Дитрих держит меня за руку, уводя из клуба, но подписано фото так: “Опьяненные друг другом любовники спешат продолжить встречу наедине”.
А вот фото из гостиничного номера… Если не знать, что происходило на самом деле, то кажется, будто Дит целует меня взасос, а я млею в его руках. Надо сказать, получилось очень горячо. У меня аж щеки загорелись от стыда.
О, а это фотография моей мамы. Взбешенная до невозможности, та сидит в машине напротив отеля и гневно поджимает губы.
Подписан снимок соответствующе: “Кажется, Орлова недовольна загулом дочери”.
– Ну что? Нравится? Не переживай, сегодня мы объявим о помолвке, и никто не посмеет назвать тебя падкой на мужчин грешницей, – успокоил Дитрих, оторвавшись от телефона.
– У тебя есть невеста? – удивилась я, зацепившись взглядом за очередную новость.
В статье писали, что господин Адрон променял любящую его девушку на богатенькую, но “посредственную” дочку Орловой. Блин, они так и написали! Посредственную!
С первой фотографии на меня смотрела роковая брюнетка, обнимающая Дитриха за шею. Её звали Наташей, и она была известной европейской моделью. Они планировали пожениться в этом году.
На втором кадре обнаружилась я сама. Фотограф подобрал максимально неудачный ракурс. Один глаз закрыт, рот, наоборот, приоткрыт, волосы лезут в лицо. Откуда-то взялся второй – и даже третий – подбородок.
Бр-р-р…
– Уже нет, – плотоядно ухмыльнулся Дитрих. – Была да сплыла. Теперь моя невеста – ты.
– А она… она жива?
– Ты за кого меня принимаешь? – он кашлянул, а Алексей едва слышно прыснул. – Думаешь, я избавляюсь от своих невест?
– Наверное, нет.
– Очень уверенно звучит.
– Хорошо, но если с ней ничего не случилось, почему вы расстались?
– Тая, не задавай лишних вопросов, – его голос наполнился металлом. – Мы вот-вот приедем.
– Подожди! – внезапно до меня дошло. – Твой помощник сказал, что всё сделано, куча перепостов, и так далее. Получается, эти фотки – они твои?!
Меня начало потряхивать от злости. Неужели сам Дитрих приказал выложить мою физиономию в интернет, да еще и снабдить такой оскорбительной подписью?
– Не все, – покачал он головой. – Мы только зажгли искру. Пламя разгорелось само по себе.
– Я хочу, чтобы ты немедленно потушил это пламя, – потребовала я. – Прямо сейчас.
– А я хочу, чтобы ты хорошо себя вела. Пойдем, Тая. Мы приехали.
Машина резко остановилась.
– Кому-то еще понадобилось оценить или отреставрировать картину? Я думала, ты приехал сюда ради Мойр, принадлежащих моей матери. – Я с интересом окинула набережную, хоть и близко к центру, но там, где мы остановились, стояли в основном многоэтажки. Впрочем, зная свой город, не сомневалась, что тут и в спальном районе может затесаться какая-нибудь галерея.
Дитрих вышел из машины, проворно обошел ее, открывая мне дверь. Водитель при этом остался на месте:
– Эрмитаж следующей остановкой, – усмехнулся орк, подавая мне руку. – Сейчас я иду по делам охранного предприятия.
– Может быть, я посижу в машине? – вопросительно подняла брови, зябко ежась. Когда выходили из отеля, светило солнышко, а сейчас уже накрапывал дождик, и от воды дул холодный ветер.
Вот только машина дожидаться ответа на мой вопрос не стала – едва Дитрих захлопнул за мной дверь, как универсал взревел мотором, будто заправская спортивная тачка, и рванул с места.
– Ну или не посижу, – кисло скривившись, пробормотала я.
Глава 3
Дом, к которому мы подошли, выглядел не слишком презентабельно. Красный, кирпичный. Этажей шестнадцать-семнадцать. На бизнес-центр совсем не походил и на какой-то элитный жилой комплекс – тоже.
Не слишком ухоженный двор, вместо детской площадки какая-то железяка по типу турника.
Моя мама называла такие дома клоповниками, хотя местоположение тут было вполне хорошее, а квартиры наверняка стоили больших денег.
– Что бы ни услышала, просто стой и красиво улыбайся. Если станет совсем нехорошо, скажи мне, что заскучала, идет? – подойдя к пятому подъезду, Дит нажал на домофоне номер квартиры — «566».
После продолжительных длинных звонков раздался писклявый голос.
– Кто?
– Мрачный жнец по твою душу, – со смешком отозвался «жених».
Дверь с противным писком открылась.
– Зачем я здесь? – Я сама не заметила, как перешла на шепот. Было не по себе от такой резкой смены обстановки после кричащей роскоши дорогущего отеля. – Зачем ты здесь, я поняла. По работе.
Дит сгреб меня в охапку, обнимая за талию, одним движением откинул мои волосы, словно бы желал укусить прямо в шею. Будь он вампиром, я бы уже начала кричать и звать на помощь, но орк, вместо того чтобы укусить, обдал ухо жарким дыханием:
– Субъект, к которому мы направляемся, уже лет десять не выходил из дома. Но стоит нам здесь показаться, как о нашем браке будет кричать не только весь интернет, но даже навки с кикиморами на болотах начнут обсуждать, кто из нас кого соблазнил, а анчутки с русалками примутся спорить, какого цвета платье будет у тебя на свадьбе и как получить приглашение на торжество.
В лифте безбожно воняло кошками и чем-то тухлым. Поднявшись на нужный этаж, Дит безошибочно выбрал нужную дверь – та была уже открыта.
При словах «десять лет не выходил» я было представила себе сумасшедшего. Квартира завалена хламом со свалки, грязь, мусор, запах хуже, чем в местном лифте.
Но нет. Пахло чем-то цветочным, в квартире, несмотря на старенькие бумажные обои и потертую мебель, было чисто. Облезлую краску на полу прикрывал домотканый коврик из разноцветных лоскутов.
В углу стояла кадка с землей и торчащей из неё засохшей веткой. Сейчас уже не понять, что это было за растение.
– Разуваться? – задумчиво уточнила я на пороге.
– Не нужно.
Дитрих махнул рукой, но тут из просторов квартиры раздался скрежещущий голос:
– Я тебе дам “не нужно”! Разводят тут свинарник, а убирать кто будет? Сымай обувь, девонька, не учись дурному у этого оболтуса.
Я ещё не видела обладательницу голоса, но туфли уже стянула. Человека, который может позволить себе называть наследника Серпа Адрона оболтусом, лучше послушаться.
Дит с тяжелым вздохом последовал моему примеру.
– Тапки в этажерке, – подсказал голос, не спеша являться на свет.
Надо сказать, орк умильно смотрелся в дорогущих джинсах и безразмерных тапочках. Прямо-таки стильно, модно, молодежно. Я не удержалась и хихикнула, а он пихнул меня в бок.
– Пойдем,
