– Ну да, ну да… – насмешливо покивала Мурка. – И спортом она занимается, и английский знает, и балет танцует – какая девушка, офигеть!
– И офигеют! – В голосе Кисоньки слышалась непреклонная решимость поднять свой рейтинг «вконтакте» на недосягаемую высоту. – А если еще снять чуть-чуть подальше, чтоб лицо не очень видно, можно фотку… – она вдруг осеклась, но Мурка хорошо знала свою сестру.
«Можно фотку Большому Боссу послать», – мысленно закончила она. Парней безжалостная Кисонька меняла как колготки – день относила, порвала, выкинула, достала новые. Желающие водить ее в кино, покупать мороженое и провожать домой никогда не переводились. Но загадочный английский компаньон их агентства, известный остальным сыщикам «Белого гуся» только по нику Большой Босс, оставался Кисонькиной вечной и неизбывной любовью. Может, потому, что она его никогда не видела, а может, потому, что Босс реально крут – агентство не раз распутывало самые безнадежные дела, получая от него информацию, то считанную с французского спутника-шпиона, то вытащенную из засекреченных баз данных английской разведки, а то перехваченную из переговоров агентов ФБР. Больше всего на свете Кисоньке хотелось хоть как-то, хоть что-то узнать о реальном человеке, прячущемся за ником, а больше всего она боялась, что он хоть что-нибудь узнает о ней! В первую очередь, что ей – четырнадцать лет, и то недавно исполнилось!
Кисонька тем временем торопливо скинула куртку, стянула джинсы и, передергиваясь от холода, влезла в ледяное на ощупь платье.
– Та девочка на проходной еще говорила, что мы с тобой худые! – безуспешно пытаясь справиться с застежкой, не сходящейся на талии, досадливо фыркнула Кисонька. – Надо на диету садиться!
– А потом тебя соперники с татами будут не выбивать, а выдувать! Вот так – фу-у! – демонстративно дунула Мурка.
– Ладно, щелкай! – оставила напрасные попытки Кисонька и застыла, по-балетному вскинув руки над головой.
Мурка нацелила на нее объектив, стараясь, чтоб в кадр не попали торчащие из-под пачки высокие сапоги, и тут же досадливо тряхнула головой:
– Волосы! Балерины их в такую гульку на затылке собирают!
– Я заколок не взяла! – чуть не плача, пробормотала Кисонька. Отчаянно огляделась по сторонам – и с радостным воплем кинулась к крючку, на котором висела крохотная шапочка, украшенная пушистыми перышками. – Пойдет! – Она напялила шапочку, кое-как завернув под нее волосы. – Давай скорее, а то я сейчас насмерть замерзну!
Мурка снова нацелилась снимать… и замерла, напряженно прислушиваясь.
К ним приближались шаги – быстрые, легкие, стремительные, точно кто-то несся во весь дух, невесомо лавируя между старыми декорациями. Следом раздались еще одни – эти тяжеловесно грохотали по скрипучим доскам пола. Бегун спотыкался, цепляясь за мебель, с сухим треском врезался в декорации, и шаги бухали дальше.
– Ну вот, сейчас скандал будет, что ты пачку надела! – опуская мобилку, сдавленным шепотом пробормотала Мурка.
– Сюда! – хватая свои вещи, скомандовала Кисонька и запрыгнула на громадную деревянную кровать под балдахином. Мурка кинулась следом, дернула балдахин из рыхлого плюша – винно-красная ткань с сухим шелестом развернулась по толстой дубовой палке, прикрывая девчонок. Не очень надежно – ткань просвечивалась от ветхости, а посредине красовалась дыра с неровными краями. Если ее прогрызла моль, то размером с хорошую летучую мышь.
Топот приближался. Сквозь дырку в балдахине близняшки увидели, как из-за стоек с костюмами выскочила девочка… девушка… непонятно. Маленькая, тоненькая, одетая в такую же пачку-колесо и шапочку с перышками, что и Кисонька, только на ногах не сапоги, а, как положено, балетные тапочки с лентами. На бегу девочка оглянулась – и стало ясно, что бежит она вовсе не для удовольствия. Ей было страшно, отчаянно, смертельно! Тяжелые шаги преследователя звучали совсем близко… Девочка вихрем рванула мимо кровати…
– Ага, попалась! – раздался злорадный мужской голос. Растопырив толстые, как окорока, лапищи, низенький, квадратный, бомжеватого вида мужик кинулся ей наперерез.
Как белый призрак, девочка метнулась назад…
– Держи ее! – взревело из-за декораций, и, с грохотом повалив стойку с костюмами, выпрыгнул второй, такой же бомжеватый, только длинный и тощий, как веревка, небритый тип.
Преследователи ринулись на свою жертву с двух сторон, казалось, сейчас они ее просто расплющат… И тут девчонка сделала такое, что близняшки глазам не поверили! Она взлетела! Распластавшись в длинном, сказочно красивом прыжке, легко, как птица, она пронеслась между преследователями. Квадратный и тощий врезались друг в друга и шлепнулись на пол – рядом на полочке тонко зазвенели стеклянные бокалы на золоченом подносе.
«Классно прыгнула! – подумала Мурка. – Только не туда!»
Действительно, девчонка вырвалась от квадратного и тощего – и сама загнала себя в ловушку. Путь ей преградил здоровенный круглый стол с намертво закрепленным на нем бутафорским ужином. А за столом была стена.
– Ах ты ж… – выругавшись, квадратный вскочил и снова, растопырив лапы, двинулся на девчонку. Рядом с кряхтением поднимался тощий. Девочка попятилась – и вспрыгнула на стол. Замерла, балансируя на самом краю. Только сейчас близняшки сумели разглядеть ее лицо – та самая, что провела их в театр! Мурка и Кисонька переглянулись. Мурка увидела азартно сверкающие глаза сестры и ухмыльнулась – широко и, как она знала, неприятно. Никому из тех, кто видел такую ее ухмылку, не нравилось.
Квадратный и тощий замерли у стола, бдительно ловя каждое движение девчонки.
– Ну чего ты! – голосом фальшивым, как отпечатанный на принтере доллар, пробормотал вдруг квадратный. – Чего сматываешься – мы тебе ничего не сделаем!
Тощий неистово закивал, подтверждая слова подельника.
– Посидишь под замком денька два, ну три… Мы тебе даже попить-пожрать оставим!
Тощий снова подтвердил – тряхнул целлофановым кульком, из которого торчало горлышко пузатой бутылки с минералкой.
– А потом – не боись – выпустим! – и, видно, посчитав, что сказали достаточно, медленно двинулись к столу, рассчитывая ухватить девчонку за ноги.
Та снова прыгнула. Прямо над головой у квадратного.
В какой-то миг прячущиеся за балдахином близняшки были уверены, что она сбежит – девочка легким перышком пронеслась над преследователем, четко приземлилась на скрещенные ноги… Изогнувшись, как червяк, тощий вцепился девчонке в край пачки. Она рванулась изо всех сил, упала на колени возле самой кровати с балдахином, пискнула, как мышонок, попыталась брыкнуть преследователя ногой…
– А ну, кончай брыкаться, а то по башке огребешь! – гаркнул квадратный, бросаясь приятелю на помощь…
Стоящая у кровати деревянная ширма, расписанная пестрыми павлинами и огнедышащими драконами, вдруг зашаталась, точно ее кто толкнул. И шумно рухнула на спины тощему и квадратному.
Из-под балдахина высунулись две пары рук – тонких, но, видимо, сильных, потому что без особых усилий ухватили девчонку за плечи – и в одну секунду она скрылась под винно-алым плюшем. Ширма с грохотом отлетела, тощий вскочил, квадратный поднялся на колени… Из-под прикрытия выпрыгнула девочка в балетной пачке и помчалась прочь…
– Удирает, стервь! – таким же тонким, как он сам, пронзительным голосом завопил тощий.
– Ничё, не удерет! – пробасил квадратный, кидаясь в погоню.
Край алой ткани приподнялся, и из-под него выглянули две головы – одна с ярко-рыжими, поднятыми в «конский хвост» волосами, вторая в сбившейся белой шапочке с перьями, из-под которой выглядывали волосы черные, гладко зачесанные и собранные в тугой узел на затылке.
– Бежим за ними, скорее! – прошептала балетная девчонка. – Они ее обидят!
Мурка иронически приподняла брови, намереваясь выразить сомнения, кто на самом деле кого обидит… и, звучно хлопнув себя ладонью в лоб:
– Точно, бежим! Я ж обещала ее пофоткать! – схватила маленькую балерину за руку и поволокла за собой.
Квадратный чувствовал, что задыхается – девчонка бежала впереди, вроде бы не отдаляясь, но и поймать ее не удавалось. Раз пять ему казалось, что он вот-вот ухватить беглянку, но девчонка мгновенно проскальзывала между декорациями, снова оказываясь недосягаемой.
– Ничё, догоню! – азартно пропыхтел квадратный. Его пальцы в очередной раз потянулись к краю белой пачки – и опять схватили пустоту. Но девчонка испугалась – запищала, заозиралась – и нырнула за здоровенный шкаф. Квадратный замахал руками, показывая приятелю, что шкаф надо обходить с двух сторон. Почему-то он был уверен, что девчонка больше не бежит, а затаилась за шкафом и трясется от страха. Наверное, потому что не слышал громкого топота. Смутная мысль мелькнула в голове – а вроде раньше не шибко топотала? Вроде в балетных тапочках каблуков не имеется? Удивленный, он сунулся за шкаф…
