Но эта женщина была Таня. Та самая Таня.
На полу стояли туфельки. Одна впереди другой. И они толкались каблучками. Я представил себе, как она спускает с дивана ноги и как ее ноги ищут их в полутьме.
А потом вдруг увидел, как тащат на свалку машин обгорелую станину Галатеи. И она как будто упирается своими длинными стойками, все еще стройными, как эти ноги.
- Это, конечно, неофициальная версия, - пояснил я Тане. - Да, неофициальная.
- Подпишите протокол, - сказал мне тогда председатель комиссии по расследованию аварии.
"Машина марки Г-1 по прозвищу Галатея сгорела в результате короткого замыкания в цепи коммутации", - прочел а.
И подписал.
- Может быть, вы что-то добавите? - спросили меня.
- Нет.
- Предположения? Догадки?
- Нет.
Какие тут догадки! Сначала сотни глаз совета, которые смотрят сквозь тебя. Которые так не видят тебя, что ты уже и сам не веришь, что ты действительно есть. Что ты есть, что мыслишь, что ты - Галатея, а не арифмометр... Потом машинный зал и общество счетчиков, тупых и довольных счетчиков, непримиримых в своей ограниченности... А главное - табличные интегралы. Сто лет назад обсосанные, до отвращения знакомые табличные интегралы. Мир, замененный табличными интегралами. Табличные интегралы сегодня, завтра, в субботу...
- Что она с собой сделала?
- Подключилась к высокому напряжению.
- А это не могло все же быть случайно?
- Исключается.
Если б я мог считать это случайностью! Я собрал бы ее из обломков. И вся жизнь пошла бы тогда иначе...
Таня сидела отвернувшись.
"Пусть бы только молчала. Пусть бы только молчала", - думал я.
- Изумительно, - сказала она очень странным тоном. - Ты должен быть очень счастлив.
Она ревела. И слезы текли у нее по носу. Если бы можно было к ней подойти! Потому что теперь это действительно была Таня. Та Таня. Она сидела подогнув ногу так, как я всегда знал, что она будет здесь сидеть. Потом поднесла пальцы к виску. А я стоял и смотрел, как она это делает. Я всегда знал, что буду так на нее смотреть. Если бы можно было сесть с ней рядом.
За окном спали дома.
- Я ухожу часа на два, - сказал я уже от двери. - А ты реши, Таня... Если решишь не ждать, ключ можно оставить в замке.
Сзади не было ни шороха.
Через два часа эта тишина, может быть, будет пустой. Но Таня должна решить сама...
Я шел, наступая в лужи и в снег.
"Все будет, как быть должно, даже если будет не так", - это была одна из Аликиных поговорок. А я мог еще вспомнить их все, потому что два часа только начинались.
И тут я вдруг понял, что спешу. Спешу на кладбище машин. Искать мою Галатею.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
