— Нет, — отрезает Ник так, что становится понятно, что спорить с ним бесполезно. — Я должен знать все сам.
Это явно не по душе лекарю, но с драконом он спорить не решается. Мне приходится отвечать на откровенные вопросы, позволять осмотреть себя, и при этом краснеть.
Ник все это время стоит у окна и, сложив руки за спиной, смотрит вдаль, даже ни разу не повернувшись. Кажется, что происходящее его не интересует. Но по тому, как сжаты его кулаки и напряжены мышцы плеч и спины, понятно, что он весь внимание.
Когда заходит речь о том, как я получила все эти синяки, я нагло вру, что упала с лестницы, а со стороны Ника доносится скептический хмык.
— Господин Сайланд, — наконец, заканчивает свою экзекуцию лекарь. — Девушка измотана физически и эмоционально. Я бы посоветовал ей побольше спать и отдыхать, а через некоторое время снова показаться мне.
Ник кивает и отпускает лекаря, а сам переводит взгляд на меня.
— Значит, просто падение с лестницы? И у лестницы есть пальцы, которые оставили следы на твоей шейке? — он приближается ко мне.
Надвигается опасным, сметающим все, но неотвратимым ураганом, поднимая шторм в моем сердце.
— Молчишь? Странно. Мне казалось, ты умеешь лучше врать.
— Ник…
— Господин Сайланд, — перебивает он. — Для тебя я господин Сайланд.
Вот как… Ну да. Я отвожу взгляд.
— Господин Сайланд, — тихо спрашиваю я. — Что вы намерены со мной делать?
— А вот об этом мы с тобой сейчас и поговорим.
Глава 7. Кем я буду?
— Твой муж стягивает войска к заставам на северо-западе, — говорит он, нависая надо мной. — Что ты об этом знаешь?
Я ошашело поднимаю глаза. Гардариан? Войска?
— Он ничего мне не рассказывал, — произношу я. — Он… О другом говорил со мной.
Сжимаю пальцы в кулаки и прижимаю к себе. Это не укрывается от его внимания, и Ник прищуривается.
— О чем? О том, как использовать твою магию? — продолжает допрос он.
— Гардариан лишь однажды заставил меня применить ее, — отвечаю я, вспоминая, как потом кричал мой муж, что я оказалась бесполезной куклой. — Мне кажется, он ожидал другого.
— Как интересно, — хмыкает Ник. — Где он спрятал Сердце Креолинии?
Вопрос окончательно повергает меня в шок. Самый важный артефакт клана Сайланд у моего мужа? Не понимаю.
У каждого клана есть своя реликвия, которая обеспечивает стабильность и процветание. И по древнему закону ни один другой клан не может покушаться на эти реликвии, иначе баланс может быть разрушен. А когда рушится баланс одного клана, непременно начинают страдать и другие.
Неужели мой муж может быть настолько отчаянным, что пойдет против этого закона? Хотя, он может.
Но при чем тут я? Николас хмурится, ожидая ответа.
— Я… не знаю, — выдыхаю я.
— Предположим, — по выражению лица Ника я не понимаю, поверил ли он мне.
Мужчина делает шаг ко мне, снова заставляя пятиться. Я отхожу все дальше, упираюсь бедрами в стол, понимая, что дальше отступать некуда.
— Знаешь, можно доверять и подпускать к себе близко. А можно… Не доверять и держать рядом под контролем — Ник оказывается слишком близко, нависает, как скала, подчиняет просто одним своим присутствием.
По телу пробегают мурашки, а грудь будто перехватывает жестким ремнем. Боюсь даже вздохнуть.
Мой муж — страшный дракон, держащий в страхе всех своих подчиненных, но он даже в самом большом гневе не вызывал такого трепета, как сейчас Ник. Он просто спокоен и уверен. И именно это пугает, потому что совершенно не понимаешь, что от него ждать дальше.
— Ты будешь моей личной помощницей, — наконец, выдает Ник. — Днем и ночью. В любой момент, когда ты мне понадобишься, ты будешь рядом. И будешь делать все, что я скажу. Ты меня хорошо поняла?
Тяжело сглатываю и просто киваю, потому что не в силах выдавить из себя ни звука. Не знаю, что меня пугает больше: то, что по факту я оказываюсь личной служанкой, нет, даже, считай, рабыней Ника, или то, что при этом мне постоянно придется находиться рядом с ним.
Но по закону у меня должны были отобрать ребенка и держать в темнице. С таким решением Ника я получала возможность хотя бы видеться с сыном. Ведь… Ник же мне не запретит?
— Господин Сайланд, — набираюсь решимости я. — Я хотела бы увидеть сына.
— Раз ты меня поняла, тогда у нас остается одно нерешенное дело, — он игнорирует мою просьбу.
Ник ухмыляется и указывает взглядом на кровать. Я опасливо смотрю на него. Что? Что он от меня хочет?
Глава 8. Браслет
Я затравленно смотрю на Ника. Только что согласилась на его условия, на то, что я буду делать все, что он прикажет… Но это?
Обхватываю себя руками и опускаю взгляд, не решаясь даже сдвинуться с места. Ник молчит и ждет. Терпеливо, настойчиво.
Медленно, словно на ватных ногах, я подхожу к кровати и сажусь на самый ее край. Что он от меня ждет? Что я сама разденусь? Лягу? Как он это все представляет?
Пальцы сжимаются на грубоватой ткани юбки, прямо до побеления костяшек. Я вся будто превратилась в один напряженный ком.
— Подними юбку, — приказывает Ник. Тихо, но я вздрагиваю, будто он кричит на меня.
Боги! Как же это унизительно. Зачем он со мной так?
Я чуть подтягиваю юбку вверх, не решаясь задирать ее слишком высоко. Краска приливает к лицу, я зажмуриваюсь. Слышу, как сапоги Ника стучат по каменному полу. Все ближе.
— За что? Почему ты этого от меня требуешь? — выдыхаю я.
— Чего? — ухмыляется Ник.
Чувствую его прикосновение к моей ноге и задерживаю дыхание. Пальцы, обжигая, скользят от щиколотки выше, потом спускаются обратно. Ощущаю дрожь от волнения и страха, пробирающую до самого сердца.
Кожи на моей лодыжке касается прохладный металл, слышится щелчок, и только тогда я открываю глаза. На моей ноге широкий золотой браслет, инкрустированный темно-бордовыми кристаллами.
Ник сидит передо мной и, едва касаясь кончиками пальцев, выписывая ими сложные узоры, снова проводит от щиколотки к колену. Его взгляд внимательно следит за этим движением, заставляя меня всю покрываться мурашками.
Судорожно вздыхаю. То ли от того, как контрастирует это нежное, аккуратное прикосновение с поведением Ника, то ли от того, что осознаю, что я все неправильно поняла.
Сталкиваюсь с потемневшим взглядом Николаса и начинаю сомневаться, но он хмурится, ставит мою ногу обратно и поднимается.
— Теперь ты не сможешь сбежать и рассказать ничего из того, что узнаешь тут, — говорит он. — Служанка придет за тобой и проводит в твою новую комнату. А сейчас все же позавтракай.
Мужчина делает едва уловимое движение пальцами, и над тарелкой начинает подниматься пар.
За мной приходит прямая как палка и такая же худая женщина лет пятидесяти в идеально накрахмаленной юбке и с абсолютно гладким пучком на голове. Она чуть брезгливо осматривает меня с ног до головы, останавливаясь на босых ногах и растрепанных волосах.
Я растерянно пытаюсь расправить платье и поправить косу, но это только усиливает пренебрежение во взгляде женщины.
— Меня зовут госпожа Эйнд. Я управляю всей прислугой в доме, — чуть гнусаво говорит она. — Ты тоже подчиняешься мне. Я надеюсь, ты это запомнишь, и мне не придется напоминать.
Эйнд бросает взгляд на поднос с пустой тарелкой.
— И это с собой забери, на кухню сама отнесешь.
Я следую за ее прямой спиной по винтовой лестнице башни, потом по извилистым коридорам и светлым галереям, пока мы не выходим в богатую часть замка и не упираемся в высокую деревянную дверь.
Госпожа Эйнд толкает дверь, та легко и тихо распахивается, открывая нам большую, залитую солнцем гостиную с диванчиками с атласной обивкой, расположенными полукругом, и с небольшим кофейным столиком между ними.
Из гостиной ведут две двери, к одной из которых и подходим мы.
— Господин распорядился разместить тебя здесь, чтобы ты всегда была… доступна, — она снова смеряет меня с ног до головы оценивающим взглядом. — Вторая дверь — это его покои.
