Дав лавочнику пару секунд на то, чтобы переварить его слова, незнакомец обернулся к Честити:
— Мне кажется, мы оба достаточно ясно высказались, но на всякий случай имейте в виду: я буду стоять за дверью. Если у вас опять возникнут с ним какие-то проблемы, дайте мне знать. Я приду и все улажу.
— Большое спасибо, мистер Джефферсон, — поблагодарила Честити, понимая, как обязана этому улыбчивому незнакомцу. Обернувшись к лавочнику, она собрала все свое достоинство и холодно произнесла: — Будьте добры, покажите, где я могу найти готовое платье и предметы женского туалета.
Лавочник, утративший плотоядную ухмылку, прорычал:
— В другом конце магазина.
— Благодарю вас.
Вскоре девушка вышла со свертками под мышкой и оглядела улицу. К ее разочарованию, мужчины, который ей помог, нигде не было видно. Но тут за спиной послышался низкий голос:
— Я здесь, мэм.
Обернувшись, Честити увидела приветливую улыбку на обаятельном лице Уилла Джефферсона. Она улыбнулась в ответ и сказала:
— Даже не знаю, как вас благодарить, мистер Джефферсон. Хозяин магазина вел себя не по-джентльменски, но, по правде говоря, мне трудно винить его в этом. Боюсь, мой внешний вид оставляет ложное впечатление о моей порядочности.
— Вы не правы, — милая улыбка Уилла Джефферсона согрела девушку, — любой мужчина, у которого есть хоть капля мозгов, сразу поймет, что вы леди. Думаю, теперь он это понял.
Честити услышала топот лошадиных копыт и, обернувшись, увидела двух подъехавших всадников.
— Пора ехать, Уилл! — бросил один. — Уже поздно.
— Сейчас. — Вновь взглянув на Честити, ее спаситель приложил руку к краю своей шляпы. — Мне надо ехать. Очень жаль, что мы с вами не успели получше познакомиться. — Он помолчал. — Как вас зовут, мэм?
— Честити Лоу… — она осеклась, — меня зовут Честити.
— Честити. Очень хорошее имя. Я почту за честь, если вы будете звать меня Уиллом.
— Поехали, Уилл! — нетерпеливо напомнил приятель.
Не обращая на него внимания, Уилл Джефферсон добавил:
— До свидания, Честити. Надеюсь, мы с вами еще увидимся.
— Я была бы очень рада, — искренне отозвалась Честити.
Трое всадников поскакали по дороге, и Честити вздохнула, глядя им вслед: наконец-то здесь, на Западе, ей встретился джентльмен.
Она не слышала, как попутчик Уилла Джефферсона сердито рявкнул:
— Что все это значит, черт возьми?
Милая улыбка исчезла с лица Уилла.
— С каких это пор я должен перед тобой отчитываться?
— Лучше не связывайся с этим божьим одуванчиком: нарвешься на неприятности!
— Думаешь?
— Уверен.
Темные глаза Джефферсона сузились.
— Она чертовски хороша.
— Я сказал тебе…
Джефферсон злобно сверкнул глазами.
— Не смей мне указывать, Уолкер, понял? — прорычал он.
Его спутник промолчал.
— Ты понял, я спрашиваю?
— Понял.
— Не слышу!
— Понял, я сказал!
И трое мужчин исчезли за поворотом.
Открытое пастбище тянулось до самого горизонта, отливая золотом на солнце. Здесь не было ни тенечка.
У Рида першило в горле и пересохло во рту.
Он услышал знакомый перестук тяжелых копыт, а потом выстрел, еще и еще один… Показалось испуганное стадо, в панике несущееся по полю.
Бычки мчались прямо на него! Он знал, что случится дальше.
О Господи… это она! Скачет рядом с перепуганными животными, низко пригнувшись к седлу, и пытается их развернуть. Вот она подняла голову, и Рид увидел ее напряженное лицо. Она что-то кричит ему.
Рид пришпорил лошадь и поскакал к ней, крича, чтобы она бросила стадо, ведь ей все равно не остановить его.
Но девушка его не слышала.
Ужас объял Рида. Он пустил лошадь во весь опор. Но тут ее конь споткнулся. Сердце Рида оборвалось. Девушка натягивала поводья, пытаясь удержать на ногах своего сильного жеребца, попавшего в центр обезумевшего стада. Рид видел, как она упала…
Нет!
Бегущее стадо исчезло вдали. Выстрелы смолкли.
Он спрыгнул с лошади в тучу пыли и бросился к девушке. Она лежала на земле неподвижно, раздавленная, истекающая кровью…
В голове его снова и снова звучал собственный отчаянный вопль: «Не уходи от меня, Дженни, пожалуйста, не уходи!»
— Нет, я не уйду от тебя, Рид.
Рид замер. Откуда взялся этот тихий голос? Раньше он не слышал его в своем страшном сне.
— Лежи спокойно, Рид, — уговаривал голос, в котором теперь слышались знакомые нотки, — ты болен. Сейчас доктор Карр тебе поможет.
Он попытался открыть глаза, но веки точно налились свинцом. Наконец он чуть-чуть приподнял их и сквозь узкую щелочку увидел ее.
— Вот так, лежи. У тебя воспалилась нога, и рана не заживет, если ты будешь крутиться.
Но Рид не слушал. Он потянулся к девушке, ему хотелось прикоснуться к ней.
— Рид, пожалуйста…
Тут послышался другой голос, низкий и ворчливый:
— Вот, дайте ему это лекарство. У меня он его не возьмет. Это чтобы он заснул.
— Выпей, Рид.
«Заснуть? Нет! Я опять ее потеряю, если засну», — промелькнуло у него в голове.
— Ну же, Рид, пожалуйста!
Рид схватил девушку за руку и крепко сжал ее теплые пальцы.
— Он сделал мне больно.
— У него опять начинается жар, и он возбуждается. Поговорите с ним, успокойте.
— Выпей это, Рид, тебе станет легче.
— Нет!
Он почувствовал ее руку на своей щеке. Она повернула к себе его лицо, нагнулась ближе и проговорила сиплым шепотом:
— Выпей это, Рид, ради меня. Прошу тебя!
«Ради нее… ну что ж, я готов на все», — мысленно рассудил больной.
Жидкость оказалась горькой.
— Должно подействовать, — опять прозвучал ворчливый голос. — Сейчас самое главное, чтобы он успокоился, тогда мы справимся с лихорадкой. Рана выглядит уже получше, чем вчера. Так все-таки каким образом он получил пулю?
Честити не ответила.
— Он заснет через несколько минут и после такой дозы будет спать всю ночь. Советую и вам поспать.
Голоса стихли. Рид почувствовал, что рука девушки выскальзывает из его пальцев, и сжал ее крепче.
— Рид, мне больно! Отпусти меня!
— Вы впустую тратите слова. Он вас все равно не отпустит, — опять проскрипел низкий голос, — не волнуйтесь, сейчас он заснет.
Он боролся с одолевавшим его забытьем, тщетно пытаясь открыть глаза. «Только бы не заснуть», — твердил он про себя, держась за теплую женскую руку.
— Кажется, он меня услышал, — пробурчал недовольный голос, — и заволновался.
— Не бойся, Рид, я не уйду. Я буду сидеть рядом с тобой, обещаю.
Девушка села. Он почувствовал, как под ней прогнулась кровать, и услышал ее ласковый голос:
