«Черный рейхсвер» не ограничился тем, что охранял порядок на границе. Вскоре у этой организации проявились типичные черты тайного общества. Она, например, возродила практику тайных судов. Версальский договор имел своих достаточно многочисленных сторонников на территории Германии — либералов, которые, в полном соответствии с предательской сущностью этой публики, работали на врага. Они внимательно следили за армией, выявляя нарушения условий мира, и либо сообщали о них контрольной комиссии союзников, либо публично выступали на митингах и в печати. Этим-то людям и выносили смертные приговоры тайные суды «черного рейхсвера». Достоверно неизвестно, повлияли суды на число доносов или нет, но, учитывая, что в характере господ либералов склонность к доносам сочетается с острым дефицитом личного мужества…
«Черный рейхсвер» закончил свое существование горячей осенью 1923 года. Видя, что творится в стране, они не выдержали и попытались перехватить инициативу. В планах заговорщиков было взятие Берлина и свержение ненавистного республиканского правительства, а пока что в ночь на 30 сентября войска «черного рейхсвера» захватили три форта восточнее Берлина.
Однако фон Сект решил иначе. Когда президент Эберт попытался выяснить, какую позицию во всеобщем хаосе этой осени занимает армия, командующий ответил предельно откровенно: «Армия поддерживает меня». «Сфинкс» не поддержал заговорщиков, силы регулярной армии окружили форты, и после двухдневного сопротивления те сдались. «Черный рейхсвер» был распущен. Впрочем, кадры его без дела не остались.
Оказавшись во главе рейхсвера, фон Сект занялся созданием армии особого рода. Войско, комплектуемое по вольному найму — к этому принципу во второй половине XX века придут многие государства, — его вполне устраивало. Германская армия должна была состоять из небольших мобильных частей, где служат отборные, высококвалифицированные командиры. Когда ограничения будут сняты — а фон Сект ни на мгновение не усомнился в том, что рано или поздно они будут сняты! — на этой основе можно будет в кратчайший срок сформировать и обучить настоящую, мощную и многочисленную армию. Кадры нового рейхсвера должны были составить офицеры-фронтовики, и штаб в первую очередь занялся их спасением и подготовкой.
По всей Германии, как грибы после дождя, вдруг в одночасье выросли всевозможные клубы — военные и спортивные, автолюбительские и авиационные. Там, под видом инструкторов, тренеров и судей, укрывались тысячи офицеров разбитой армии. От рейхсвера они получали материальную поддержку и оружие. В этих клубах молодежь под видом спортивной проходила допризывную подготовку, а сами инструктора при необходимости могли мгновенно стать в ряды армии, многократно усилив ее. (О масштабах предполагаемого усиления косвенно говорит существовавший в 1930 году секретный план «А», предусматривавший быстрое превращение семи пехотных дивизий официальной армии в двадцать одну).
Кроме того, по всей Германии, как бы сами собой, расплодились так называемые «добровольческие корпуса» («фрайкоры»), численность которых во много раз превосходила армию. Если «черный рейхсвер», был организацией полуофициальной, то фрайкоры представляли собой что-то вроде отрядов самообороны, ни под какие условия не подходили и никаким ограничениям не подлежали. Состоявшие в основном из бывших участников войны, а также молодых людей, не успевших на нее попасть, они служили не только подспорьем рейхсверу, но и неисчерпаемым резервуаром для поддерживавших рейхсвер политических партий.
Нет, Германия есть Германия — с кадрами для будущей армии там все всегда в порядке. Куда труднее оказалось с вооружением. О том, чтобы развивать военную промышленность на территории Германии, не приходилось и думать — контроль победителей был слишком пристальным и всеобъемлющим. Тогда немцы придумали обходной путь — они стали вывозить капитал в другие страны, создавать там военные заводы. Заключались соглашения с испанскими, японскими, шведскими, швейцарскими фирмами, которые должны были производить и поставлять автоматическое оружие. В Голландии разместили заказ на производство подводных лодок.
Но все это не решало проблемы. Танк без танкиста — кусок железа. Танки с танкистами без стратегии и тактики — железный скот на бойне. Нужны были школы, нужны были полигоны — обучать кадры, разрабатывать стратегию и тактику новых родов войск, испытывать новейшую технику. Разместить все это в маленьких, насквозь просматриваемых европейских странах нечего было и думать. Надо искать что-то другое. Нужен мощный, неподконтрольный Антанте и заинтересованный в сотрудничестве союзник. И такой союзник нашелся на удивление легко.
Досье: короли и тузы шпионской колоды. Фигура умолчания: Оскар фон Нидермайер
Родился будущий «немецкий Лоуренс» в небольшом баварском городке Фрейзинг в семье архитектора, не то в 1885-м, не то в 1887 году Дальше — типичный путь немецкого офицера, прямой, как ствол ружья. В 1912 году он командует взводом, одновременно изучая в Мюнхенском университете географию и геологию, — не правда ли, странное пристрастие для артиллериста? В то же время активно учит иностранные языки (в его досье значится, что он владел шестью языками). Очень скоро все объясняется — в 1913 году, еще будучи студентом, Нидермайер отправляется в «научную» экспедицию на Восток — в Иран, Аравию, Египет, Палестину, Сирию. Финансировала экспедицию Академия наук, а плодами ее пользовалось военное ведомство. Теперь стало ясно, к какой карьере готовил себя Оскар — это была карьера «человека в штатском».
В 1914 году Нидермайер появляется в Стамбуле, где к тому времени уже полно немцев. А в начале 1915 года под его руководством отправляется военно-дипломатическая миссия в Кабул. Отряд имел при себе двенадцать лошадей, нагруженных золотыми и серебряными монетами, и щедрый запас оружия. Главной задачей его было склонить на сторону Германии афганского эмира Хабибуллу
Миссия удалась частично. Война активизировала и без того активную бандитскую жизнь Востока. Отряд потерял на границе золото, а вместе с ним и рычаги влияния на Хабибуллу, и своего нейтралитета эмир так и не нарушил. Однако немцам все же удалось поднять против англичан пуштунские племена — они сковали до 80 тысяч британских солдат, так и не попавших на основные фронты мировой войны.
Окончив работу в Афганистане, глава миссии вернулся домой, где был принят кайзером Вильгельмом, «кажется, чего-то удостоен, награжден и назван молодцом». И зачислен на работу в генеральный штаб. Потом было поражение в войне, ликвидация генштаба, сокращение армии. Однако Нидермайер удержался на плаву. В 1920 году он становится адъютантом тогдашнего военного министра Гесслера. Но его ждет и другая работа — не зря он тратил силы на изучение этого немыслимого русского языка. Вскоре, по указанию самого генерала Ганса фон Секта, с которым они познакомились еще в Турции и чьим личным порученцем капитан одно время был, Нидермайер, как доверенное лицо генерала, вплотную занялся реализацией советско-германских договоренностей о сотрудничестве.
… Итак, летом 1921 года в советской миссии в Берлине появился новый сотрудник по фамилии Нейман. Чем он занимался, никто не знал, да и вообще мало кто знал о его существовании. Это никого не удивляло — уже тогда советские представительства за границей вовсю использовались в целях, никакого отношения к дипломатии не имеющих, и лучше было не задавать лишних вопросов по поводу людей, время от времени появляющихся в представительских коридорах. Вскоре он отправляется в Москву, где, после недолгого отдыха, сразу попадает на прием не к кому-нибудь, а к самому народному комиссару по военным и морским делам, председателю РВС республики товарищу Троцкому
В начале 1922 года Нейман снова наносит визит в Москву, потом еще и еще, в компании с самыми разными людьми, офицерами и штатскими специалистами. Он занимается размещением военных заказов, созданием военных школ, не брезгует и разведкой, достаточно успешно поставляя в Берлин информацию о положении в партии и стране, об РККА и нашей оборонной промышленности. Вскоре его назначают начальником службы генштаба по русским вопросам. Незаметный военный чиновник, всего-то в чине капитана, он держит в руках все нити сотрудничества двух государств-изгоев послевоенной Европы.
Кроме выполнения своих прямых обязанностей, Нидермайер поддерживает тесные связи и с советской разведкой. Настолько тесные, что кое-кто напрямую считает его советским агентом. Формирующаяся разведка РККА не пропускала ни одного человека из тех, что могли бы стать потенциальными источниками ценных сведений. Самым естественным образом попал в поле зрения этого ведомства и Оскар фон Нидермайер. Тем более, что вскоре по приезде в столицу он лично познакомился с Яном Карловичем Берзиным, руководителем Разведуправления Штаба РККА, как тогда называлась военная разведка.
