– Ну что, закончила? – Дима появился в дверном проеме так неожиданно, что Людмила слегка растерялась. Не столько от его появления, сколько от того, что выглядит не совсем обычно: старенькие джинсы, потертая ковбойка, золотистые волосы спрятаны под цветастой косынкой.
Однако Дима не обратил на ее внешний вид никакого внимания.
– Пошли! – нетерпеливо позвал он. – Стас хочет поговорить с тобой.
– Я-то зачем ему понадобилась?
Дима недовольно нахмурился и шепотом попросил:
– Дорогая, очень тебя прошу, будь с ним повежливее. Не забывай, что Стас нам очень помог…
– И теперь до конца жизни я должна буду кланяться ему в ноги за то, что он впутал тебя в очередное дерьмо? – Людмила со всего размаху швырнула тряпку в ведро. – Послушай, Дима, ты ведешь себя, как ребенок. Неужели ты думаешь, что ее никогда не хватятся? Анечка не из космоса же к нам прилетела! У нее были друзья, одноклассники, соседи, в конце концов! Ее прекрасно знают наши охранники, ее видел твой секретарь… Очень сомневаюсь, что твой Большаков этого не понимает.
Дима молча развернулся и вышел из гостиной. И Людмила тут же пожалела, что сорвалась:
«Нашла время обострять отношения…»
Тяжело вздохнув, пошла в ванную вымыть руки. Вначале хотела переодеться, но затем передумала – в конце концов, почему она должна чувствовать себя неловко? Она у себя дома и имеет полное право одеваться так, как считает нужным.
Ей очень хотелось верить, что Большаков помогает Диме только из дружеских побуждений. Но интуиция подсказывала, что это не так. Она была уверена, что, как только Диму изберут губернатором, Стас потребует расплатиться по счетам. Хорошо, если все обойдется одноразовой взяткой. А если нет?..
«Если Дима этого не понимает, он – полный кретин… Но он упрям как осел, и я устала с ним бороться». С такими невеселыми мыслями Людмила переступила порог кухни.
Царившая там атмосфера ее удивила – Большаков и Дима сидели за столом, спокойно пили кофе и тихо переговаривались. Ну прямо голубки сизокрылые! Завидев ее, разом смолкли, и Людмила почувствовала себя задетой. Она демонстративно уселась подальше от них, отыскала на подоконнике початую пачку своих сигарет и закурила.
Большаков смотрел на Людмилу в упор, и от этого ничего не выражающего взгляда ей сделалось не по себе. Чтобы не выдать своего волнения, она нарочито громко спросила:
– Ты, кажется, хотел поговорить со мной?
Она впервые обратилась к нему так фамильярно, на «ты», но Большаков нисколько не удивился.
– Хочу задать тебе пару вопросов.
Людмила сразу почувствовала себя так, словно сидела на допросе у следователя. И хотя она точно знала, что обвинять ее пока не в чем, ей было стыдно и страшно.
– Я слушаю… – как можно спокойнее кивнула она.
– Ты знаешь, где жила эта девушка?.. Аня, кажется?
– Вообще-то, чаще всего Аня ночевала у нас. Но где-то в Очакове снимала однокомнатную квартиру.
– Не знаешь, по какому адресу?
– Нет. Но когда она устраивалась на работу, то давала мне номер телефона… Кажется, я записала его в старый блокнот.
– Посмотри, пожалуйста, – вежливо, но твердо попросил Большаков.
Людмила пожала плечами.
– Ладно, посмотрю.
– Это надо сделать прямо сейчас.
«К чему такая спешка?» – подумала Людмила, но, помня о Диминой просьбе – быть с Большаковым повежливее, кивнула:
– Как скажешь. – Затушила сигарету и вышла из кухни.
Номер телефона был записан в старом блокноте, который Людмила хранила в спальне. Оказалось, что войти в комнату, где совсем недавно лежал труп, не так-то и просто. Мысленно уговаривая себя, что рассказы про привидения – чушь несусветная, Людмила осторожно открыла дверь и заглянула внутрь. Затем, сделав над собой некоторое усилие, быстро добежала до комода и принялась судорожно открывать ящики. Аккуратно застеленная кровать притягивала ее взгляд, как магнит, но Людмила приказала себе не смотреть в ту сторону.
«Вряд ли я смогу здесь спать, – думала она, вытряхивая содержимое ящиков прямо на пол. – Бр-р, как подумаю, что в этой квартире убили человека, становится не по себе… Где же этот чертов блокнот?.. Куда я могла его сунуть?.. Кажется, в последний раз я клала его вот сюда… А это еще что такое?» Она с удивлением повертела в руках обрывок листка, на котором размашистым почерком был выведен какой-то телефон и фамилия – Воскресенский. Никакого Воскресенского Людмила не знала, но ей показалось, что когда-то давно кто-то из ее знакомых упоминал эту фамилию. Она машинально сунула листок в карман джинсов, решив при случае уточнить – нужны ли Диме координаты этого парня.
По закону подлости блокнот лежал на самом дне. Людмила кое-как впихнула все обратно в ящики и встала. Ей нестерпимо захотелось выпить. И не какого-нибудь мартини или сухого вина, а чего-нибудь покрепче.
«Диме, конечно, не понравится, если я буду глотать коньяк на глазах у Большакова. Все будущие политики, черт побери, заботятся о своей репутации… Но мне плевать! Почему я не могу выпить тогда, когда хочу?!»
Позже, вспоминая этот момент, она не могла объяснить, как ей удалось подойти к двери кухни незаметно. Вроде бы специально не старалась этого делать, но ни Большаков, ни Дима не услышали ее шагов. Они разговаривали достаточно тихо, но первая же фраза, услышанная Людмилой, заставила ее насторожиться.
Говорил Большаков:
– Теперь слушай меня внимательно: девчонку и ее контакты я беру на себя. Твоя задача – избавиться от всех, кто знал, что она работала у тебя в доме.
– Телохранителей я уволю, это не проблема. Арсений будет молчать, а вот что делать с Иваном?
– С каким Иваном?
– Ты что, забыл? Он приходил ко мне неделю назад и видел здесь Аню.
– А, этот журналист! Думаешь, он ее запомнил?
– Еще как! Более того – положил на нее глаз. Не удивлюсь, если он назначил ей свидание. Он еще тот бабник! А девчонка могла проболтаться. Тогда нам конец.
– Ладно, что-нибудь придумаем… – Большаков тихо выругался: – Черт, кофе убежал! Где у тебя тряпка? Хочу плиту вытереть…
– Оставь. Люда все уберет.
– Кстати, ты собираешься сказать ей правду? – вдруг спросил Большаков.
– Нет.
– Думаешь, она ни о чем не догадывается?..
– Уверен.
– У тебя умная жена…
– Она занята только собой и своим бизнесом. – В голосе Димы зазвучала такая горечь, что Людмила невольно вздрогнула. – Мы давно стали чужими людьми. Она не вникает в мои проблемы, я стараюсь не вмешиваться в ее дела… Лет пять назад я, наверное, рассказал бы ей все. Но не сейчас. Нет, не сейчас…
«Вот гад! – Людмила почувствовала, что краснеет. – Это я занимаюсь только собой? Да сколько сил и нервов я потратила на твою предвыборную кампанию!»
– Послушай, Стас! – На этот раз Димин голос звучал еще более напряженно. – Так что ты решил с Иваном? Он – опасный человек. Если девчонка все ему рассказала…
– Автомобильная катастрофа. Как тебе такой вариант?
Тягостная пауза тянулась минуты две, затем Дима сказал:
– У него нет прав. Машину, кажется, жена водит… Но я не хочу, чтобы она пострадала. И так слишком много трупов.
– Да не нервничай ты так! – Большаков коротко рассмеялся. – Я же сказал: что-нибудь придумаем. Он, часом, не на игле?.. Жаль… В конце концов, можно организовать обычное самоубийство. У каждого человека, даже самого счастливого, найдется пара-другая причин, чтобы свести счеты с жизнью. Несчастная любовь, к примеру. Тем более что он – бывший алкоголик… Другое дело, что эта услуга будет платной.
– Сколько?
– Работы много: предсмертная записка, тщательная подготовка, плюс – человек со стороны.
– Сколько? – повторил Дима.
– Штук десять, не меньше. Ты же знаешь, у меня нет таких денег. Ты готов заплатить?
Чтобы не закричать, Людмила закрыла рот ладонью и привалилась к стенке. Перед глазами пронеслись разноцветные круги, коленки противно задрожали. Услышанное ее так потрясло, что ей показалось – сейчас она грохнется в обморок. Нет, она не была наивной девочкой и прекрасно знала, что многие проблемы «большого бизнеса» решаются именно таким жестоким способом. Но одно дело – о чем-то догадываться, а совсем другое – лично слышать, как твой муж делает заказ на убийство некоего журналиста…
Под ней скрипнул паркет, и она поняла, что больше стоять под дверью не имеет смысла. Сделав над собой некоторое усилие, Людмила вошла. Мужчины тут же повернулись к ней, и Большаков спросил:
– Ну, как?
– Нашла. – Она назвала номер, записанный в блокноте, и уточнила: – Я вам еще нужна? Если нет – пойду… Что-то голова разболелась.
– Может, вызвать доктора? – участливо предложил Дима.
– Не надо.
Людмила вышла из кухни, плотно прикрыла за собой дверь и со всех ног бросилась в комнату, которую Дима именовал рабочим кабинетом. Прилечь там было негде – разве что на кожаный диван, который своими причудливыми формами напоминал ей огромную жабу, решившую погреться на солнышке. Однако выбирать было не из чего – не идти же в спальню, в конце концов!
