тоже захотел есть в комнате, но я запрещала. В итоге у нас дома начались постоянные детские истерики. А самое неприятное, что, когда Сергей был дома, детям разрешалось есть в гостиной вместе с ним. Дальше — больше: он начал приносить домой еду из ресторанов быстрого питания, которую так обожали дети. И, конечно, ни у кого из них не стоял выбор между домашними блюдами и бургерами. В десяти случаях из десяти дети всегда выбирали второе.
Мне хотелось рвать и метать, но я делала вид, что не обращаю внимания на выходки муженька. Оставалось не так много времени — всего две недели — и я объявлю ему о разводе.
До конца срока оставалась неделя. Сергей в очередной раз принес домой бургеры, пиццу, картошку фри с кучей соусов и литры газировки. Дети сразу оживились, и все трое устроили пир на весь мир: разворошили пакеты, раскидали коробки, испачкали пол диван и ковер, а затем принялись играть в приставку. Убирать за собой никто не планировал. И тогда я не выдержала и вышла из себя. Влетела в комнату, как фурия, и заорала:
— Мигом за уборку все трое! Я вам не рабыня Изаура!
На меня едва обратили внимание — на экране телевизора шли ожесточенные бои.
На мой гневный взгляд отреагировал лишь Сережа:
— Нин, я сильно устал за эту неделю. Ты можешь не устраивать скандал хотя бы сегодня, в пятницу? Дай нам с детьми спокойно провести время вместе. Без твоих криков и истерик. Хорошо?
Я вошла в комнату и встала прямо по центру, чтобы меня было хорошо видно и слышно.
— Ты телек загораживаешь! — возмутился Влас.
— Да неужто? — съязвила я. — А теперь-ка все дружно слушаем, что я скажу. Вы прекрасно знаете, что по пятницам я делаю генеральную уборку. Одна. В пятикомнатной квартире. Сегодняшняя пятница не стала исключением. Я вычистила гостиную до блеска. Теперь у меня болит поясница и ломит во всем теле. Я на карачках ползала, чтобы не упустить ни миллиметра. Зачем? Да чтобы вы все дышали свежестью и чистотой, а не пылью. И что я вижу? За полчаса вы испортили четыре часа моего труда. Изгадили ковер, разлили колу на паркет, испачкали диван и пол жирными пальцами, разбросали крошки, намусорили…
Меня перебил муж:
— Нин, успокойся. Чтобы убрать это все, понадобится минут пять от силы. В чем проблема? Хочешь, чтобы мы с детьми убрали? Хорошо, уберем. Только подумай вот о чем: я всю неделю работал от рассвета до заката, Влас замотался в школе и на секции, Глеб со вчера не выспался, а сегодня до вечера репетировал спектакль в саду. Если ты считаешь, что устала за каких-то четыре часа уборки, а я и дети полны сил и энергии, что ж, ладно — мы сделаем за тебя твою работу.
— Влас, не глядя на сына, — проговорила я, — бери брата и идите поиграйте в твоей или его комнате. Нам с папой нужно поговорить.
— Не нужно, — скрестив руки на груди и откинувшись на спинку дивана, — буркнул сын.
— Быстро.
— Не хочу.
Это была последняя капля. По крайней мере, на тот момент мне казалось, что это самое скотское отношение, какое только можно себе вообразить. Я взорвалась, и из груди вырвался… нет, даже не крик — рычание!
— Я. Сказала. Пошли. В свою комнату! — я решительно указала на дверь. — Вон отсюда!!
Дети никогда не видели меня такой. Взвизгнув от неожиданности, оба мигом ретировались.
— Теперь ты начала орать на детей, — резюмировал Сергей. — Браво, Нина. А что дальше? Будешь их лупить?
— Что дальше — узнаешь где-то через неделю. Сейчас разговор не об этом. Скажи-ка мне, Сережа, с каких таких пор я из любимой женщины превратилась в кухарку, прачку и уборщицу? С чего это ты вдруг решил, что я буду это терпеть? — Муж поднял указательный палец вверх, намекая, что мне пора замолчать и предоставить слово ему. Но этот его жест только сильнее меня разозлил. — Сейчасяговорю! — рявкнула я. — Так вот, дорогой мой, с сегодняшнего дня уборка станет твоей обязанностью, и плевать я хотела, что ты работаешь. Надеюсь, понятно объяснила?
Я ожидала чего угодно, но только не этого: Сережа поднялся с дивана и принялся убирать мусор с пола.
— Как скажешь, Нин, — тихо произнес он. — Я так устал от твоих истерик, что готов на все, лишь бы этого не слышать.
Внезапно меня затошнило. К горлу подступил кашель, не предвещающий ничего хорошего.
— Как здорово, что наши мысли сходятся, — сказала я, пытаясь силой мысли избавиться от тошноты. В тот день в моем желудке была лишь чашка крепкого кофе и бутерброд с сыром. Больше я ничего не ела. От того и такое состояние. — Я тоже устала, милый, так что в понедельник подаю на развод. Наслаждайся!
С этими словами я развернулась и решительно направилась к выходу. Еще не хватало, чтобы меня вырвало прямо в гостиной.
Муж схватил меня за руку и развернул к себе:
— Развод?? Ты в своем уме? Зачем бросаться такими громкими фразами из-за каких-то крошек??
— Это все, что ты понял из нашего разговора? Что я развожусь с тобой из-за крошек? Серьезно? — Жар ударил мне в лицо. Тошнота становилась невыносимой. — Ты прекрасно знаешь, почему я хочу развод. Можешь перестать прикидываться, это на меня не работает.
— Я обеспечиваю семью, делаю все для тебя и детей! И вдруг моя жена говорит мне, что я недостаточно хорош, и она хочет развода. — Сергей удивленно округлил глаза. — Нин, все в порядке? Ты какая-то…
Я почувствовала слабость. Кровь, что била мне в щеки, будто отхлынула, в глазах потемнело, к горлу подступила горькая жижа, я рухнула на колени, и меня начало рвать. Руки тряслись, тело бил озноб, ноги словно одеревенели. Комната крутилась у меня перед глазами. Первая мысль: мой муж меня отравил. Не понятно, как ему это удалось, ведь я почти ничего не ела… И тогда меня осенило. «Черт, — подумала я, — черт возьми!»
— Ниночка, родная моя… — Сергей подхватил меня на руки и перенес на диван. — Я вызову скорую! Все будет хорошо, обещаю тебе!
— Нет, — мотая головой, выдавила я. — Иди в аптеку, мне нужен тест.
Аборт
Я беременна. Эта мысль шрапнелью взрывалась в моей голове. Как такое возможно?? Я регулярно пила контрацептивы и забеременеть просто не могла! За что мне все это? Почему именно женщина должна принимать самые тяжелые решения, а с мужчины всегда взятки гладки? Что мне теперь делать? Я знала,
