводил. Фантастика!».
Подойдя к крайнему дому посёлка, я сам себя немного поругал, так как забыл, что в этом поселении только одну дорогу, соединяющую его с городом, пленные немцы когда-то выложили из камня. А остальные были исключительно естественного природного происхождения, то есть грунтовые. И сейчас мне передвигаться в кедах по жирному глиняному месиву приходилось короткими осторожными шажками, чтобы в эту жижу не хряпнуться всем телом. Лишь у калитки лесника я встал на сделанную из потемневших деревянных досок пешеходную дорожку.
— Хозяева! Есть кто дома?! — Гаркнул я через забор, не найдя кнопки электрического звонка, а потом, подняв с земли булыжник, постучал им в запертую на засов калитку.
Хозяин лачуги, надо отдать должное глухотой не страдал и появился сразу же, как только от моих ударов завибрировала и калитка, и забор. Это был тот же самый Леонид Львович Козырев, только моложе на тридцать три года, и в руках он держал не маленькую бутылку водки, а хороший увесистый топор.
— Доброе утро! — Улыбнулся я. — Меня зовут Валерий Молчанов, я раньше сам проживал здесь неподалёку и до 84-го года в местной 17-ой школе учился.
— Валерка футболист? — Усмехнулся мужчина. — Это же ты 27-ой школе десять мячей положил?
— Было дело, — согласился я и не стал объяснять, что тогда забил лишь восемь штук. — Я зайду? Можно с вами поговорить?
И не дожидаясь разрешения, я хотел было сам отодвинуть засов, но из предбанника вылетел крупный пёс, породы двортерьер и мило так зарычал, показав крепкие белые клыки.
— Спокойно Вулкан, это свои! — Окрикнул пса лесник.
Пятнадцать минут я пил чай в хижине Леонида Львовича, расспрашивая его о буднях работника советского лесного хозяйства, приврав, что являюсь корреспондентом школьной газеты. И на исходе второй кружки чая, как бы нехотя я товарищу леснику задал вопрос посложнее:
— А вы слышали про такого монаха Василия Валентина? Он тоже, как утверждают летописи, уважал леса, поля и реки с кустами.
— Монаха? — Почесал затылок Козырев, кстати, в доме он надел те же самые очки, в которых был, когда мы попрощались в будущем.
— Да, он ещё изобрёл «Эфирный эликсир». Хлопнешь его стопку без закуси, без лучка и солёных огурчиков, и тут же в настоящем времени засыпаешь, а в другом в прошлом просыпаешься. Раньше вообще алхимики считали, что эфир — это пятая стихия, лучезарный слой воздуха, которым дышат Боги.
— Это тебе, Валера, тоже нужно для стенгазеты? — Засомневался в моей честности лесник.
— Нет, это мне для общего культурного развития. Тут такое дело товарищ Козырев. В далёком 2020 году ты меня оглушил, а затем раствор этого эликсира ввёл прямо в вену. И вот я сейчас там, в будущем, сплю, а здесь с тобой чаи распиваю, правда, смешно? Ну, Леонид Львович, кто в этом виноват и что теперь делать?
