Где — то в глубине души я понимала, что мужчина прав, но принять это не могла, по крайней мере сейчас. Боль снова неприятно кольнула что — то в груди, а перед глазами все вдруг размылось. Плотно сжала губы не желая показывать незнакомцу свою слабость, но этого не потребовалось.
Резко выпрямившись, мужчина отошел от меня на несколько шагов и развернулся лицом к двери. Словно знал о моем состоянии и давал мне сохранить свою слабость при себе.
— Вы сейчас посчитаете мои слова пустым звуком, но я говорю со всей искренностью: Мне жаль, но если он нас оставил, значит у него были на то причины.
Звук шагов, скрип двери и едва слышное:
— Киньте в них чем — нибудь посерьезней, чтобы им хватило до вашей следующей встречи. И леди, вы ведь понимаете, что мы с вами не прощаемся.
С последними словами он вышел, на несколько секунд придержав двери, чтобы я смогла подпитать силы близнецов. Кинула в них улучшенную заикалку, пусть теперь попытаются поговорить с дядей!
Тот который хамло как раз пытался что — то сказать своему старшему родственнику. Пытался, да не сумел. И не смотря на то, что из его рта вылетали лишь звуки, даже мне, чужому для него человеку было не сложно понять, что он имел в виду говоря:
— Д-д-дя… — а потом, уже поняв откуда ветер дует. — В-в-вед…
Вышедший за дверь дядя, тихонько хмыкнул и дернул уголком тонких губ, да и то, позволил он себе это лишь по тому, что слышать и видеть его могла только я. Близнецы для этого были далеко, да и темнота многое скрывала. А вот на последнем заикании, дядя уже слабо улыбался, впрочем, даже не подумав исправить племенника. Слегка повернувшись в мою сторону, едва заметно склонил голову, то ли признавая за мной право на месть, то ли благодарил за подпитку близнецов.
Щелчок закрывшейся двери показался особенно громким в наступившей тишине, а гаснущие светляки повешенные мужчиной, медленно затухали по мере его отдаления, пока резко не погасли. Фактически они только что мне объявили о том, что дядя вместе с племянниками переместился, оставив меня в гордом одиночестве. Вот только теперь, оставшись одна, я была согласна даже на общество близнецов… одного из них, второго бы даже на порог не пустила, ведь он… или все же, нет?
Не мог!
Он не мог.
— Ведь не мог же? Он молодой и слабый. А ты… ты ведь не мог так со мной поступить, ты же хотел жить, ведь правда? — тихонько прошептала, глядя на красивый горшочек, накрытый крышкой.
В голове непрерывно стучали молоточки, с каждой минутой ускоряясь все сильнее. Слишком много для одного дня. Слишком много для затянувшегося вечера. И если я сейчас не пойду спать, то для ночи будет слишком много моих размышлений и метаний, а завтра еще будет не простой день, надеюсь что не утро. Ведь не припрется же ко мне этот хищный мужчина с самого утра?
«Не должен!» — решила моя совесть и я перевернулась на другой бок, накрывшись одеялом с головой.
«С твоим — то везением?» — хмыкнул мой скептицизм и я соскочив с кровати принялась навешивать на избушку наставника всевозможные щиты, правда только те, которые не несут вреда здоровью.
Даже мелькнула мысль сбежать к себе в пещеру, но я тут же отмела эту идею. Примчится этот хищный птиц завтра сюда, не найдет меня и попрется к пещере. Не знаю откуда я это знаю, но что будет именно так я абсолютно уверенна. А если он туда попрется то или он вскроет все мои щиты, или его прибьет как племянничка и не факт, что дядю я вообще возьмусь лечить. Хотя… нет, все же возьмусь. Он меня хоть и бесит неимоверно, но смерти ему я не желаю. В конце концов, я еще даже его лица не видела!
Закончив со щитами, снова залезла под одеяло, но не смотря на усталость, уснуть так и не смогла. Глаза то и дело косились на пузатый горшочек прикрытый крышкой, а руки сами собой выплетали поисковик, который раз за разом, как бы я его не усиливала и не дополняла, указывал на горшочек стоящий на полочке, рядом с концентратами наставника. Я запускала его снова и снова, не желая верить, что он умер, что единственный родной человек меня покинул и захотел этого сам. В какой — то момент меня просто вырубило, не от усталости, не от нервов или потрясения, а так знакомо и привычно. Ну что поделаешь, не умел наставник рассказывать сказки и петь колыбельные, а в теле молодого подростка бурлило слишком много энергии, вот он и усыплял меня как мог. Быстро и эффективно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Жаль, у меня в свое время не было такой магии, когда я пыталась уложить спать своих сорванцов. Сейчас я уже почти не помню их лиц, я почти ничего уже не помню, но твердо знаю, когда я умерла, мои мальчики были уже совсем взрослыми и самостоятельными. Значит, смогут сами, без меня.
— Так и знал, что с тобой не будет просто, — крепкая ладонь опустилась мне на макушку на секунду, давая почувствовать ее тяжесть, а затем прошлась по моим длинным, русым прядям.
Наставник часто так делал и я каждый раз ждала от него именно такой ласки, от чего — то мне казалось, что этими своими действиями он будто говорит мне, что я под защитой, что теперь меня будут опекать. И я всегда кидалась к наставнику в объятия, помимо обещанного им, прося еще и его любви.
— Вы живы! — всхлипнула, бросаясь к нему в объятия, но вместо того чтобы почувствовать под щекой грубую ткань рубахи, уткнулась носом в одеяло на противоположной стороне кровати.
— Мертв, — не согласился он со мной сразу же как только я села, растерянно уставившись на полупрозрачного наставника.
Он сидел рядом, такой близкий и такой далекий. Как всегда, едва улыбаясь и осуждающе качал головой, видя мою импульсивность.
— Вы ведь не сам… — еще не договорила, но по выражению его лица поняла, что птиц был прав, наставника сам позволил себя убить. — Зачем?
Было так обидно, так больно начало печь в груди…
— Маленькая, глупая змейка.
— Я большая, — так привычно и не злобно огрызнулась сквозь слезы.
— Так и веди себя как взрослая, — так же мягко осадил меня наставник.
— Большая и взрослая это два разных слова, — расстроено шмыгнула носом. — И значения у них разные.
— Я и так задержался, — покачал головой наставник, глядя на меня с необычайной теплотой. — Она и так слишком долго меня ждала, — прошептал, пытливо заглядывая мне в глаза, словно в душу.
— Вы счастливы, — прошептала потрясенно. — Сейчас вы действительно счастливы! — поняла я то, что пытался до меня донести учитель.
— Счастлив, — подтвердил он, оглянувшись себе за спину, я проследила за его взглядом, но явно не смогла рассмотреть то, что видел наставник.
Сейчас он уйдет, его уже зовут, я буквально чувствовала это кожей. Так быстро, а у меня еще столько вопросов и самый главный.
— Мы еще встретимся?
— Держись ближе к Фликсам, они помогут, — ответил он совсем не на тот вопрос и исчез будто его и не было.
Было бы не плохо узнать кто такие или что такое эти Фликсы.
Интересно, все духи, предсказатели, привидения и шаманы такие вредные от природы или на них так действует их дар? Вот разве трудно дать более подробные наставления?
Глава 4
Пробуждение было фееричным. Сон слетел с меня вместе с натяжением щитов вокруг избушки наставника. Причем опасно натянулись сразу все и это было настолько необычно, что вслед за сном с меня слетела и сонливость и усталость и вообще все, особенно после того как я открыла глаза и увидела черную дыру над своей головой. Вокруг и так темно, но эта дыра была слишком смоляной, лоснящейся и она двигалась, не спешно и по спирали. А еще, эта дыра росла.
Пока я рассматривала сие явление, соображала насколько оно для меня опасно, ведь щиты — то выстояли и по идее не должны были пропустить ничего способного мне навредить, из разросшейся черноты выпало сначала одно тело, а за ним и второе. И в отличии от первого, второе тело было явно живым, так как орало и рычало не печатные слова, а еще это тело было мне знакомо, оба тела…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что ты разлеглась? — вскочил на ноги тот который был живой. — Сделай с ним что — нибудь! — хамло было явно на взводе и нервно дергало свою шевелюру своими же руками.
