В крепость мы вернулись затемно. И не обошлось без приключений. На месте гибели третьего драккара мы обнаружили людей феодала-соседа. Два десятка вояк и вдвое больше гражданских.
Вояки поначалу приняли нас за людей погибшего тана и приготовились сдать позиции и убраться восвояси, поскольку знали, что забрались на чужую делянку.
Не успели.
Среди добытых трофеев оказался очень недурной лук, которым я и завладел. Стрелок из меня, даже после тренировок Бури, весьма посредственный. Но со среднестатистическим английским лучником я вполне могу потягаться. А если войду в транс «открытых врат», то на некоторое время вообще стану местным снайпером. Понятно, что до моего сына Вихорька мне и тогда будет далеко, но положить две стрелы из трех в полуростовую мишень на дистанции сто метров, пожалуй, сумею.
Вечером был пир. С пивом и девочками. А вот публичных казней не было. Все, кого Рагнар посчитал нужным прикончить, уже отправились в мир иной.
Конунг толкнул речь. О том, что дерьмо случается, но в целом удача на нашей стороне, потому что задача у нас какая была? Проверить обороноспособность местной военщины. И мы ее проверили. И установили, что англичане — слабаки. Теперь наша текущая задача — благополучно добраться до дома, собрать войско и взять эту добрую землю вместе с ее тихим и трудолюбивым населением. В общем, прийти и воцариться.
А чтобы реализовать этот простой и позитивный план, нам нужно плавсредство, способное доставить нас домой. Поэтому сегодня мы отдыхаем, а завтра займемся постройкой драккара из имеющегося в нашем распоряжении материала. Спешить особо не требуется, потому что он, Рагнар, переговорил с пленными и прикинул, что раньше чем через десять дней убивать нас никто не придет. Пока весть дойдет до местного конунга, пока тот соберет войско, пока они заявятся сюда, полмесяца минет. Так что пьем, кушаем, развлекаемся и думаем о хорошем.
Наши радостно заорали и принялись веселиться, а конунг поманил меня пальчиком и сообщил, что у меня будет особая миссия: пока владеющие искусством кораблестроения будут собирать драккар, я с двумя десятками бойцов должен сбегать в расположенную на территории феода святую обитель и помочь ее обитателям достичь святости. То есть обеднеть и умереть.
И вот мы едем по дороге к монастырю. Ведет нас свободный англичанин по собственной свободной воле. То есть сам вызвался. Он монастырю должен. И если бы на его родину не пришли мы, кровожадные северные дьяволы, то весной он перестал бы быть свободным землепашцем и вместе с семьей поступил бы на монастырское обеспечение. Весьма скудное, поскольку монахи заботившиеся о спасении души рабов, держали их в строгости и кормили через раз.Не будет монастыря — не будет долга, рассуждал этот добрый христианин.
И вот мы едем по вполне приличной по средневековым меркам дороге. Вокруг — лес. Хороший лес. Вековой. Обильный дичью, практически не пуганной. Лес принадлежит монастырю. Дорога тоже. Проезд по ней платный. Вернее, был. Возглавляющий наш отряд Укси Плешивый приказал убивать всех, кто имел несчастье попасться нам по дороге. Монастырские мытари — попались.
Я еду рядом с Укси, слушаю, вернее, не слушаю его болтовню и думаю о хорошем. О своих чудных женах, Гудрун и Зарёнке, о сыновьях, о моем брате Свартхёвди Медвежонке, о моем маленьком, но славном хирде, каждый воин которого мне близок и дорог. Я думаю о моем поместье на острове Сёлунд и о моей крепости на будущем Замковом острове, который расположен в глубине будущего же Выборгского залива. Крепости, чья ценность многократно увеличивается оттого, что мимо нее проходит альтернативный путь из Балтики в Ладожское озеро. А если пожелается, то и на юго-восток, к Волге. Я думаю о будущей Руси, которую северяне называют Гардарикой, страной городов. Вернее, городков, которые стоят на великом пути на юг. Пути, который мечтает подмять под себя мой бывший конунг Хрёрек, ставший теперь новгородским князем Рюриком. Или Рёрехом, как произносят его имя мои братья-варяги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я еду по нортумбрийской дороге, проложенной через нортумбрийскую дубраву, и отчетливо осознаю: мне нечего здесь делать. Мне ничего не нужно тут. Ни в Нортумбрии короля Эллы, ни в этой разделенной на множество королевств будущей Англии. Нет, это хорошая земля. Богатая, перспективная, заселенная куда гуще, чем земли моей будущей Родины. Земля, обильная природными богатствами и правильно воспитанным человеческим ресурсом. Здесь лорды — настоящие лорды, а не сухопутные аналоги морских конунгов. Я запросто могу стать таким лордом, если буду рядом с Рагнаром, когда он завоюет Англию. А он ее завоюет, потому что дружины английских феодалов и стоящих над ними корольков не в состоянии противостоять хирдам викингов. Они будут отсиживаться за стенами городов, надеясь, что язычники-норманны разграбят дома их подданных и уйдут. Так уже бывало. Так Рагнар ушел из ограбленной им Франции.
Но отсюда Рагнар не уйдет. Я же вижу, как рачительно он относится к захваченной крепости тана и местному народонаселению. Не ограбить, а овладеть — вот его цель.
Но сейчас мы идем именно грабить. И такая установка тоже понятна, ведь именно духовенство и его имущество — сила, которая объединяет английских корольков и все здешнее народонаселение. У духовенства есть земли и деньги. А также сила и авторитет, чтобы всё это удержать. Деньги — это ключ. Потому что война требует денег. Здешние воины не станут сражаться исключительно за идею. Нет, за идею тоже могут. Например идея ватиканских святош вполне работоспособна. Воины Христа — против диких язычников.Прекрасный лозунг. Но лозунги не кормят. Потому воинам приходится искать варианты. Та же армия крестоносцев, насколько я помню, начала свой славный путь освобождения Гроба Господня с захвата Константинополя и искоренения своих братьев во Христе, но восточного толка. Свершили то, что не вышло у воинов ислама. Которым в итоге достался и Константинополь со всеми подвластными землями.
А вот Рагнар в религиозном вопросе вполне толерантен. Под его знаменем кто только не воюет. И здешние крестьяне точно не станут будут не против подчиниться данам и их законам, если решить вопрос с теми, кто нарек нас «исчадиями ада». Для простолюдина,, как показывает опыт, без разницы, кому платить налоги. А кланяться ли Христу или Тору, черни без разницы. Тор для них даже понятнее.
Полагаю, достаточно подрезать крылышки духовенству, Англия упадет на ладонь Рагнара, как созревшая слива.— Так что ты скажешь, Ульф? — ворвался в мои мысли хриплый голос Плешивого. — Нравится тебе мое предложение?
«Какое?» — едва не сорвалось с моего языка. Но я вовремя его прикусил. Хольду не понравится, что он вот уже полчаса говорит в пустоту.
— Тут надо подумать, — уклончиво пробормотал я.
— А что тут думать! — заявил Плешивый. — Главное свойство этих жрецов — жадность. Как только ты скажешь, что намерен принести дары их богу, так они тут же распахнут перед тобой любые ворота. Помнишь, как это было в Луне?
Как было в Луне, я помнил. Жадность тамошнего руководства подарила нам город, взять который мы бы ни за что не смогли.
У здешнего монастыря стены были пониже и пожиже. Но они были. Судя по описанию, полученному от нашего проводника, то были весьма неплохие стены, преодолеть которые нашими силами будет непросто.
— А если они уже знают о нас? — возразил я. — Этого достаточно, чтобы сделать их подозрительными.
— Да ладно! — отмахнулся хольд. — Стоит им увидеть золото…
— У тебя есть золото, которое можно им показать? — поинтересовался я.
Укси осекся.
Нет, золото у него было. Прямо сейчас я видел на его руке неплохой такой браслетик граммов на пятьдесят. И заколка его плаща, которую он сейчас инстинктивно накрыл ладонью, тоже была не из бронзы.
Золото было, но расстаться с ним даже ненадолго, даже со стратегическими целями для Плешивого было… противоестественно.
Но пришлось.
