Одно из важнейших впечатлений детства - Крымская война против Турции, в союзе с которой в 1854 году выступили Англия и Франция. На эту войну шел из Кадетского корпуса брат Николай. Вернувшись с фронта, он стал пить. Отец, обнаружив эту склонность Николая, отдал его в монастырь: сначала он жил во Владимире, потом перевелся в Киево-Печерскую лавру, а в 1862 году, когда ему было 28 лет, сбежал из монастыря и исчез навсегда.
Серьезным событием была и смерть Николая I в 1855 году, совпавшая с поражением России в Крымской войне. Кончилась эпоха деспотизма. От вступившего на престол Александра II русское общество ожидало проведения давно назревшей крестьянской реформы. Но ее подготовка затягивалась.
Тем временем для Петра Кропоткина подошел срок поступления в Пажеский корпус.
В Пажеском Его Величества.
1857 год. На пятнадцатом году жизни Петр едет в Петербург, где его во исполнение воли Николая I зачисляют в Пажеский корпус, самое привилегированное в то время учебное заведение, основанное Екатериной II для пополнения рядов своей гвардии. За 100 лет корпус окончили такие известные в российской истории люди, как писатели Федор Толстой и Александр Дружинин, Александр Радищев и Павел Пестель. Пажами были фельдмаршалы И. Ф. Паскевич, герой войны в Болгарии генерал И. В. Гурко, граф Н. Н. Муравьев-Амурский…
Петр стал одним из 150 воспитанников, принятых в самый младший, пятый класс. Учиться предстояло пять лет. Шестнадцать лучших учеников выпускного, первого класса, производились в камер-пажи императора и получали, таким образом, возможность приобщиться к дворцовой жизни. В корпусе господствовала атмосфера подчинения младших старшим воспитанникам (чем-то похожая на современную «дедовщину»), процветали рукоприкладство и доносительство. Но проявившаяся в общественной жизни страны с началом царствования Александра II тенденция к либерализации стала заметна и в корпусе. Пришли новые преподаватели, и среди них два университетских профессора - историк И. С. Шульгин и литератор В. И. Классовский*, автор популярных книг «Теория и мимика страстей», «Помпея и открытие в ней древностей», «Мысли о воспитании». Первая же лекция профессора Классовского потрясла всех. Небольшого роста, стремительный в движениях, учитель словесности, русской грамматики и литературы, он давал своим ученикам значительно больше, чем от него требовалось. Спустя много лет Кропоткин вспоминал, что Классовский умел «связать в одно все гуманитарные науки, обобщить их широким философским мировоззрением и пробудить, таким образом, в сердцах молодых слушателей стремление к возвышенному идеалу».
Классовский заметил выдающиеся способности Петра Кропоткина и настойчиво советовал ему поступить после окончания корпуса в университет. «Вы будете славой русской науки», - говорил он ему. Действительно, у Кропоткина проявился интерес к науке. И с самого начала этот интерес был разносторонним.
С большой теплотой вспоминал Кропоткин выезды в летние лагеря в Петергофе. Там занимались топографическими съемками, которые доставляли ему «невыразимое удовольствие». И вот что его привлекало: «Независимый характер работы, одиночество под столетними деревьями, лесная жизнь, которой я мог отдаваться без помехи…»
Пригодился гимназический опыт в рисовании географических карт. Петр снабжал всех своих одноклассников маленькими карточками-шпаргалками, так что составился целый миниатюрный атлас.
Другая самостоятельная работа была сделана по физике. Преподаватель физики Чарухин предоставил Кропоткину право составить по конспектам своих лекций большую часть нового учебника. С таким же энтузиазмом он занялся и химией, организовав с четырьмя одноклассниками нечто вроде лаборатории, в которой ставились самые опасные опыты.
Еще на втором году учебы в корпусе Петр увлекся историей. Он даже составил для себя по записям лекций и учебникам свой собственный курс по истории раннего средневековья. А когда его глубоко интересовал какой-то частный вопрос этой истории, он проявлял большую настойчивость, добивался разрешения пользоваться столичной Публичной библиотекой, куда воспитанники средних учебных заведений не допускались. Здесь он работал с первоисточниками, написанными на старофранцузском и старонемецком языках.
Вот пример, который относится к его социологическим увлечениям, впервые также проявившимся в годы учебы в Пажеском корпусе. Во время летних каникул брат Саша, занимавшийся тогда политэкономией, посоветовал Петру сделать статистическое исследование ярмарки Мещевского уезда, ежегодно проходившей в селе Никольском, чтобы определить ее оборот. И Петр проделал эту достаточно серьезную работу.
Ярмарка собиралась в Никольском в июле, в день Казанской божьей матери, в храмовый праздник местной церкви. Накануне площадь, обычно пустынная, кипела жизнью. Сооружался наскоро длинный ряд навесов, лавки для разного мелкого товара. В земле вырывались ямы для походных кухонь, готовивших щи и кашу для всей ярмарки: и для продавцов, и для покупателей. А тем временем по дорогам, ведущим к Никольскому, брел скот, грохотали телеги и возы, груженные нехитрым товаром: глиняной посудой, бочками с дегтем, домоткаными холстами, ситцем, пенькой, нитками, лентами, платками, сапогами, хлебом, пряниками… В каменном сарае был оборудован трактир, рядом - три новых кабака. И после торжественного молебна ярмарка открывалась.
Юный Кропоткин, в котором многие крестьяне узнавали молодого барина, с тетрадкой обходил всех приехавших торговать и записывал «привоз» - сколько какого товара поступило. А потом так же тщательно спрашивал всех, какая выручка получена. Так сложился определенный баланс торговых операций. Можно было делать какие-то выводы. И вот главный: «…здравый смысл и способность быстрого русского крестьянина, выяснившиеся мне в эти два дня, произвели на меня глубокое впечатление». И еще один вывод сделал юный Кропоткин из своего общения с крестьянами на Никольской ярмарке. Он обнаружил дух равенства, присущий крестьянскому миру в отношениях с кем бы то ни было: «Никогда я не наблюдал в русском крестьянине того подобострастия, ставшего второй натурой, с которым маленький чиновник говорит о своем начальнике или лакей о своем барине» 1. Кропоткин возвратился в Петербург с первым научным социально-экономическим исследованием «Ярмарка в Унцовске», зашифровав название реального уездного Мещевска.
1 Записки, С. 73-74.
Столичное окружение приобщало к культуре. Юноша посещал оперы, вернисажи и очень много читал, пользуясь богатой библиотекой сестры Елены, жившей с мужем-юристом Н. П. Кравченко неподалеку от корпуса. Ему особенно близки были тогда стихи Некрасова и романы Тургенева, статьи Чернышевского и Добролюбова, печатавшиеся в журнале «Современник». Все это были «властители дум». Большинство пажей проходили мимо этих идей. Но ум юного Кропоткина их воспринял.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
