— Нажать на Израиль? — предложил ван Дамм.
— Это глупо — по двум причинам. Бессмысленно давить на Израиль до тех пор, пока не будут решены вопросы его безопасности, а эти вопросы нельзя решить без урегулирования ряда проблем.
— И что это за проблемы?
— Именно благодаря им и возник ближневосточный конфликт. — И которые не замечает никто, подумал Райан.
— В своей основе это религиозные проблемы, но эти кретины верят в одно и то же! — проворчал ван Дамм. — Черт возьми, месяц назад я прочитал Коран и убедился, что там говорится то же самое, чему учат в воскресной школе!
— Это верно, — согласился Райан, — ну и что? Католики и протестанты верят, что Иисус Христос — сын Божий, но это не помешало событиям в Северной Ирландии. Безопаснее всего быть евреем. Христиане с таким увлечением убивают друг друга, что у них не остается времени на антисемитизм. Видишь ли, Арни, какими бы крохотными ни были различия между религиями с нашей точки зрения, им они кажутся настолько большими, что из-за этих различий стоит убивать друг друга. А ничего иного и не требуется, приятель.
— Пожалуй, ты прав, — неохотно согласился руководитель аппарата Белого дома. Он задумался. — Значит, дело в Иерусалиме?
— Ты угодил в самую точку. — Райан допил кока-колу, смял в кулаке банку и бросил ее в мусорную корзину ван Дамма — точное попадание, два очка. — Иерусалим — священный город для трех религий — можно назвать их тремя племенами, — но принадлежит лишь одной, которая воюет с другой — одной из двух оставшихся. Изменчивая обстановка в этом регионе говорит о том, что было бы неплохо ввести туда вооруженные войска, но чьи? Не забудь, не так давно обезумевшие сторонники ислама устроили побоище даже в Мекке! Итак, если разместить в Иерусалиме арабские войска, создастся угроза безопасности Израиля. А при теперешней ситуации, когда там израильская армия, арабы считают себя оскорбленными. Да, и не забудь про ООН! Это не понравится Израилю, потому что евреям не удалось там чего-либо добиться. Арабам же не нравится ООН потому, что там слишком много христиан. Нам же не понравится это потому, что в ООН нас не слишком любят. Единственная международная организация, обладающая каким-то влиянием, не пользуется доверием со стороны всех. Тупик.
— Президенту очень хочется предпринять что-то в этом направлении, — заметил руководитель аппарата Белого дома. Нам нужно предпринять что-то, чтобы создалось впечатление, что мы не бездействуем, пронеслось у него в голове.
— Ну что ж, когда президент в следующий раз встретится с папой римским, пусть попросит о вмешательстве свыше. — Непочтительная усмешка сразу исчезла с лица Райана.
Ван Дамму показалось, будто Джек решил, что не стоит плохо отзываться о президенте, который не нравится ему. Но он ошибался. Лицо Райана мгновенно утратило всякое выражение. Ван Дамм был недостаточно хорошо знаком с ним и потому не распознал взгляда полной концентрации.
— Одну минуту…
Ван Дамм усмехнулся. А ведь неплохая мысль встретиться с папой. Это всегда привлекает внимание общественности. Затем президент побывает на торжественном ужине в организации «Бнай Брит» и продемонстрирует этим, что одинаково хорошо относится ко всем религиям. По правде говоря, ван Дамму было отлично известно, что теперь, когда дети стали взрослыми, президент ходит в церковь лишь для соблюдения приличий. Это являлось одним из забавных моментов жизни. Советский Союз возвращался к религии, пытаясь восстановить общественные ценности, тогда как политически левые американцы отвернулись от нее давно и не собирались снова обращаться к религии, опасаясь обнаружить в ней именно те ценности, которые искали русские. Ван Дамм начал свою карьеру верующим левого толка, но двадцать пять лет практического опыта общения с правительством перевоспитали его. В настоящее время он не доверял идеологам обоих направлений одинаково страстно. Он относился к тем, кто искал решение проблем лишь там, где оно имеет шанс на осуществление. Ван Дамм очнулся, заметив, что размышления о политике увели его от обсуждения текущего вопроса.
— О чем задумался, Джек? — спросил Олден.
— Знаешь, мне пришло в голову, что все мы верим в одну книгу, правда? — произнес Райан, чувствуя, как у него в сознании формируется идея, постепенно выползающая из тумана.
— Ну и что?
— А Ватикан является настоящей страной, обладает дипломатическим статусом, но не имеет вооруженных сил… Они — швейцарцы, граждане нейтральной страны, ведь Швейцария даже не член Организации Объединенных Наций. Арабы пользуются швейцарскими банками и развлекаются там… Вот я и подумал, вдруг он согласится?.. — На лице Райана снова появилось отсутствующее выражение, и ван Дамм увидел, что где-то в глубине глаз разведчика словно зажглась электрическая лампочка. Всегда любопытно наблюдать за тем, как рождается идея; впрочем, не в том случае, когда не знаешь, в чем она заключается.
— Согласится? Кто согласится, на что? — в голосе руководителя аппарата Белого дома звучало раздражение. Олден, который знал Райана лучше, просто ждал.
Райан объяснил, что за мысль пришла ему в голову.
— Главное в том, что, по моему мнению, все эти неприятности в значительной степени возникли из-за обладания Святыми местами, верно? Я мог бы поговорить кое с кем у нас в Лэнгли. Ведь мы…
Арнолд ван Дамм откинулся на спинку кресла.
— У тебя надежные контакты? Ты собираешься встретиться с папским нунцием?
Райан отрицательно покачал головой.
— Нунций, кардинал Джианкатти, — хороший старик, но он здесь всего лишь номинальный представитель Ватикана. Ты и сам хорошо знаешь это, Арни, — пробыл в Вашингтоне достаточно долго. Когда хочешь посоветоваться с человеком, действительно обладающим влиянием, обращайся к отцу Райли в Джорджтаунском университете. Он был моим наставником, когда я защищал докторскую диссертацию. Мы — добрые знакомые. У отца Райли прямая связь с генералом.
— С кем?
— С генералом «Общества Иисуса»[1]. Это испанец по имени Франсиско Алкальде. Вместе с отцом Тимом он преподавал в римском университете святого Роберта Беллармине. Оба — историки, а отец Тим — его неофициальный представитель в Вашингтоне. Ты не встречался с отцом Тимом?
— Нет. Он в самом деле заслуживает внимания?
— Несомненно. Один из лучших профессоров, с которым мне доводилось встречаться. Отличные связи здесь, в Вашингтоне, и в центре. — Райан усмехнулся, но ван Дамм не понял шутки.
— Ты берешься организовать обед с ним где-нибудь в тихом месте? — спросил Олден. — Не здесь, где-нибудь еще.
— Лучше всего — в клубе «Космос» в Джорджтауне. Отец Тим — один из его членов. Университетский клуб ближе, но…
— Отлично. Он умеет хранить секреты?
— Еще спрашиваешь, умеет ли иезуит хранить секреты? — Райан рассмеялся. — Ты, видно, не католик?
— Как скоро сможешь устроить встречу?
— Завтра или послезавтра — это достаточно скоро?
— Насколько он благонадежен? — неожиданно спросил ван Дамм.
— Отец Тим — гражданин США, и на него можно положиться. Но в то же самое время он священник и дал обет повиновения тому, кого, вполне естественно, считает властью, стоящей выше конституции. Ему можно доверить что угодно, и он исполнит свой долг, только не надо забывать, в чем этот долг заключается, — предостерег Райан. — Да и приказам он не станет подчиняться.
— Хорошо, договорились насчет обеда. Похоже, мне нужно встретиться с ним в любом случае. Скажи, что я хочу познакомиться с ним, — сказал Олден. — И не откладывай. Я буду свободен для обеда завтра и послезавтра.
— Будет исполнено, сэр. — Райан встал.
* * *
Вашингтонский клуб «Космос» расположен на углу авеню Массачусетс и Флорида. Райан подумал, что бывшая городская резиденция Самнера Уэллса выглядит как-то одиноко без четырехсот акров ухоженных владений, конюшни чистокровных лошадей и, быть может, постоянно проживающей где-то рядом лисы, за которой хозяин охотится, но не слишком рьяно. У этой усадьбы никогда не было подобных владений, и Райан не понимал, почему ее бывшему хозяину пришло в голову строить дом в таком месте и в таком стиле — причем он был человеком, глубоко понимавшим природу и сущность американской столицы, а также скрытые процессы, происходящие здесь. Созданный в качестве клуба для интеллигенции — членство основывалось на положении в обществе, а не на размерах состояния, — «Космос» славился в Вашингтоне как место встречи эрудированных и высокообразованных людей, равно как отличался исключительно плохой кухней, что уже само по себе было немалым достижением для города, полного посредственных ресторанов. Райан провел Олдена в небольшой кабинет на втором этаже.
Отец Тимоти Райли, представитель «Общества Иисуса», ждал их за столом, сжимая в зубах вересковую трубку. Перед ним лежала раскрытая «Вашингтон пост». Рядом стоял стакан с недопитым шерри. Отец Тим был одет в мятую рубашку и куртку, которую тоже не мешало бы выгладить, а не в сутану священника, сберегаемую им для официальных церемоний и сшитую у одного из лучших портных на Висконсин-авеню. Однако белый накрахмаленный воротничок виднелся из-под куртки, и внезапно Джек понял, что он, несмотря на многие годы обучения в католической школе, так и не знает, из чего делают воротнички у священников. Из хлопковой ткани? Или целлулоида, как это было принято во времена его деда? Как бы то ни было, очевидная жесткость воротничка служила напоминанием о месте его владельца как в этом мире, так и в мире ином.
