– Считаю своим долгом предупредить, – снова заговорил Прескотт, – что ваша задача будет трудной.
– Не сомневаюсь. Убедить кого-то отказаться от четырех миллионов!
– Безусловно. Но я хотел сказать – исключительно трудной. – Прескотт с сомнением покачал головой. – Видит бог, как я желаю вам удачи, но, зная мисс Кари, могу представить, какая вам предстоит работенка. Спросите-ка мистера Стоффера. Собственно, ради этого мы его сюда и пригласили.
– Стоффера?
Слева раздался голос:
– Я – Осрик Стоффер.
Вульф посмотрел на смазливую физиономию, которая тщетно пыталась что-то изобразить.
– Ага. Так вы…
Договаривать он не стал.
На лице его собеседника проявилось легкое недовольство.
– Осрик Стоффер из «Даниэль Галлен и Кo». Иностранным отделом руководил мистер Хауторн, а я был его ближайшим помощником. Мы в общем-то ладили.
Значит, он старался держать марку фирмы! А я-то все неправильно понял: судя по тому, как он вертелся около Эйприл Хауторн, мне показалось, что он изображает страсть.
– Так вы знакомы с мисс Кари? – спросил Вульф.
– А как же. – Стоффер говорил отчетливо и негромко. – Мистер Прескотт имеет в виду, что сегодня утром я был у нее и беседовал о завещании. А поскольку я действовал от лица самого мистера Прескотта и миссис Данн, то неофициально представлял и фирму. Подобные документы крайне нежелательны для партнера «Галлена».
– Итак, сегодня утром вы видели мисс Кари?
– Да.
– И чего добились?
– Ничего. То есть ни капельки. По роду своих занятий мне, естественно, не раз приходилось иметь дело с трудными клиентами. И по весьма деликатным вопросам. Но более крепкого орешка, чем мисс Кари, я еще не встречал! У нее совершенно определенная позиция: мол, она бы поступила неправильно и даже неблагородно, если бы стала противоречить желанию умершего человека. И потому даже разговаривать на эту тему она не будет. Тогда я сказал, что ей предстоит сражение с родней покойного, в результате которого можно вообще все потерять. Она же ответила, что глубоко уважает правосудие и с радостью подчинится любому его решению, но при условии, что суд будет самой высшей инстанции.
– Вы делали конкретные предложения?
– Нет, до них я даже не дошел… Она хотела… – Стоффер замялся, не зная, как получше выразиться. – Она вообще ничего не хотела слушать о завещании, то есть, практически, о цели моего визита. Все время старалась повернуть беседу на наше сравнительно давнее знакомство.
– Вы намекаете, что она вас соблазняла?
– Нет, нет, что вы! – Стоффер покраснел, непроизвольно взглянул на Эйприл Хауторн и вспыхнул еще сильнее. – Совсем не то. Просто она держалась так, словно мой визит был исключительно дружеским. Удивительно умная женщина.
– По-вашему, перспектива судебной тяжбы ее не испугала?
– Уверен, что нет. В жизни своей не видел такой спокойной и невозмутимой особы!
Вульф хихикнул и тут же, повернувшись к Джун, хмуро произнес:
– Ну, и какой смысл просить меня довести игру до конца, если предложенное вами оружие уже использовано?
– Мы же потому к вам и приехали! – воскликнула миссис Данн. – Когда бы простая угроза что-то решала, никто бы не говорил о сложной задаче! А дело действительно труднейшее. И мы с радостью заплатим вам, сколько попросите.
– Понимаете, – вмешалась Мэй, – то, что вы услышали в самом начале, неверно… Джун заявила, будто детектив нам не требуется. Неправда! Вы должны найти способ оказать на нее давление. Я имею в виду мисс Кари. Способ куда более веский, чем грозить судом.
– Ясно. – Вульф был не в духе. – Да… не удивительно, что я терпеть не могу баталий вокруг наследства. Одна гнусность от них.
– На сей раз скандалы и свары исключаются, – с уверенностью произнесла Джун, – Если, конечно, Дейзи и эта особа не столкнутся в суде. Что касается нас, то я не усматриваю ничего гнусного в стремлении избежать грязных пересудов, убедив мисс Кари, что три-четыре миллиона – максимум, на который она может претендовать. Ибо у Ноэля еще и семья имеется. Но коли жадность ее и упрямство усложнят вашу миссию и увеличат расходы…
– А если дело и вправду примет гнусный оборот, как вы изволили выразиться, – снова зазвучал спокойный голос Мэй, – его все равно надо будет закончить. По-моему, мистер Вульф, мы рассказали все необходимое… Итак, вы соглашаетесь?
Вульф посмотрел на стенные часы. Мне стало его жалко. Поручение ему не нравилось, но деваться было некуда. Более того, он никогда ничему не позволял нарушать установленный порядок, согласно которому ежедневно проводил по четыре часа в теплице на крыше – от девяти до одиннадцати утром и от четырех до шести днем. А на циферблате было без пяти четыре… Он взглянул на меня, чуть свел брови, заметив мой кивок, и быстро, насколько позволяли его габариты, встал на ноги.
– Хорошо, я возьмусь, – заявил он ворчливо. – А теперь, извините, у меня на четыре назначена встреча.
– О, я догадалась! – воскликнула Сейра Данн. – Вы сейчас подниметесь к своим орхидеям. Как бы мне хотелось на них посмотреть!
– Давайте в другой раз, мисс Данн. Сегодня у меня настроение неподходящее. Связь я буду поддерживать с вами, миссис Данн, или с мистером Прескоттом?
– С кем пожелаете. Можно с обоими.
Джун поднялась со своего стула.
– Понятно. Запиши их адреса, Арчи.
Я записал: домашний и служебный Прескотта; Хауторны временно остановились в особняке на Шестьдесят седьмой улице; ну и, наконец, номер апартаментов Нейоми Кари на Парк-авеню.
Посетители заспешили в холл, и я поручил их заботам Фрица. Стоффер ни на миг не отлучался от Эйприл Хауторн и даже поддерживал ее почтительно под локоток.
Мэй, выходя из кабинета последней, задержалась у стола Вульфа, но, о чем они говорили, я не расслышал.
Наконец внизу захлопнулась входная дверь, и Фриц помчался к себе на кухню.
– Пф! – произнес Вульф.
– И еще раз пф! – согласился я. – Хорошо хотя бы, что ваши клиенты не хищники. Я собираюсь жениться на Эйприл. А потом на ее блондиночке-секретарше…
– Достаточно! Пока ограничься ими. У тебя в распоряжении два часа…
– Совершенно верно! – воскликнул я с наигранной жизнерадостностью. – Позвольте мне самому сформулировать ваше указание… К шести часам я должен доставить сюда мисс Кари. Или без чего-то шесть, чтобы она вас подождала.
Он кивнул.
– Да, пускай минут десять посидит.
Было слишком жарко, чтобы чем-то в него запустить. Я просто выразил нечленораздельными звуками всю глубину своего негодования, отправился к переулку, где стояла наша машина, влез в нее и включил мотор.
Глава 3
Должен сказать, что официально, при исполнении служебных обязанностей, и неофициально, в личном плане, я имел дело минимум с сотней разных куколок и потому как нечто само собой разумеющееся полагал, что мой визит к Нейоми прибавит еще одну красотку к этой компании. Но я ошибался.
Когда горничная проводила меня через обширный, роскошно обставленный холл огромной квартиры на двенадцатом этаже дома № 74 по Парк-авеню, куда я был допущен после того, как объявил, что пришел по поручению мистера Гленна Прескотта, и показала полутемную холодную комнату с мебелью, покрытой чехлами, мне понадобился только один взгляд на красавицу, стоящую возле пианино, чтобы осознать всю глубину своего заблуждения.
Она улыбнулась.
Не стану утверждать, будто улыбка предназначалась мне. Она просто улыбнулась.
– Мистер Гудвин? От мистера Прескотта?
– Совершенно верно, мисс Кари.
– Наверное, мне бы следовало отказать вам. Но я не люблю этого делать. Такое пуританство!
– Почему же именно отказать?
– Да потому что если вы действительно от него, то сейчас начнете меня запугивать, не так ли?
– В отношении чего, интересно?
– Послушайте, хватит ломать комедию.
Она снова улыбнулась.
Я минуточку подождал, убедился, что добавлять она ничего не намерена, и сказал:
– Фактически, прислал меня вовсе не мистер Прескотт, а Ниро Вульф. Сестры Ноэля Хауторна поручили ему обсудить с вами завещание их брата.
– Ниро Вульф, детектив?
– Он самый.
– Какая прелесть! И когда же он ко мне приедет?
– Вся загвоздка в том, что сам он никогда ни к кому не ездит. Просто терпеть не может сдвигаться с места. Им издан специальный закон, в котором уголовным преступлением считается любая его попытка выйти из собственного дома. Это случается крайне редко. И только не по делу. За нужными людьми по его поручению гоняюсь я.
Брови у нее приподнялись.
– Значит, вы приехали пригласить меня к Ниро Вульфу?
– Совершенно верно. Только никакой спешки. Сейчас половина пятого, а он ожидает вас не раньше семнадцати пятидесяти.
