свои собственные слезы.
Я очень надеюсь, что она сделает тебя счастливым, Миша. У тебя наконец-то будет дом, о котором мы всегда мечтали. И хотя мне грустно делить тебя с Авророй, я очень рада за тебя, мой брат.
Когда Аврора подходит к Мише, и я вижу, как мой брат смотрит на свою невесту со всей любовью в мире, я молюсь, чтобы тот, кого Виктор выберет мне в мужья, смотрел на меня так же.
Но в глубине души я знаю, что шансы на это ничтожно малы.
Миша и Аврора поворачиваются лицом к священнику, и пока они произносят свои клятвы, я искренне радуюсь тому, что мой брат нашел свою любовь.
После того как Мишу и Аврору объявляют мужем и женой, они идут к алтарю, а Армани направляется ко мне. Желая убраться подальше от главы Братвы, я быстро встаю и беру Армани под руку.
Идя к месту, где будут делать фотографии, я вздыхаю с облегчением.
Армани слегка наклоняется и спрашивает:
— Ты в порядке?
— Да. Просто было страшно сидеть рядом с Виктором Ветровым. У меня будет приступ паники, если мне придется сидеть с ним на приеме.
Он хихикает.
— Не волнуйся, ты сидишь рядом со мной за столом.
Слава Богу.
Подойдя к жениху и невесте, я жду, пока Эбби и Алек закончат поздравлять их, прежде чем обнять Мишу.
— Надеюсь, вы познаете только счастье и у вас будет большая семья.
— Спасибо, Тиана.
Он отстраняется, и я подхожу ближе к Авроре.
— Теперь ты Петров, — говорю я с широкой улыбкой. — Добро пожаловать в семью.
Мы эмоционально обнимаемся, прежде чем она отвечает:
— Спасибо, что поделилась со мной своим братом.
Слезы застилают мне глаза, и мы обнимаем друг друга еще минуту, прежде чем фотограф начинает отдавать распоряжения.
Глава 4
Армани
Я приклеился к Тиане, и пока мы слушаем последний тост, наклоняюсь к ней и шепчу:
— Как только Миша и Аврора откроют танцпол, мы присоединимся к ним.
Волосы Тианы касаются моей щеки, когда она отвечает:
— Я не умею танцевать.
Я хихикаю.
— Мы просто будем стоять на одном месте и раскачиваться.
Господи, она так чертовски вкусно пахнет.
Она тянется за стаканом воды, но случайно опрокидывает его.
— Пиздец, — огрызается она, быстро хватая салфетку, чтобы вытереть пролитую воду.
Взяв свою салфетку, я помогаю ей убрать беспорядок. У меня на губах играет ухмылка от того, что я слышу, как она ругается по-русски. Я несколько раз слышал, как Миша использует это слово, и понял, что оно означает ‘пиздец’.
— Прости, — бормочет Тиана. — Я неуклюжая.
— Это просто вода. — Я жестом приглашаю официанта подойти к нам и делаю заказ: — Принесите нам еще салфеток и еще один стакан воды со льдом и лимоном.
Когда официант бросается выполнять заказ, Тиана одаривает меня застенчивой улыбкой, которая трогает за живое.
— По крайней мере, я не пролила на нас воду.
Не раздумывая, я кладу руку на спинку ее стула. Мои пальцы нежно ласкают ее плечо, и это прикосновение усиливает мое влечение к ней в десятки раз.
— Немного воды еще никого не убивало, — бормочу я.
На ее щеках появляется легкий румянец, и я воспринимаю это как победу, когда она не выглядит смущенной и не пытается отстраниться от меня.
Миша и Аврора встают и выходят на середину танцпола. Когда начинают играть вступительные ноты A Thousand Years Кристины Перри, я убираю руку из-за спины Тианы и беру ее за руку. Ее пальцы кажутся такими чертовски нежными в моей руке, что в груди поднимается волна защитных чувств.
Я жду, пока начнется первый припев, затем поднимаюсь на ноги. Алек ведет Эбби на танцпол, и я улыбаюсь, думая о странной дружбе, которая установилась между ними. Некоторое время назад я думал, что есть вероятность, что они попытаются убить друг друга.
Достигнув танцпола, я заключаю Тиану в объятия и нисколько не удивляюсь, когда она идеально прижимается к моей груди.
Я улыбаюсь, глядя на нервное выражение ее прекрасного лица, и, прижав ее покрепче, чтобы контролировать ее тело, делаю первый шаг.
Пока я веду ее по полу, а она не спотыкается о ноги, на ее лице появляется улыбка, и кажется, что в ее глазах только что взошло солнце.
Я настолько потерялся в девушке в моих объятиях, что не заметил, как закончилась песня и началась следующая.
Глаза Тианы встречаются с моими, и на мгновение на ее лице не видно нервозности.
Так вот как она выглядит, когда счастлива.
Когда песня заканчивается, я замедляю шаги, пока мы не останавливаемся.
— Видишь, ты умеешь танцевать.
Она хихикает.
— Нет, ты просто хорошо ведешь.
Кто-то откашливается позади меня, и, оглянувшись через плечо, я вижу Виктора.
— Могу я вмешаться? — спрашивает он.
Я неохотно отпускаю Тиану и отступаю назад.
— Конечно, сэр.
Виктор, может, и не мой босс, но он лучший друг Луки, поэтому я должен ему подчиняться. Лука также женился на Марии Козлов, которая Виктору как сестра. Связи между Братвой и мафией очень глубоки, и ни один из солдат не осмелился бы пойти на такой риск.
Я ненавижу страх, сковывающий черты лица Тианы, но, зная, что Виктор не причинит ей вреда, заставляю себя уйти.
Я направляюсь к бару и заказываю стакан виски. Потягивая напиток, я наблюдаю, как Тиана спотыкается о свои ноги.
Господи, она выглядит смущенной.
— Вы хорошо смотритесь вместе, — внезапно говорит Миша.
Уголок моего рта приподнимается.
— Будем надеяться, что Лука и Виктор будут такого же мнения. Если мы не получим одобрения наших боссов, мы ничего не сможем сделать, кроме как похитить твою сестру.
Миша усмехается.
— Уверен, что они дадут свое благословение. Это укрепит связи между Братвой и мафией.
— Как, по-твоему, Тиана воспримет новость о браке по договоренности со мной?
Глаза Миши встречаются с моими.
— Ей потребуется время, чтобы привыкнуть, но думаю, она будет довольна моим выбором мужа для нее.
Надеюсь, он прав.
Выражение лица Миши становится серьезным, когда он наклоняется ближе, чтобы наш разговор был приватным.
— Просто не торопись с Тианой. Как только ей станет с тобой комфортно, твое терпение будет вознаграждено.
Желая успокоить Мишу, я отвечаю:
— Я вознаграждаю себя, просто глядя на нее, брат. Со мной Тиана будет в безопасности.
— Я знаю. — Уголок его рта подергивается в ухмылке. — Именно поэтому я выбрал тебя. — Его взгляд останавливается на сестре, и эмоции омывают черты его лица. — Все, чего она когда-либо хотела, — это дом, который она могла бы
