Может быть, это не самая лучшая идея.
Но я скучаю по нему.
Мы не виделись четыре месяца. Будет ли он ожидать, что я прыгну к нему в постель, если я прилечу к нему? Внезапно желчь поднимается в моем горле, и я быстро тянусь за ледяной водой, чтобы успокоиться.
Возможно, я не продумала все как следует.
Джулиан — мужчина, в конце концов, а у мужчин есть потребности.
Потребности, которые я, возможно, не смогу удовлетворить.
И как всегда, чувство вины поднимает свою уродливую голову, когда я нахожу хоть капельку уверенности. Я устала от этой карусели эмоций, отчаянно хочу сойти с нее и желаю, чтобы вращение просто остановилось.
Третья глава
Самое далекое место, где я когда-либо была из Штатов, это Женева несколько лет назад, когда Элайджа проходил химиотерапию.
Я помню, насколько утомительным был перелет, и, кроме того, мои эмоции были разбиты неопределенностью того, что от меня ожидалось.
Австралия — это смехотворно долгий перелет.
Задержка рейса и четырнадцать долбаных часов в воздухе были изнурительными, и, к счастью, я взяла с собой Kindle, чтобы погрузиться в чтение пародийной эротики. В тот момент это казалось хорошей идеей, но потом я вспомнила, с кем встречаюсь, и сексуальное возбуждение, возможно, не самая лучшая идея в моей жизни.
Через шесть часов полета реальность того, как далеко я нахожусь от Энди, стала реальностью, в результате чего я быстро побежала в туалет, чтобы порыдать наедине.
Я истощена.
Приземлившись на асфальт, я сделала это официально. Я приземлилась, и теперь передо мной стоит задача добраться до отеля с небольшим запасом времени, привести себя в порядок и подготовиться к поискам Джулиана.
Отель расположен в самом центре города, и я знаю, что Джулиан остановился в том же отеле. Как только я зарегистрировалась, я бегу в номер, бросаю чемодан в угол и запрыгиваю в душ, чтобы вымыться с надеждой привести себя в чувство. Я потеряла представление о времени, смена часовых поясов совершенно выбила меня из колеи, а мое тело отчаянно требовало сна.
Из того, что упоминал Джулиан, следует, что вечеринка будет полуофициальной. Я остановилась на одном из своих новых моделей — бордовом платье в пол с разрезом, из шифоновой ткани, с низким V-образным вырезом. Несмотря на то, что у меня маленькая грудь, платье сидит идеально, а его дизайн подчеркивает изгибы моей груди. На шею я надеваю бело-золотую цепочку с крестиком, которая низко свисает, располагаясь прямо между декольте. Чтобы дополнить платье, я обуваю серебристые Лабутены.
Если посмотреть на себя в зеркало, то я выгляжу не так уж плохо, учитывая, что я почти не спала, а воздух в самолете сделал мою кожу сухой и уставшей. Я не очень люблю краситься, обычно наношу только тени для век и тушь, но решила добавить немного тонального крема и помады.
С тех пор как Джулиан видел меня в последний раз, мои волосы немного отросли и сидят чуть выше плеч. Цвет — смесь вишнево-красного и русого. Поскольку времени в запасе немного, я пропустила немного средства для волос через руки и разгладила их, решив оставить их распущенными вместо моего обычного беспорядочного пучка.
Я готова к выходу.
Вдох, раз… два… три…
Я беру ключ от отеля и выхожу за дверь.
***
Консьерж провожает меня в приватную зону, выходящую на гавань. Я благодарю его и предлагаю чаевые, от которых он любезно отказывается. Боже, какой замечательный парень.
Оттуда, где я стою, открывается потрясающий вид. Место проведения концерта называется «Дворец», он расположен на территории аттракциона под названием «Луна-парк». Небольшой приморский парк напоминает мне Кони-Айленд — американские горки с видом на воду, различные аттракционы, включая колесо обозрения. Через гавань находится легендарный Сиднейский оперный театр, а высоко и могущественно возвышается Сиднейский мост через гавань.
Все это — впечатления, о которых я даже не подозревала.
У меня есть ужасная привычка скрещивать пальцы, когда я нервничаю, пусть и по-детски, но сейчас нервничать — это сильно преуменьшение. За этими дверьми скрывается чувство, которое пугает меня. Чувство, которое я отчаянно пыталась отогнать, потому что если я позволю этой мысли задержаться, чувство вины сожрет меня заживо.
Я поворачиваю за угол, сердце колотится в груди. Мои дыхательные пути перекрываются, и я думаю, что мне не хватит воздуха, пока не вижу его, стоящего в одиночестве и смотрящего на гавань.
Он совершенно неподвижен, одет в свой черный костюм, волосы уложены в идеальную прическу с того угла, где я стою. Углубленный в свои мысли, он не двигается и не замечает моего присутствия.
Все еще обдумывая как начать свой диалог, я наблюдаю, как он достает из кармана костюма свой мобильный телефон и бешено набирает текст. Вибрация в моем клатче заставляет меня улыбнуться. Я благодарю Господа, что мой телефон находится в беззвучном режиме.
Джулиан: Знаешь ли ты, что Ovation of the Seas — самое большое судно, когда-либо входившее в Сиднейскую гавань?
Мне хочется разразиться смехом над его текстом. Сколько бы я ни говорила ему, что его случайные факты не имеют смысла, я люблю эти тексты, потому что никогда не знаю, что ответить, и знаете что, в большинстве случаев я не имею ни малейшего понятия и действительно узнаю что-то новое. Он как ходячая энциклопедия. Я быстро придумываю остроумный ответ.
Я: Ты будешь удивлен, насколько я образована в лодочных мелочах. Знаешь ли ты, что Дионн Уорвик исполнила песню к финальному сезону «Лодки любви»?
Он читает текст, и я вижу, как его плечи двигаются вверх-вниз, когда он тихонько смеется про себя.
Джулиан: Теперь, когда ты об этом заговорила, она застряла у меня в голове. Если я спою ее вслух на вечеринке, думаю, они отправят меня обратно в Штаты. Думаю, это отвлечет меня от этого крайне неудобного костюма, который на мне надет.
Сейчас или никогда, назад пути нет, особенно когда я летела четырнадцать часов, чтобы попасть сюда. Я должна отрастить себе яйца, вот и все.
Я: Перестань жаловаться как девчонка, ты выглядишь очень красивым. Это я тебе говорю.
Когда он читает текст, его тело напрягается, и даже со спины я вижу, как поднимается и опускается его грудь. Он слегка наклоняет голову, позволяя мне увидеть его профиль. Его глаза закрыты, и я с затаенным дыханием жду, когда он заметит, что я стою прямо за ним.
Как по щелчку выключателя, его глаза открываются, и он поворачивается лицом ко мне.
Мое сердце сейчас находится в ускоренном ритме, оно бешено бьется, когда улыбка расширяется на его идеально выточенной челюсти.
— Адриана, — говорит он едва слышным шепотом.
Мое тело движется к нему, колени грозят подкоситься. На расстоянии вытянутой руки я останавливаюсь перед ним.
— Ты сказал, что тебе нужен плюс один. Или Пенни, или я, и поверь мне, было не так-то просто убедить Пенни остаться дома.
Он кладет руки в карманы, как будто пытается удержать себя от того, чтобы физически потянуться ко мне. Такие маленькие жесты заставляют меня хотеть его еще больше. Он понимает меня, видел меня в худшем состоянии, принимает меня такой, какая я есть, и с кем я навсегда останусь связана.
Джулиан подходит к столику у окна и достает цветок из большой вазы. Вернувшись ко мне, он берет меня за запястье и завязывает стебель в узел, делая корсаж.
— Спасибо, плюс один.
Возможно, это мое сердце стучало так громко, или кровь бурлила в моих венах, заставляя меня совершать неожиданные поступки. Единственное, что, как я знала, изменит все в том, кем я была и кем мы были, — я вскочила на цыпочки, положив руки ему на шею и крепко обняв его.
