к соседям на подмогу!
– Мы это обсудим, – ответили мудрецы. – Организуем оборону.
Но когда Лизавета ушла и мужчины могли уже больше не слушать мольбы перепуганной девчонки, военные замыслы перестали казаться им столь героическими. В последний раз, когда на улицах деревни шли бои, мудрецы были ещё детьми. Им не хотелось брать в руки клинки и щиты. И своих сыновей с оружием они видеть также не желали.
«Солдаты наверняка просто пройдут мимо, как и всегда», – сами себе сказали мудрецы и отправились ужинать и размышлять о тайнах мироздания.
С наступлением рассвета Лизавета вышла на луг, чтобы дождаться отважных мужей из деревни, вооружённых мечами и щитами. Она ждала, а солнце поднималось всё выше, и пчёлы гудели вокруг. Она ждала, а розы увядали от жары – их белоснежные лепестки желтели по краям. Никто не пришёл. Пока, наконец, Лизавета не услышала гул шагов – но не со стороны деревни, а из тёмного леса. До девушки донеслась громогласная боевая песня, и земля содрогнулась под её ногами. Она поняла, что спасения не будет.
Но Лизавета не сбежала. Когда из леса появились воины – озлобленные, вымазанные кровью, сажей и потом, обезумевшие от убийств и грабежа, девушка опустилась на колени среди роз.
– Пощадите, – взмолилась она. – Пощадите моего отца, торговца, мудрецов, в ужасе попрятавшихся по домам. Пощадите меня.
Мужчин свели с ума военные успехи и жажда крови. Солдаты с рёвом неслись по поляне, и если они и слышали просьбы Лизаветы, то это не поколебало их решимости. Она была молодым деревцем, которое необходимо сломать и растоптать. Она была рекой, чьи воды должны расступиться. Она была ничем, никем, девчонкой на коленях с молитвой на устах, исполненной ужаса и гнева. Из ульев, выставленных по периметру лужайки, донёсся низкий монотонный гул и поднялся в воздух вибрирующей песней. Пчёлы сбивались в плотные жужжащие облака, словно клубы дыма от подожжённой деревни, роились над солдатами, укрывали их полотном своих кишащих тел, и тогда мужчины начали кричать.
Солдаты повернули назад и кинулись прочь от девушки и её крошечной армии.
Если бы история на этом закончилась, Лизавету окрестили бы героиней, поставили бы в её честь памятник на городской площади, и мудрецы собирались бы каждый день у его подножия, чтобы не забывать о собственной трусости и учиться кротости.
Но ничего из этого не произошло. Конечно, весть о том, что на побережье высадились налётчики и двинулись вглубь материка, разнеслась быстро. Но никто за пределами деревни не знал, почему они неожиданно сменили курс и бежали обратно к морю. Ходили слухи и о фантастическом оружии, и о страшной чуме, и о проклятии ведьмы.
Новость о чудесным образом уцелевшем селении достигла и генерала, собиравшего великую армию, чтобы встретить налётчиков, если те вернутся вновь. Вместе с отрядом своих лучших воинов он отправился в деревню, где противник решил прекратить наступление. Генерал отыскал мудрецов, сидевших на городской площади, и спросил, как им удалось переломить ход битвы и заставить столь грозных противников обратиться в бегство. В ответ мужчины лишь переглянулись, опасаясь реакции военного на глупые истории про девушку и пчёл.
– Мы не сможем рассказать, – сказали мудрецы. – Но мы знаем торговца, который сможет.
Военные направились в поместье, где торговец ответил им:
– Сложно объяснить, но вот пасечник, что живёт вниз по дороге, обо всём знает.
Добравшись, наконец, до дома Лизаветы, генерал постучал в дверь, и её отец, завидев на пороге устрашающего вида солдат в доспехах и с каменными лицами, задрожал в страхе.
– Я не уверен в том, что произошло, – произнёс он. – Но моя дочь наверняка знает. Она сейчас на лугу, ухаживает за своими ульями.
Там военные и нашли Лизавету.
– Что заставило врага повернуть назад? – потребовал ответа генерал. – Почему он бежал из этой никчёмной деревни?
Лизавета сказала им правду:
– Одним лишь пчёлам известно.
Генерал был измотан и зол, он прошагал долгие мили не для того, чтобы над ним насмехалась какая-то девчонка. Терпение мужчины лопнуло. Солдаты связали запястья и щиколотки Лизаветы верёвками, которые закрепили узлами на уздах четырёх могучих коней. Вновь генерал спросил девушку, как ей удалось остановить противника.
– Одним лишь пчёлам известно, – прошептала она. Ведь Лизавета и правда не знала, как ей это удалось, что за чудо свершилось.
Генерал подождал, будучи уверенным, что отец, торговец или мудрецы примчатся девушке на подмогу и раскроют ему секрет.
– Не трать время, – сказала она. – Никто не придёт.
Так что генерал сделал то, что делают все генералы: отдал приказ – и тело Лизаветы разорвали на части, а пчёлы всё так же лениво гудели в своих ульях. Говорят, её кровь пролилась на розы, что росли на поле, и бутоны их стали красными. Ещё поговаривают, что цветы, взошедшие на её могиле, никогда не увядали и круглый год источали сладкий аромат – даже под покровом снега. Но пчёлы давно покинули ульи, не желая иметь никакого дела с этими розами.
Если однажды вы отыщете этот луг, можете остановиться, глубоко вдохнуть аромат цветов, вознести молитву и позволить ветру унести её на запад к самому морю.
Розы всё помнят – даже если мудрецы хотят забыть.
Лизавета известна как святая покровительница садовников.
Санкта-Маради
Святая покровительница запретной любви
В одной прекрасной бухте на берегу Нового Зема на протяжении многих поколений рыбачили две семьи – и ровно столько же пререкались, кому же принадлежат права на эти воды. Аддис Эндеве и Неда Адаба редко обменивались хоть одним приличным словом. С годами флоты конкурентов росли, а с ними и доходы – и одновременно усугублялась вражда между семьями. Известно, что состоявшие у них на службе рыбаки нередко резали соперникам сети, проделывали в парусах дыры и специально подводили в море лодки поближе, чтобы моряки могли хорошенько покалечить друг друга.
Но однажды, как это часто случается, в базарный день сын Аддиса Эндеве Дули отправился с друзьями на рынок купить юрды, в то же время дочери Неда Адабы Байе захотелось сладких апельсинов. Там, среди прилавков с фруктами и криков рыботорговцев, Дули и Байя мгновенно влюбились. Возможно, если бы их семьи не ненавидели друг друга, это осталось бы лишь мимолетным увлечением и ничем более. А возможно, они влюбились бы в любом случае. Может быть, некоторые люди созданы друг для друга, и им везёт сразу осознать это при встрече.
Статный Дули и прекрасная Байя начали тайком видеться во владениях Санкты-Маради, жившей на побережье.
