попросить себе друга, который помогал бы в поисках, скрашивал бы его существование, делал ночи менее холодными, дорогу не такой утомительной, неудачи менее тяжелыми.
Он находился в том счастливом возрасте, когда еще верят в дружбу, когда еще не знают, что часто те, кого мы больше всего любим, причиняют нам более всего зла в жизни.
Не знаю, кто осенил его голову счастливою мыслью и заставил очнуться от задумчивости: ясно, что только собственными усилиями он никогда не решил бы удовлетворительно этого вопроса.
Андрей додумался наконец попросить себе кошелек с тремя червонцами, которые вновь появлялись бы в кошельке, по мере того, как их оттуда вынимали. Только успел Андрей высказать это желание и позвонить в колокольчик, как уже почувствовал кошелек в одном из своих карманов.
Между тем, несколько любопытных, которые видели Андрея выходящим в одежде из воды, приблизились к нему, чтобы посмотреть на него. Один молодой человек подошел к нему поближе и спросил, откуда он появился.
– Издалека, – ответил Андрей.
– Кто вы такой?
– Я рыбак.
– Куда вы идете?
– Сам не знаю.
– Вы, кажется, смеетесь надо мною?
– Нисколько – я ищу золотых рыбок и пойду всюду, где их можно будет найти. Если вы сможете мне это указать, – сделаете мне большое одолжение.
– Я знаю только знаменитого пашу Шагабаама, у которого есть золотые рыбки.
Любопытные, окружавшие Андрея и его собеседника, засмеялись: в театрах в то время давали пьесу под названием «Медведь и Паша», и в этой пьесе говорилось про пашу, который часа по два подряд сидит и любуется золотыми рыбками. Андрей ничего этого не знал и потому осведомился, где живет этот паша. Тут молодой человек, который шутил над Андреем, подумал, что теперь Андрей, задавая так хладнокровно этот вопрос, смеется над ним, повернулся и ушел, ничего не отвечая.
Андрей был голоден. Он отправился в гостиницу и спросил себе обед. Недалеко от него за столом сидел один коммивояжер – странствующий приказчик.
– Скажите, правда ли, что у паши Шагабаама есть золотые рыбки? – обратился к нему Андрей с вопросом.
Тот посмотрел на Андрея с удивлением, но быстро оправился и, окинув смеющимся взглядом всех сидевших за столом, сказал:
– Откуда вы? Как вы не знаете, что у паши Шагабаама есть золотые рыбки и два медведя?
– Мне нет дела до медведей, – ответил Андрей, – но если у него действительно есть золотые рыбки, мне хотелось бы знать, где живет этот паша.
– В Турции, разумеется, раз он паша. Я не могу вам сообщить названия улицы и дома, но если вы приедете в Турцию, вам это укажет первый встречный: пашу все там знают.
– И вы уверены, что у него есть золотые рыбки?
– Я не могу утверждать, что сам их видел, но я сто раз слышал, что паша ежедневно по два часа смотрит, как его рыбки плещутся в банке.
– А далеко отсюда до Турции?
– Это зависит оттого, сколько у вас денег.
– У меня их столько, сколько захочу.
Коммивояжер подумал, что Андрей окончательно сошел с ума, и встал из-за стола. Андрей больше не разговаривал о рыбках, а объявил хозяину, что едет в Турцию. Так как Андрей платил за всё, не торгуясь, то хозяин гостиницы решил, что Андрей очень богат, а известно, что богатым людям позволяется выкидывать всевозможные сумасбродства, – за это их только величают милыми чудаками. Трактирщик сказал Андрею, что он должен отправиться в Гавр и сесть там на пароход, который отвезет его в Россию, а оттуда до Турции уже рукой подать. Андрей так и сделал. В Гавре он узнал, что пароход отправится еще только через неделю. В один из вечеров Андрей пошел в театр и был очень поражен, когда услышал, что там говорят про Шагабаама. Он стал внимательнее прислушиваться и следить за сценой.
Вдруг он услышал, как один из актеров сказал:
– Его высочество занят теперь: он смотрит на своих золотых рыбок. Он будет свободен только часа через два.
Лишь тогда юноша понял, что всё это время над ним смеялись и что знаменитый паша Шагабаам был только действующим лицом в пьесе.
«Но что же из того? – подумал он тотчас же: – Мне-то что за дело? Ведь Шагабаам всё же смотрит на золотых рыбок, а паша ли он или актер, мне решительно все равно. Незачем ехать в Турцию, – я и здесь посмотрю на рыбок».
Он вышел из залы и спросил, как пройти на сцену. Ему показали дверь к актерам. Андрей направился туда, но привратник заявил, что вход воспрещен. Андрей, начавший уже понимать силу денег, хотя и получил их еще так недавно, спокойно возразил:
– Вы ошибаетесь, потому что вот двадцать франков.
Сторож согласился, что он действительно ошибался, положил двадцать франков в карман и позволил Андрею войти. Андрей попросил вызвать актера, который играет Шагабаама.
– Это я, милостивый государь, – сказал проходивший в это время мимо Андрея турок.
– Не будете ли вы добры показать мне ваших золотых рыбок?
– Моих золотых рыбок? – удивился турок. – Здесь я их не видал. Может быть, их приготовляют к ужину…
– И вы их будете есть? – спросил Андрей.
– Почему бы и нет? – ответил турок.
– Я вам это запрещаю, – вскричал Андрей, хватая его за горло.
Турок начал кричать; сторожа схватили Андрея и выпроводили на улицу.
Случилось так, что, когда в тот же вечер Андрей, печальный, сидел в гостинице за ужином, в другом конце той же залы сидел Шагабаам, но не ужинал.
Он узнал Андрея, подошел к нему и сказал:
– Милостивый государь, я очень жалею, что был причиной того, что вас выгнали из театра, но вы задержали мой выход на сцену, а публика была этим очень недовольна. Впрочем, теперь мне это решительно все равно, – я решил порвать контракт и возвратиться в Париж. Мне очень плохо в этом проклятом городе.
– Да, мой милый, – сказал Андрей, – у каждого своё горе. Если бы ваша невеста, как моя, была превращена в золотую рыбку…
– Это, разумеется большое несчастье, – сказал актер…
…………………………………………………………………………………….
IV
Вот на чем я прервал свой рассказ в начале книги, когда решил, что придется начать издалека, чтобы все стало ясно читателю.
– Это, разумеется, большое несчастье, – сказал актер, – но в настоящее время самое большое несчастье, которое я могу себе представить, это остаться без ужина!
– Ваше несчастье очень легко поправимо.
– То есть, вы меня приглашаете поужинать вместе с вами?
– Конечно;
