Риндольн уважительно поднял брови и кивнул.
В этот момент к Дихтильфу прошёл Горсах – вестник с Севера, а к ним вернулся освободившийся Хорнот – норс с Запада.
– Вот у кого, наверное, полно новостей, – поприветствовал его Риндольн. – Главнейший город всегда богат событиями.
– И это так, – Хорнот был полон важности. – Вы можете узнать из первых рук, что скоро нас ждет большое празднество.
– Уж не стали ли на крыло наследники? – восхитился Флиндог.
Именно. И через несколько дней Великий Иглон Рондихт представит нам своего преемника.
Не успели норсы, как следует порадоваться новости, а к ним уже вернулся Горсах, и Риндольн поспешил к Летописцу.
– Совсем мало новостей, – хмуро бросил вестник с Севера. – Жизнь в нашем городе словно остановилась. Уже третью смену ни свадеб, ни рождений. Одни смерти.
– Это от того, что вы уже давно не обретали статус Главнейшего города, – со знанием дела заметил Хорнот. – Вам нужно лучше заботиться о своих корратах, чтобы набирали побольше Серебряной Воды.
Моя дочь, кстати, выходит замуж за сына коррата, – встрял Флиндог. – О-о, как красиво они живут! Гнездовина украшена не хуже дворца. А на перилах внешней террасы такая резьба!..
Он умолк, заметив, что Горсах нахмурился ещё больше, и поспешил перевести разговор в другое русло.
Между прочим, тут вот Хорнот порадовал нас большой новостью. Стали на крыло наследники, и скоро нас ждут большие празднества.
Хорнот, не слишком довольный, что не сам сообщил об этом, подтверждающе кивнул.
– Что ж, – вздохнул Горсах, – тогда поспешу домой. Может, хоть это разбудит наш город.
Подожди, – остановил его Флиндог, – я тоже кое-что принес. Сейчас моя очередь идти к Дихтильфу. Идите со мной. Уверяю вас, вы будете ошарашены!
Норсы недоверчиво глянули на Флиндога. Им не очень верилось, что старик, давно не приносящий ничего стоящего, мог сообщить нечто важное. Но, из уважения, оба остались.
Им пришлось подождать, пока Риндольн закончит рассказывать и призывно помашет рукой. Дихтильф бросил короткий взгляд на всю компанию, отложил в сторону табличку с крылатым облаком – символом Нижнего города, и придвинул к себе ту, на которой красовалась половинка солнечного диска с лучами вверх – знаком Восточного города.
– Итак, – усмехнулся он, – судя по тому, что вы не разлетелись, а пришли вместе с Флиндогом, его новость из разряда тех, что случаются нечасто.
– Верно, господин Летописец, – поклонился старик, – поэтому простите, если рассказ мой будет сбивчив. Я сильно волнуюсь. Такое нечасто случается. Я имею в виду новость, которую принес, а не то, что я волнуюсь. Волнуюсь я, как вы знаете, крайне редко и, за годы, которые летаю к вам…
Короче, – Дихтильф сурово посмотрел на Флиндога.
Похоже, старший ройн тоже с недоверием относился к степени важности того, что собирался выслушать. Не исключено, что Флиндог преувеличивает, чтобы привлечь к себе внимание. Ведь всем известно, умение подать новость – один из секретов работы норсов. А старик, в последнее время, стал заметно сдавать. И сам это понимает. Вот он теперь и старается…
– Да, поторопись, – поддержал Летописца Риндольн, – наши иширы принесли от гардов новые сосуды с запахами. Я хочу успеть сделать жене подарок.
Флиндог совсем смутился. Его новость вдруг показалась ему не такой уж и важной. Сейчас ещё на смех поднимут. И, тогда уж точно, в отставку. И так уже вон как смотрят… Нет, надо, надо скорее что-то говорить.
– Ну, в общем, тут вот какое дело. Пару смен назад, я вам рассказывал, – старик поклонился в сторону Дихтильфа, – что наши рофины приняли к себе юного Тихтольна, который приходится сыном Зуринзельту. Тому самому, чей давний предок первым обнаружил, что глубоко под облаками живут бескрылые существа, похожие на нас. Зуринзельт так часто рассказывал об этом сыну, что тот, едва став рофином, стремился только к одному: своими глазами увидеть то, что разглядел его пращур. Конечно, Тихтольна предупреждали, что летать под облака запрещено, что о жизни бескрылых нам известно достаточно и что главная его забота как рофина – состояние вулканов. Но мальчик проявил редкое упрямство и летал все ниже и ниже, словно ему камень привязали. Зуринзельт уже и сам был не рад, что заразил этим сына, но поделать ничего не мог.
Так вот пару дней назад, облетая город, я заглянул к ним в гнездовину, чтобы узнать, что и как. И увидел, что все семейство в сборе и слушает Тихтольна. А тот, израненный и грязный рассказывает такое, от чего я все забросил и тоже сел слушать. И вот что услышал: в очередной раз, залетев под облака, да так низко, что чтобы посмотреть на них, нужно было задирать голову, Тихтольн оказался в центре сильной бури. Что его туда понесло (я имею в виду бурю) не знаю. Но Зуринзельт говорит, что мальчик с детства лез в самое жерло и … – норс осекся, заметив взгляды окружающих, и продолжал, уже не отвлекаясь. – Так вот, ветер был такой, что его бросало по воздушным потокам, не давая опомниться и попасть в течение хотя бы одного. Тихтольн не мог даже крыльями как следует взмахнуть, и обязательно погиб, если бы не случайность. Когда в очередной раз порыв ветра швырнул его на скалы, юноша зажмурился, ожидая конца, но вместо страшного удара почувствовал, что ветер стих., а сам он падает плашмя на какую-то площадку. Случилось почти невероятное: его внесло в небольшую пещеру, которую едва различишь со стороны. Видимо ветры часто задували туда все, что могли поднять на такую высоту, потому что пол пещеры был завален всяким непонятным хламом. Тихтольн утверждает, что там были даже затвердевшие обрывки старинной орелинской одежды и кусочки того материала, из которого нохры делают свои фигурки. Там-то он бурю и переждал. А когда заметил, что выглянуло солнце, решился выглянуть и сам, чтобы посмотреть, куда его занесло. И вот что, орели, он там увидел! Огромный пологий склон, будто бы обрубленный, а на самом краю того обрубка – поселение. Несколько гнездовин вроде наших, но поменьше, и не выдолбленные в скале, а сложенные из ее обломков. Более того, у мальчика отменное зрение, и он, подобравшись поближе, заметил, что и украшения этих гнездовин похожи на наши. Вокруг множество всяких диковин, как сделанных, так и растущих прямо из земли. Но самое диковинное то, что живут там ОРЕЛИ!
– Кто!!!??? – казалось, каждый из слушавших выдохнул это слово. А Дихтильф даже привстал и подался вперед.
– Ты сказал ОРЕЛИ?
– Да! – ликуя, подтвердил Флиндог. – Тихтольн хорошо их рассмотрел, ошибиться невозможно. Было далеко, но мальчик заметил их крылья, они, как и наши, только поменьше! Конечно, у них другая одежда, они не летают и питаются наверняка по-другому. Но это – орели! Там двое очень громко переговаривались, поднимая с земли что-то, что повалила буря, и Тихтольн уверяет, что разобрал некоторые слова. Во всяком случае, ругались они в точности как мы.
Флиндог замолчал, перевел дух и осмотрел слушателей. Что ж, ему было чему радоваться. Все вокруг стояли пораженные не менее, чем поразился он сам, когда слушал Тихтольна.
– Что же было дальше? – как-то сипло спросил летописец.
– Ах дальше, – Флиндог уже не спешил и смаковал каждое слово. – Тут нашим рофинам есть чем гордиться, мальчик хоть и упрям, но хорошо воспитан. Нет, конечно, первым его порывом было желание слететь вниз и поближе познакомиться с новыми сородичами. Но затем он справедливо решил, что правильнее будет сначала рассказать об увиденном, а уж старейшины решат, как быть дальше.
– Действительно, умно, – задумчиво обронил Дихтильф, – но было бы ещё умнее, если бы этот рофин рассказал сначала все только тебе. Такая новость, – старший ройн покачал головой, – такая новость не должна распространяться сама по себе.
– Об этом не беспокойтесь. – вновь оробел Флиндог. – Зуринзельт – старый опытный ремесленник, он при мне велел сыну никому ничего не говорить, пока я не сообщу обо всем вам.
– Хорошо, – Летописец встал и строго посмотрел на норсов, – вот что, вы все сейчас же летите к своим Иглонам и оповестите их об услышанном. Я же пошлю гонцов в другие города. Полагаю, соберется Большой Совет, так что ты, – он обернулся к Флиндогу, – подготовь своего рофина. Ему придется изложить все, со всеми подробностями, перед Иглонами. А вам лучше пока помалкивать.., и я вас больше не задерживаю…
Не добавляя больше ничего, Дихтильф быстро собрал таблички и, почти бегом, направился в свои покои. Над террасой повисла тишина. Флиндог переминался с ноги на ногу, не зная, что ему делать. С одной стороны, приказ был яснее ясного: лететь к Иглону. Но с другой, он принес ТАКОЕ известие, и улететь вот сейчас, просто так…
– Что ж, – произнес Риндольн, – мы все поздравляем тебя, Флиндог. Похоже, твое имя попадет в Летопись, а такая честь не каждому норсу выпадает.
