Теперь давайте вместе попытаемся понять о чем вообще идет речь? Атомная бомба - это сотворение (другого слова этому феномену я не нахожу) земными творцами фантастически сложного устройства, в котором протекают «физические явления, которые невозможно воспроизвести в лабораторных условиях. Температура в десятки, сотни мил-
пионов градусов, давление в миллиарды атмосфер, плотности - .сотни, тысяч грамм в кубическом сантиметре, времена - стомиллионные доли секунды». Вы можете себе это представить? Я - нет.
Цель земных творцов, сотворивших нашу Первую атомную бомбу, - защитить свободу, жизнь и душу нашего народа, спасшего мир от нацизма. Читатель вправе спросить: не сгущаю ли я краски? Не слишком ли строг к нашим «сегодняшним друзьям» американцам? Не думаю. Защищались от бесчеловечных планов американских «ядерных ковбоев», Продавших в августе 1945 года души дьяволу за возможность диктовать Миру, и прежде всего моей Родине, держа пальцы на курках «ядерных кольтов», нажал - и нет города, сотен тысяч людей, которые им чем-то НО угодили. И. В. Сталин, при вручении наград, сказал: «Если бы мы Опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, «попробовали» бы ее на себе».
Пусть кто-то считает, что Сталин не прав, а Хиросима и Нагасаки трагическая ошибка нервного президента Трумэна. Еще одна цитата: «…Специальная» комиссия в США, созданная для консультирования Президента Трумэна - пять политиков, трое ученых по общим вопросам военной политики, четыре физика-ядерщика: Р. Опенгеймер, Э. Ферми, Комптон, Э. Лоуренс (только Ферми не был коренным американцем. Видите, полный джентльменский набор советников, четверо из которых в малейших деталях знали, что такое атомный взрыв, включая и отдаленные последствия для оставшихся в живых. Читаем дальше: «… Комиссия рекомендовала президенту применить оружие против Японии, выбрав такой объект, который находился бы в районе многочисленных и легко поддающихся разрушению построек». Впечатляет профессиональный» совет Комиссии, куда бросать бомбы, чтобы президент сдуру не бросил их на военный объект или армейские части. Так ЧТО соглашайся, читатель: защитили от диктата и атомного нападения себя и те страны, которые не захотели диктата Америки. Защитили в 1949 году главным образом быстротой изготовления первой атомной бомбы, не дав времени США нарастить «ядерные мускулы», до момента создания нашей страной всесокрушающего ядерного меча возмездия, способного неотвратимо покарать агрессора в любой точке земного шара.
Все, о ком я с любовью и благодарностью здесь пишу, одержимо и вдохновенно работая над созданием атомного оружия, всегда были уверены, что оно никогда не будет применено, называя его не иначе как «ядерный щит», «оружие сдерживания» и т. п… Наша страна объявила, что никогда не применит атомное оружие первой. Политики и разработчики
ядерного оружия совместно пришли к необходимости равновесия - «паритета» с США в ядерных вооружениях. Пока это приносит свои плоды: больше это оружие не применялось против людей.
Весной 1947 года укомплектовывались оборудованием и персоналом первые лаборатории. Сложной и трудоемкой была отработка каждого узла конструкции заряда, его моделей и особенно заряда в натурную величину лабораториями НИС. Многочисленные эксперименты ежедневно, а с Натурным зарядом - круглосуточно, проводились непрерывно более двух лет. Достаточно сказать: чтобы достичь успеха, по ходу работ пришлось создавать новые области физики. Живо и интересно в книге «Первая атомная» рассказал об этих работах и конкретных исполнителях инженер-исследователь лаборатории N 5 Виктор Иванович Жучихин. Для примера, вот что он пишет о задачах, стоявших при отработке фокусирующих элементов: «Задача решалась последовательно в 4 этапа:
1. подобрать оптимальные соотношения смеси… различных ВВ…, обеспечивая при этом устойчивость детонации…
2. выбрать технологию изготовления деталей из этой смеси для проведения опытов, затем, в зависимости от стабильности плотности получаемых деталей и стабильности скорости детонации, рекомендовать технологию производства;
3. рассчитать и по экспериментальным данным скорректировать устройство фокусирующего элемента, обеспечивающего одновременность выхода детонационной волны на всю поверхность дна элемента;
4. обеспечить синхронную работу всех элементов (вспомним, что их было 32) в совокупности для получения сферически симметричной детонационной волны по всей поверхности заряда ВВ».
И так по каждому узлу конструкции будущей атомной бомбы.
СХЕМА ИЛИ КОПИЯ?
Одно из самых ярки* воспоминаний моей жизни в КБ-11 в те годы - Мощные взрывы, от которых подпрыгивал наш дом и звенели стекла. Ежедневно днем и ночью проводилось более 10 взрывов. Отец приезжал с работы поздно и ложился на диване в кабинете. Рядом с диваном у Изголовья стоял стул, на стуле, практически около уха, ставился телефон. После очередного взрыва, через некоторое время раздавался звонок, отец вставал, садился в дежуривший около дома «газик» и ехал на работу. Спать удавалось 4-5 часов в сутки урывками. Утром всегда, точно к началу, он был на работе. О причинах такого режима работы отца через много лет мне рассказал Г. Н. Флеров, незадолго до своей кончины.
Флеров вернулся из поездки в США взволнованным. Во время проулки на даче он рассказал мне следующее. Зная, что академик Флеров не только инициатор, но и непосредственный создатель нашего атомного оружия, американцы устроили на телевидении диспут. Четверо разработчиков атомной бомбы с американской стороны пытались на глазах всей Америки убедить Георгия Николаевича, что русские сделали копию бомбы по американским чертежам, переданных Клаусом Фуксом. Флеров в ответ доказывал им, что это не так. «Я видел сам, - рассказывал мне как Кирилл бился над тем, чтобы с помощью взрыва шарового заряда из обычного взрывчатого вещества равномерно обжать металлический шар, помещенный в центр заряда». Сначала получались, по выражению Флерова, «блины». Только к концу 1948 года, после множества неудач, поисков, через бесконечные изменения в чертежах шарового заряда (наших, доморощенных, выпущенных конструкторским отделом Николая Александровича Терлецкого, а не мифических американских), металлический шар сохранил после взрыва идеальную сферическую форму. Каждый последующий взрыв, рассказывал Флеров, производился только после того, как Щелкин изучит результаты предыдущего и решит, какой из подготовленных натурных макетов заряда подрывать следующим. Для этого каждый взрыв сопровождался уникальными измерениями, после расшифровки, которых и следовал в любое время дня и ночи звонок Щелкину. В этом и была причина его ночных поездок на работу.
Теперь о том, что я слышал непосредственно от отца по этому вопросу много лет спустя. Разговор возник в связи с тем, что я работал в начале 60-х годов в Москве, в фирме Н. Л. Духова, и собирался по просьбе Николая Леонидовича перейти в отдел Н. А. Терлецкого. Отец, узнав об этом, дал блестящую характеристику Николаю Александровичу, как специалисту и человеку. В частности, он рассказал, что красивую идею, из скольких частей какой конфигурации необходимо «сложить» шаровой заряд из ВВ, чтобы конструкция максимально приблизилась к сфере, выдвинул руководитель отдела по разработке конструкции заряда Н. А. Тёрлецкий. Он же лично, в течение месяца почти не уходя с работы домой, выпустил целый альбом чертежей этих «кусочков» ВВ. По чертежам стали изготавливать детали и из них собирать шаровые заряда для проведения исследований. Отец считал эту идею Терлецкого важным вкладом в общее дело.
В 1992 году Ю. Б. Харитон впервые упомянул, что немецкий коммунист физик-теоретик Фукс, работавший с 1943 года в Лос-Аламосской лаборатории в США, в 1945 году передал нашей разведке «достаточно подробную схему и описание американской атомной бомбы». Это сообщение, вырванное из контекста истории создания первой советской атомной бомбы и повторенное Юлием Борисовичем много раз без каких-либо подробностей и пояснений, фактически привело к тому, что, прикрываясь безусловным авторитетом Ю. Б. Харитона, историки сегодня бездоказательно утверждают: наша первая атомная бомба - копия американской, а собственная якобы создана в 1951 году.
А как было на самом деле?
Посмотрим, что известно о роли «схемы» из других источников.
1. Николай Александрович Тёрлецкий - начальник отдела КБ-11 по разработке конструкции атомной бомбы. Этот человек и сотрудники его отдела создавали, по свидетельству наиболее информированных разработчиков - Щелкина, Негина, Жучихина - чертежи узлов атомной бомбы для отработки конструкции на натурных макетах, а затем, по результатам натурных испытаний сферического заряда (а это тысячи взрывов), почти после каждого взрыва чертежи уточнялись. В 1946 году Н. А. Тёрлецкий работал в-НИИ-6 в Москве. Здесь и познакомился с Ю. Б. Харитоном, который, по воспоминаниям самого Н. А. Терлецкого, дал ему задание «сделать так, чтобы на сферическом заряде осуществлялось инициирование одновременно в тридцати двух равномерно расположенных точках. Зачем, для чего - не оказал». Много позже в беседе с Г. А. Сосниным Николай Александрович признался: «Немало помучившись, с заданием
