Я была в простом белом сарафане, обтягивающем грудь и заканчивающемся чуть выше колен. Одеваясь так, девушки, конечно, не пытались выглядеть сексуально.
Многие стремились как можно больше обнажать кожу. На что я была полностью согласна.
Но я чувствовала, что такой человек, как Карсон, не отреагировал бы на это. На самом деле, этот простой сарафан сводил с ума большинство мужчин.
Это подпитывало какую-то гребаную фантазию о девственнице-доярке. Соответствовало идеалу, согласно которому женщины должны выглядеть женственно, изящно. Я была не из тех, кто соглашается с патриархальным мнением идеалов женщин, но обожала этот гребаный сарафан. Мне нравилось чувствовать себя женственной и нежной, а также чертовски сильной, потому что одно-единственное белое платье выглядело так, словно вот-вот поставит этого могущественного мужчину на колени.
На секунду я была совершенно парализована. Думая об этом мужчине, стоящем передо мной на коленях.
Поклоняющегося мне.
Пожирающего меня.
Это была попытка взять себя в руки, выровнять дыхание, успокоить бешено колотящееся сердце. Особенно, когда его глаза горели огнем, точно зная, о чем я думаю.
Но, конечно, он не мог читать мысли.
И сейчас было кое-что более важное, чем моё желание.
Моя лучшая подруга.
— Я пришла сказать, что ты меня интересуешь, — сказала я, запрокинув голову вверх. — Теперь, сказав это, хочу дать понять — я знаю, что за человек этот Джей Хелмик. Знаю, что ты его правая рука. Он положил глаз на мою подругу. И, насколько я понимаю, Джей Хелмик не из тех, кто легко сдается.
Лицо Карсона превратилось в маску. Его глаза снова потемнели, огонь в них все еще горел, но он угасал по мере того, как я говорила.
— Я здесь из-за предчувствия, что моя лучшая подруга с ним свяжется, — продолжила стальным голосом. — Я хорошо ее знаю, понимаю, что она захочет исследовать его мир.
Воздух между нами плотный, но в то же время едва ощутимый. Мои глаза были прикованы к Карсону.
— Я здесь, потому что моя подруга настоящее сокровище. И если ты или твой босс позволите, чтобы с ней что-то случилось, я, бл*дь, выслежу вас обоих и уничтожу. — Мой тон стал легким в конце угрозы. Соблазнительным.
Карсон не позволил показать эмоций, но я сомневалась, что он привык к угрозам, особенно со стороны женщины. Подозревала, что он угрожал чаще, чем разговаривал. Просто дыша, этот человек представлял собой гребаную угрозу.
Я ожидала, что он отреагирует на мои слова. Сохранит свой мужской авторитет или что-нибудь такое, черт возьми.
Но он этого не сделал. Не знаю, может, он испытывал меня, проверял, как долго я смогу выдержать его присутствие, его пристальный взгляд, или ему вообще нечего было сказать. Но если испытывал, я не собиралась проваливать тест, и моргать первой.
Поэтому я вздернула подбородок повыше и прищурила глаза, совсем чуть-чуть, чтобы дать понять — я не отведу взгляд. Воздух между нами стал тяжелым. Почти потрескивал от энергии.
Наверное, это было притяжение. Любовь с первого взгляда — концепция, придуманная для продажи билетов в кино.
Нет, это не любовь. Но это было притяжение, которого я никогда не испытывала. Его феромоны вызывали какую-то хреновую химическую реакцию в моем теле.
Я не знаю, как долго это продолжалось, мы просто стояли там, почти касаясь друг друга, смотрели, не говоря ни слова. Мои колени начали дрожать, но я ни за что на хрен не сломаюсь.
Что-то изменилось на лице Карсона, когда он, казалось, осознал всё, его рот снова изогнулся в той невероятно сексуальной улыбке, которая не была улыбкой.
— Понял, дорогая, — сказал он, наконец, его голос был хриплым, в нем слышался намек на нежность.
Мою кожу покалывало. Мужчины часто называли меня всяким дерьмом. Эффект варьировался от раздражающего до откровенно покровительственного. Никогда это не казалось мне милым или комплиментом. Я не хотела, чтобы мужчина называл меня «малышка». И конечно, не «дорогая».
Но из уст Карсона это было совершенно по-другому.
Нечто, что на секунду выбило из меня дух, заставив забыть о себе. Или о роли, которую я так хорошо сыграла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На секунду.
Затем я пришла в себя.
— Ну вот и решили, — сказала я, улыбаясь. — А теперь, — прошептала, и мои губы коснулись его губ.
Его тело было неподвижным, напряженным. Я чувствовала, как от него исходит сексуальное напряжение. Колени с трудом удерживали меня в вертикальном положении, и мне было трудно вспомнить, что, черт возьми, я делаю на самом деле.
— Судя по твоему виду, я уверена, что ты привык контролировать всё и вся вокруг себя, — продолжила я, мой голос был хриплым, а разум подводил меня. — Даже женщин. — Мои глаза оторвались от его глаз, скользнув вниз по его телу. Мое собственное откликнулось чистым голодом.
Я проигнорировала это.
С величайшим усилием.
— Особенно женщин, — добавила я, снова встретившись с его глазами. Я протянула руку, чтобы поправить его воротник, стараясь не задеть его кожу, потому что знала, что моя решимость поколеблется, если я это сделаю. — Дело в том, дорогой, что я не похожа ни на одну женщину, которую ты когда-либо встречал. Меня ты не сможешь контролировать, я не похожа на то, что ты когда-либо испытывал. Так что просто держись и наслаждайся поездкой. — Я поднялась на цыпочки, так что мои губы снова коснулись его губ. Вдохнула его аромат, древесный, пряный, глубокий и насыщенный, со свежим оттенком лимона. А потом отступила назад, задержала свой взгляд на нем еще на мгновение, прежде чем развернуться на каблуках и уйти.
Он все время наблюдал за мной.
Я чувствовала, как его взгляд прожигает мне спину. А потом я, черт возьми, чуть не врезалась в его машину, пытаясь выехать с подъездной дорожки, потому что не могла оторвать глаз от мужчины на крыльце коттеджа, окруженного цветами, стоящего, как статуя, и смотрящего на меня.
Я справилась. Едва.
И я проехала меньше трех миль, прежде чем съехала на обочину, чтобы заставить себя кончить. Быстро, мощно. Но не так, как хотелось бы. Но так я хотя бы не устроила аварию по дороге домой.
Вспоминая ту первую ночь, ночь, когда мы действительно начали, не могу поверить, что я понятия не имела о крушениях, которые последуют за этим. Если бы знала, сделала бы я что-нибудь по-другому?
Романтическая часть меня сказала, что нет. Я бы прошла через всю боль, полное опустошение только для того, чтобы узнать его. Знать, что я принадлежу ему.
Узнать нас.
Но обиженная, уродливая и правдивая часть меня знала ответ.
Я бы убежала от него. Бежала, спасая свою гребаную жизнь.
Даже несмотря на то, что он бы преследовал меня.
Разрушение неизбежно.
Но в то время я этого не понимала.
ГЛАВА ДВА
First Day of My Life — Bright Eyes
Заснуть не получалось.
Даже после еще двух бокалов мартини и развлечений с вибратором.
В лучшие времена я тоже плохо спала. Так было всегда, сколько я себя помню. Я брожу по дому в три часа ночи, включая и выключая свет, дабы убедиться, что в темноте не прячется незваный гость. Мы жили в самом богатом закрытом районе города, с первоклассной системой безопасности, вероятность того, что кто-то проникнет в наш дом, была невелика.
Но не нулевая.
У моих родителей не было правил, когда дело касалось фильмов или шоу, которые я смотрела, книг, которые читала. В моей спальне был телевизор, в собственной «гостиной» — мои родители редко пользовались официальной гостиной, поскольку не часто бывали дома, чтобы посидеть и посмотреть телек. Они гуляли почти каждую ночь и возвращались домой допоздна. У нас был один семейный ужин в неделю, без определенного дня, потому что их расписание было важным, заполненным благотворительными обедами, вечеринками, открытием новых ресторанов. Иногда я ходила с ними, но в основном оставалась дома. Хотя у меня было свое собственное напряженное расписание с уроками верховой езды, карате, ночевками и любыми внеклассными мероприятиями. Но когда я была дома, родители редко бывали со мной.
