– В таком случае я буду ждать тебя завтра в шесть часов вечера в центре зала твоей станции метро. Тебе это удобно?
– Вполне.
– Значит, договорились?
– Да, конечно. Мы с тобой куда-нибудь пойдем?
– Мы решим этот вопрос при встрече, ладно, Никуш? Я буду ждать столько, сколько нужно – до тех пор, пока ты не придешь.
Окончание последней фразы Ника едва услышала – так тихо его произнес Николай.
– Я приду, – так же тихо повторила она.
– Тогда до завтра. Доброй ночи и хороших снов.
– Доброй ночи…
* * *Надо ли говорить, что всю ночь Нике не удалось сомкнуть глаз. Вступив в тревожный мир опасений, надежд, угрызений совести, бесконечно – до самого рассвета, едва забрезжившего за окном, – она размышляла, сомневалась, испытывала чувство вины, волновалась, делая попытки разрешить извечный вопрос «быть или не быть», вставший перед ней ныне столь отчетливо.
Наступило утро, не запоздав ни на миг. Неспешной поступью в свой черед оно привело девушку в некое равновесие мыслей и чувств, несмотря на ночные душевные мытарства, которые, казалось, будут длиться вечно. Сделав традиционную двадцатиминутную зарядку и приняв для бодрости контрастный душ, она в задумчивости побрела пить любимый кофе с кардамоном, являющийся обязательным ежедневным пунктом ее утреннего ритуала, несмотря на многочисленные советы не делать этого каждый день. Кофе – напиток бодрости и хорошего настроения, во всяком случае, он всегда оказывал на общее состояние и самочувствие Ники именно такое влияние, а посему она традиционно и регулярно прибегала к этому проверенному временем средству.
Немного взбодрившись, она занялась запланированными делами, мысленно пребывая по-прежнему в тех же пенатах, что и накануне ночью и, наконец, откровенно признавшись самой себе, что, как бы то ни было, она хочет этой встречи и не смеет теперь отказаться от нее – даже мысленно. Она отправится туда, где Николай будет ждать ее. А потом… будет то, что должно случиться. И, как бы там ни было, она сделает всё от себя зависящее для воплощения своей мечты в реальность.
4
Николай ждал Нику в условленное время. Он пришел раньше назначенного срока и, достав книгу, углубился в чтение, мгновенно отрешившись от столпотворения и суеты, которых не переносил совершенно. Он умел защитить себя от внешней агрессии, неминуемо наполняющей пространство с большим скоплением людей. Собственный внутренний мир был для него священным, он никогда не терял контроля над собой, своими желаниями и чувствами. Этому его научила жизнь, или лучше сказать так: этому он научился у жизни.
У него было много друзей. Его мнением дорожили, с ним считались. Он нравился женщинам; они, подобно виноградной лозе, листьям, гроздьям, оплетали его, пытаясь завладеть его сердцем. Многим из них хотелось найти способ перевести непринужденность взаимоотношений в серьезность его намерений, но пока никому этого не удавалось. А он шел по жизни, словно странник, не задумываясь о будущем, живя днем сегодняшним. Он был доволен своей жизнью, но словно чего-то ждал.
Встретив Нику, он почувствовал вибрацию в солнечном сплетении. Этой женщине, при всей ее скромности и романтичной, словно из позапрошлого века, недоступности, неожиданно ставшей в какой-то момент средоточием его стремлений, удалось мгновенно завладеть его вниманием и помыслами, постоянно возвращающимися к ней. Он стал мечтать, представляя ее то нежной и страстной в его объятиях, то недоступной и словно отрешенной, пытаясь уловить биение ее сердца в такт со своим. Ему хотелось растворить ее в себе без остатка, но он понимал, что может не справиться с собой, что это – серьезная игра, в отличие от прочих, тех, что шли сквозь его жизнь, практически не задевая ее, порой даже не оставляя следа.
Она часто снилась ему. Во сне он слышал ее мелодичный, нежный голос, ее смех, звучавший сквозь печаль, которую всеми силами хотелось отвести, загородив ее собой от невидимого врага, что словно ждет своего часа… Ее глаза, говорившие больше, чем могут выразить слова, заставляли трепетать его сердце, он тонул в них, усилием воли заставляя себя возвращаться в действительность, в реальную жизнь – ту, в которой она пребывала отдельно от него, в своем кругу забот и надежд, в попытках выстроить ее так, как умеет.
Но… ничто не случайно. Памятуя об этом, он понял: надо действовать, и – будь, что будет.
* * *Ника не любила опаздывать, согласно поговорке считая точность вежливостью королей, и ей не нравилось, когда это делали другие.
На этот раз усилием воли она все-таки заставила себя немного задержаться – буквально на пару минут, на большее ее попросту не хватило. Постояв возле входа в метро, глубоко вдохнула морозный воздух и подняла голову – взглянуть на низкое зимнее небо, нависающее темным куполом над вечерней Москвой (черная бездна… звезды… восторг!). Потом глянула на часы. Пора.
Она спускалась по эскалатору. Постепенно перед ней разворачивалась картина гудящего людского муравейника: люди непрерывно сновали туда и сюда. Был четверг, время подходило к часу пик, когда народу в общественном транспорте бывает особенно много; людская масса продолжала прибывать, потоками стремясь по своим делам во всевозможных направлениях.
Память Ники ярко и отчетливо запечатлела момент, когда ее ищущие глаза разглядели Николая, стоящего в зале возле центральной колонны. Он ждал, читая книгу, и, глядя на его позу, становилось ясно, что пришел он раньше назначенного срока.
Внезапно он поднял голову от страницы. Его глаза удивительным образом мгновенно отыскали ее в толпе, вспыхнув радостью и затаенной страстью, которые усмирила нежность. Его лицо словно просветлело. Наверное, и у нее было такое же лицо…
– Здравствуй. Я очень рад тебя видеть, – негромко проговорил Николай подошедшей Нике.
– Здравствуй. Я тоже рада, – ответила она с легкой улыбкой.
Ее глаза восторженно и смущенно обшаривали его лицо.
– Сегодня довольно холодно, настоящая зима! Ты, наверно, уже успел здесь согреться?.. Давно ждешь меня?
Николай слегка пожал плечами, не отрывая взгляда от ее глаз.
– Минут пятнадцать, может, чуть больше… Не знаю. Это неважно.
Он смотрел на Нику словно завороженный, а она пыталась «поймать» и осознать необычный момент своей жизни, дабы запечатлеть его в памяти, ведь встреча эта – первая для них, и только для них, как некое овеществление мечты, которое только что случилось…
Помимо сильного взаимного притяжения, их связывало множество тем, обсуждаемых в телефонных разговорах (им всегда не хватало времени, чтобы наговориться, они превосходно слышали и понимали друг друга, находясь, как говорят в подобных случаях, «на одной волне») и письмах, которые Ника писала ему, поэтому неловкого молчания не возникло. Кроме того, накануне встречи и предшествующего ей разговора о дружбе в разных ее проявлениях ребята обсуждали тему существования во времена оные атлантов и лемурийцев, согласно множеству версий живущих ранее на нашей планете. Ника как раз и везла для Коли обещанную книгу, подаренную ей на одном из творческих вечеров самим автором (сделавшим к тому же дарственную надпись), где тот обстоятельно и с увлечением раскрыл данную тему.
– Мы ведь можем еще поговорить? – с надеждой спросил Николай, устраивая в папке книгу, переданную Никой. – Я надеюсь, ты располагаешь временем?
– Конечно. Куда мы можем пойти? – твои предложения! – откликнулась она. Ей тоже не хотелось так скоро расставаться с ним.
– На улице сильный мороз – не слишком удачное время для прогулок, – Николай пожал плечами. – А здесь неловко как-то, шумно. Может быть… поедем ко мне? Ты увидишь, как я живу, мы побудем вместе, хоть несколько минут…
Это приглашение было озвучено им не впервые. Ему действительно хотелось побыть с ней, увидеть воочию и услышать вживую, а не через пластмассу телефонной трубки, или находясь в доме ее мужа. Прежде – то ли в шутку, то ли всерьез – очень ненавязчиво, но так, чтобы Ника могла утвердиться в этом решении и, будто бы самостоятельно приняв его, сделать этот шаг, Николай предлагал ей приехать к нему; возможно, он приучал ее к мысли, что когда-нибудь это должно случиться.
Она медлила, прекрасно понимая, что от ее вердикта зависит всё, что будет происходить с ними отныне, что этот эпизод – решающий; хотя, в конце концов, как ей тогда казалось, всегда и всё можно повернуть вспять – даже реки порой поворачивают вспять свои русла, иной раз и усилиями людей.
Да, можно повернуть вспять всё, кроме времени. Она была уверена в этом. И она согласилась. Ребята, не сговариваясь, взялись за руки и вбежали в уже закрывающий двери вагон поезда.
* * *Выйдя на нужной станции, Коля с Никой направились к остановке автобуса. Коля жил в некотором отдалении от метро; он посетовал на крепчавший вечерний мороз, могущий застудить его прекрасную спутницу, сожалея еще и о том, что сегодня не сможет по этой же причине показать ей аллею сказочных зимних деревьев, любуясь которой, они могли бы прогуляться пешком до его дома.
