А я — всё никак. Чемпионат по поеданию живых навозных жуков — и тот проиграл. Сумел затолкать в себя сто три, а мой соперник — сто четыре! «Быть тебе троллем, бездарь», — досадовал Милорд Директор. Маг-предсказатель был известный. И ведь прав оказался. Видать, в воду глядел.
В последние школьные дни ко мне даже специального учителя приставили — чтобы я (с горя) с собой чего-нибудь не сделал и школу не опозорил. Он-то меня и выручил поначалу. Как-то зимним вечером привёл он меня — своего подшефного школяра (на заговорённой серебряной цепочке за собой водил, чтобы сбежать не смог) — в самую захолустную в городке таверну «Трезвый Гоблин» (там одни пленные гномы обычно столовались) и предложил выпить пива. Я был поражён до глубины моей бессмертной души, потому что до этих пор пребывал в полной уверенности, что мы, эльфы, не можем не то что пить, но даже запаха этого жуткого напитка переносить. Нам (теоретически) по душе исключительно тонкие вина, а талант сомелье (который их пробует и определяет) в большом почёте и порождает жуткую конкуренцию. А тут пиво! Однако я был в такой печали, что согласился. Всё равно меланхолия меня восьмой месяц не отпускала. (Хотя и тут на уникальность надеяться не приходилось: Мрачемысл Минорный сто двадцать пять лет непрерывно мизантропией страдал, без единого улучшения. Куда уж мне было с ним соревноваться).
Но случилось чудо! Пиво мне не просто понравилось, в течение нескольких месяцев я стал по нему уникальным специалистом (среди эльфов, конечно). Нашёл себя, так сказать. Скоро я мог за сотни вёрст от места по малейшему запаху распознать сорт разливаемого пива, годы варки, сорт использованного хмеля и солода, способ хранения, степень его разбавления водой (чем частенько грешат трактирщики-люди) и многое-многое другое. Милорд Директор, хотя и пробормотал опять что-то типа «троллья душа», вздохнул с облегчением. Так догадливый преподаватель получил премию, а я — Аттестат Зрелости Эльфа с заполненной графой «уникальность».
Обязанности на меня возложили соответствующие. Где пиво — там гномы. И наоборот. Как известно даже вам из эпохальных трудов знаменитого историка Рипа Некумова, гномье племя — древнейший и страшнейший враг эльфов. Так что сначала я трудился в разведке — по запаху пива (он не выветривается из гномьих бород столетиями) выискивал подземные ходы и каверны, через которые хитрые недомерки пытались подкопаться под наш Эльфенгард. Моим талантом начальники весьма дорожили — и всё шло замечательно.
Однако триста лет назад эльфы и гномы (при посредничестве упомянутого историка) заключили краткое перемирие — всего на семь тысяч лет. Нет, со службы меня не прогнали: у нас, у эльфов, по традиции даже должность «смотритель-погонщик боевых мамонтов» до сих пор в штатном расписании числится. Но делать мне стало совсем нечего. Пленных гномов, согласно условиям договора, освободили, и любимая пивная (та, где я уникальность свою нашёл) сохранила в моём лице единственного постоянного клиента. Содержать трактир ради меня одного хозяину, Трезвому Гоблину, оказалось весьма накладно. Тем более что сам он давным-давно «завязал», после того как недруги, поймав в узком месте, полпечени вырезали и тут же, прямо на глазах хозяина, сожрали, изысканный вкус нахваливая.
Я же, понимая, что более нигде в Эльфенгарде пива днём с огнём не отыщу, по мере сил пытался поддержать заведение. И вскоре наловчился так, что две-три гномьих нормы в сутки выпивал. Со временем я стал натуральной знаменитостью. Городской достопримечательностью, можно сказать. Гномы за тридевять подземелий специально экскурсии снаряжали — только чтобы на эльфа посмотреть, который не меньше их пива выпить может. Однако такой график полностью исключал возможность продолжать службу. Когда же очередной прогул затянулся на целых пятнадцать лет, меня всё-таки уволили.
Деньги быстро кончились, трактир закрылся. Вот тут я окончательно заскучал. Всё вокруг казалось мне ущербным, раздражающе-обыденным. Мир оказался явно несовершенен и в нём чего-то очень-очень не хватало (уже потом, много позже, я догадался, что это не миру, а мне не хватало. Обычного бочкового пива! А тогда я всё на мир валил).
Прошло несколько месяцев. В поисках новых ощущений ваш покорный слуга покинул Эльфенгард и отправился куда глаза глядят. Опять же только впоследствии пришло прозрение — шёл я, ориентируясь на запах… сладкий манящий запах сваренного солода! И он привёл меня. Привёл к тому, что вы сейчас видите перед собой.
Конечно же, всё произошло вполне волшебно. Добравшись до ближайшего людского города, я мигом нашёл в сыром подземелье гномью забегаловку самого низкого пошиба. На глазах изумлённых посетителей (сплошь гномы-дезертиры и прочие хоб-гоблины) я ветром проскакал к стойке и, словно безумный, приник прямо к открытому пивному крану. Через полчаса Краставаца уже чествовали как местного героя: его торжественно приняли в Почётные Гномы и поили все кому не лень. Глубоко за полночь, когда пивная опустела, а я остался в одиночку «клевать носом» на скамейке в углу, ко мне подсел сам трактирщик — одноглазый и однорукий тролль.
— Что, дружище, мутируешь потихоньку? — спросил он, подмигнув единственным круглым оком.
— О чём ты? — удивился эльф (тогда я был ещё эльфом).
— А-а-а… понятно! Значит, лично с Зелёным Змием пока не познакомился? — понимающе кивнул головой хозяин. — Сейчас устроим! Ещё три-четыре пинты — и дело пойдёт на лад.
И верно. Едва очередная полуведёрная кружка в моих руках опустела, как на противоположной лавке возникла странная зелёная фигура. Я увидел, что из обширных чёрных одежд выглядывает массивная змеиная голова на длинной шее. Опираясь на вылезший из-под стола толстый зелёный щупалец (думаю, понятно, что это был хвост), голова некоторое время рассматривала меня задумчиво и сочувственно, а потом, слегка шепелявя, осведомилась:
— И давно ты так?
— В смысле? — откликнулся пьяный эльф (появление змия его совершенно не удивило — мало ли змеев, драконов и прочих волшебных животных, в том числе говорящих, он повидал за пятьсот «с хвостиком» лет жизни?)
— В смысле — пьёш-ш-шь, — прошипело пресмыкающееся и, подумав, уточнило: — Столько пьёш-ш-шь.
— Да лет пятьдесят, наверное, — честно признался будущий мутант.
— Нормально, — удовлетворённо кивнул змий. — А почему мне до сих пор не поклоняешься как божеству своему — доброму, ласковому и щедрому?
— Здрасьте! — удивился пьяница. — Божество у нас, у эльфов, только одно — Отец-Прародитель! Помощник Творца! Вот, — он озабоченно заглянул в пустую кружку и позвал: — Хозяин, давай ещё наливай!
Хозяин, однако, совершенно не реагировал. Он даже не смотрел теперь в сторону парочки, примостившейся в углу его подвала.
— Ты что, Одноглазый? Не слышишь? — Краставаца вдруг начала мучить жуткая жажда.
— А платить кто будет? — откликнулся наконец тролль. — У тебя не осталось ни монетки, ни цепочки. А плащ твой эльфийский мне и даром не нужен.
— Слушай, заплати за меня, а? — повернулся безумец к своему визави. — Ты ведь, кажется, только что хвастался, что щедрый.
— Конечно, щ-щ-щедрый! — с готовностью отозвался змий. — Только признай меня единственным своим божеством отныне и навеки, отрекись от всех остальных и вслух объяви, что я для тебя дороже всех на свете. И пива всегда будет вволю. Прямо сейчас.
— А как же Отец-П… Отец-П-прародитель? — засомневался было Краставац.
— А он тебе пива хоть раз налил? — щеря зубы в усмешке, глумливо парировал змий.
— Н-нет…
— Ну и зачем он тебе нужен? Отрекайс-с-ся, не медли! А то пиво выдохнется!
— А как отрекаться-то? — совсем «поплыл» ваш нынешний рассказчик.
— А просто! Встань на стол, возьми кружку и проори во всю глотку:
Змий Зелёный для меняКраше всех на свете.Не нужна теперь семья:Ни жена, ни дети.Кроме змия у меняНет другого бога.С ним теперь навеки я,С ним — моя дорога!
— Этого достаточно. Залезай быстрее на стол или хоть на лавку. А я буду тебе слова подсказывать, чтобы не перепутал.
Ну, я сдуру и залез. Одноглазый сунул мне кружку с пивом, а Нечистый принялся суфлировать. И быть бы мне с того самого вечера полным троллем, да больно уж пива хотелось. Дочитав клятву змиеву едва до середины, я не удержался и хорошенько отхлебнул из кружки. А поскольку я уже порядком перебрал в ту ночь, последнего глотка оказалось достаточно. Голова моя закружилась и, не успев дочитать клятву, грохнулся я под стол со всего размаха.
Трэльф пригорюнился и замолк.
— А дальше? Что было дальше? — затеребила рассказчика Повелитика.
