Додумывал я это, поглощая дежурный обед, полученный мной в зале ресторана "Метрополь" по талонам с литерой "А". А ничего - вполне прилично! Особенно, если для аппетита плеснуть грамм 50 армянского коньячку. А лучше - сто! Мне сегодня не летать. Да и завтра тоже. Да, кстати, - завтра в госпиталь, да и за мундиром пора зайти. Полевая форма меня лично не смущает. Она смущает принимающую сторону и отдельных высокопоставленных собеседников.
Вон, еще зашли три летуна, тоже по талонам, наверное. Привет, пернатые, кивнул я им. Привет!
Так, обед закончен. А дела еще есть. Надо найти порученца Колю Сидоренко. Дело есть к нему. Порученец Коля нашелся в Штабе.
-Слушай, Коля! А свяжи ты меня сейчас с полком, а? Можешь?
-А что тут сложного, товарищ капитан?! Пошли на узел связи.
Мы вышли из главного здания Штаба, долго шли двором, и наконец, подошли к трехэтажному строению за плотным забором. Предъявив на КПП документы серьезной охране, мы прошли в помещение.
Попросив меня подождать, Коля на секунду куда-то умчался, а потом вернулся с таким же молодым и улыбчивым лейтенантом, как и он сам.
-Слушаю вас, товарищ капитан!
-Здравствуй и ты, вольный сын эфира!
На сына эфира лейтенант хохотнул, пояснил, что он телеграфист, и начал меня пытать, а что же мне, собственно, надо?
-Слушай, ты можешь меня с полком связать? 111-ый ИАП, на Южном фронте, позывной вроде "Гроза" был…
-Да раз плюнуть! Что нужно - спецсвязь, телеграф, телефон?
-Телефон, конечно! Зачем мне телеграф? У меня в квартире телефон есть, а телеграфного аппарата нет.
-Пошли! - и лейтенант пошел по коридору, на ходу пытаясь открыть двери попадающихся на его пути кабинетов. Наконец, третий или четвертый кабинет оказался не запертым, и мы вошли. Лейтенант-связист снял трубку со стоящего на столе аппарата и стал вполголоса о чем-то говорить, потом долго слушал, потом опять что-то бормотал. Затем он замигал мне обоими глазами и замахал свободной рукой.
Я взял теплую от его руки и уха трубку.
-Оперативный дежурный лейтенант Корзухин!
-Сашка! Привет! Это я, Туровцев! Ну, как вы там?
-Какой Туровцев? Витька, ты, что ли?
-Я-я, пень глухой, сказал же что я. Как у вас дела? Все живы-здоровы?
-Все нормально, Витя! А как там Москва?
-Стоит Москва, никуда пока не делась… Вот что, Сашка, ты мне Толю Рощина покличь, он там где-то у тебя под боком сидит. Мне с ним парой слов перекинуться надо…
Пришлось подождать парку минут, пока разыскали и притащили к телефону нашего живописца.
-Толя? Привет! Ага, это я, Виктор! Карандаш есть? Возьми у Корзухина, он без планшета не ходит. Готов? Записывай! Зачем я тебе твой номер телефона диктую? Да затем, чтобы вы ночью мне в Москву на этот телефон позвонили. Сначала на "Редут" - это штаб ВВС, а потом попросите у "Редута", чтобы вас соединили с городским номером. Скажите - там ваш командир эскадрильи звонка ждет. Все понял? Ну - пока! Всем привет! Пока-пока!
Я, довольный и улыбающийся, положил трубку телефона на аппарат.
-Соединят твои телефонисты моих ребят с фронта с квартирой в Москве? - обратился я к такому же довольному и улыбающемуся лейтенанту.
-Соединят, я предупрежу… Но только - сам понимаешь - линия открытая!
-Да брось, ты! Какие могут быть секреты! Обычный бытовой разговор. Ну, спасибо тебе, лейтенант! Здорово ты меня выручил! Бывай!
И мы с Колей ушли.
-Ты не занят, Николай? Пошли, по кружечке пивка дернем? Есть тут поблизости?
-Есть, как не быть! Пошли, только разом и быстренько, а то мне уже пора по делам бежать.
Мы быстро опрокинули с Николаем по кружке вполне приличного и прохладного пива по два двадцать пять, я еще удивился - надо же, не дорого, и он убежал к себе в штаб, а я пошел на троллейбус. Кстати - вполне приличный для 43-го года троллейбус, сине-белый такой, с мягкими сиденьями.
Все, на сегодня беготни хватит, пора домой.
***
А поздно вечером мне дозвонились ребята. В общем - как я и надеялся, так оно и получилось. Этому трюку меня научили еще в Советской Армии. Ночью, когда наступает известное затишье, ребята по цепочке всеми правдами и неправдами разысканных и разнюханных позывных, частенько звонили домой, на свои городские телефоны. Правда, для этого лучше служить в какой-нибудь серьезной части. Лучше всего - со своим узлом связи. Я служил в штабе дивизии ПВО страны, в Куйбышеве. Через несколько городов и частей, мне удавалось дозвониться до дома. Я родных не часто баловал, но случалось.
Теперь, таким же Макаром, ко мне дозвонились ребята. Мы болтали, наверное, целый час. Я выслушал все новости, в щадящем, конечно, не секретном варианте. Рассказал, что мог, о своем московском житье-бытье. Немного подколол ребят, сказав им, что птенчик вылупился из яйца, но пока еще дохленький - ни летать, ни пищать еще не умеет. Ничего, к лету научим! Передал приветы всем-всем, получил долгожданный привет из одного полка ночных бомбардировщиков, летающих на По-2 и, совершенно счастливый, аккуратно положил трубку.
Жить - хорошо! А спать - уже пора! Отбой. А, как известно, - по команде "Отбой!" моментально наступает темное время суток. И ведь, правда - уже 23.40! Все - пошли баиньки…
***
"Нас утро встречает прохладой…" - мурлыкал я, умываясь и бреясь. Где-то я уже это пел, не помню… Надо же! Не любитель я петь, совсем не любитель. Да и текстов песен, считай, не знаю совершенно. Так - одну-две самых любимых. А тут - распелся, как Басков, какой.
Что, неужели пришла пора перепеть всего Высоцкого, создать промежуточный патрон, изобрести автомат Калашникова, и напомнить конструктору Кошкину про командирскую башенку на Т-34-85? Такой, как мне кажется, должен быть "попаданский минимум"? Ах, да! Еще нужно поставить палку в колеса "Манхэттенского проекта" и подвести под некролог Н.С. Хрущева. Сколько дел-то впереди, а я еще не жрамши!
Быстренько спроворив яичницу с обжаренными кубиками хлеба, я со вкусом позавтракал, испил чаю, и пошел на остановку, где, как мне сказали в Конторе, останавливается их автобус, который собирает конторский народ по одному из московских маршрутов.
Благодаря форме и командирскому удостоверению в автобус я влез. Но по приезду был ненавязчиво остановлен охраной объекта. Попросил бдительную стражу кое-куда позвонить, и буквально через пять минут, за мной прибежал спортивного вида молодой человек с временным пропуском для меня. Гордо помахав пропуском перед грустными глазами гвардейцев кардинала, совсем уж было раскатавшими губёнки на задержание агента Абвера, я незаметно просочился на охраняемый объект. Спортивного молодого человека звали Петром, и он был приставлен ко мне - гидом и оруженосцем. По крайней мере - сегодня.
-Куда пойдем? - доброжелательно осведомился херр Питер. - Сразу к нам, в группу?
Я, почему-то, сразу представил группу продленного дня какого-нибудь детского садика "Ягодка", и сидящих на ночных горшках молодых, умных конструкторов, продолжающих что-то чертить на ватмане. Улыбнулся и отрицательно помотал головой.
-Нет, Петр. Не будем пока мешать занятым людям. Потом с ними познакомимся. А пока пойдем в цеха опытного завода. Там ведь И-30 стоят? Вот и пойдем, глянем на них, хорошо?
-Хорошо, товарищ капитан…
-Давай так договоримся, Петр. Меня Виктор зовут, и хотя мой позывной на фронте был "Дед", парень я еще достаточно молодой. Да, молодой… достаточно… - хмыкнул я. - так что - давай по именам и на "ты"!
-Давай, Виктор, заметано! Пошли.
***
В цехах опытного завода тоже было чисто, аккуратно, продуманно. Видимо, главный конструктор А.С. Яковлев уделял этим вопросам большое значение, и коллектив понял и поддержал своего руководителя. Это мне понравилось.
Рабочие тоже ходили в халатах. Только в синих. К двум пожилым "синеблузникам" меня и подвел мой новый чичероне.
-Привет славному отряду тружеников тыла! - весело поздоровался я. - Ваш новый член коллектива - летчик Туровцев.
Труженики тыла переглянулись, и один из них, тот, что постарше, ответил: "Ну, здорово, член! Новый…"
Это была катастрофа! Так попасть! Да причем сразу, и по собственной дурости. Теперь мне тут жизни не будет.
Я снял пилотку и низко поклонился.
-Извините за дурь, отцы! Не было у меня желания вас обидеть. Я действительно новенький у вас, прикомандированный. С Южного фронта, летчик-истребитель, капитан Туровцев, Виктор. Командир эскадрильи… - с каждой фразой я говорил все тише и тише.
Отцы молча слушали, не проявляя к В. Туровцеву, командиру и орденоносцу, никакого интереса.
Тут кашлянул позабытый - позаброшенный Петр.
-Между прочим, Архипыч, это ведь Виктора придумка - делать мотораму единым блоком со всем каркасом фюзеляжа. И счетчик боекомплекта - тоже он… - индифферентно, как бы ни к кому особо не обращаясь, обронил мой гид. - Да и еще кое-что… Килограмм на семь-десять веса, между прочим…
