– Ну, и что же теперь надо делать?
– К врачу надо идти подростковому, предварительно сдав ещё раз электрокардиограмму, чтобы уж точно знать, есть ли там буква «пи» с хордой или буква «е» с экспонентой! – ответил Костя.
– Ну, а хоть что это такое, они тебе объяснили, и можно ли с этим воевать? – спросил отец Кости Анатолий.
– Да, чего-то объясняли, но я ничего не понял! Термины там всё какие-то латинские, а нам латынь в школе, к счастью, не преподают! А вот насчёт воевать это даже запросто, здесь буква «пи» и буква «е» не мешают!
– Понятно, – отреагировал папа Толя, – придётся самому мне или маме нашей идти к докторам и выяснять, что там такое нашли у тебя.
– Лучше нам с тобой, Толя, – сказала мама Света, которая от слов сына впала в нервозное состояние, – сходить вдвоём. Одна голова хорошо, а две – лучше.
– Вот только куда идти сейчас не очень понятно, к какому врачу, – заметил папа.
– Так прямо и сходим в военкомат! – подумав, заявила мама Света. – Карточка медицинская костина там, доктора сейчас все детские там, так что туда и идти нам.
– Ну, что ж, – ответил Анатолий, – ты, дорогая моя, права, вот завтра, чтоб в долгий ящик не откладывать всё, и сходим.
На следующее утро, поскольку Анатолий работал во вторую смену, мама Света была вообще в отпуске, а Костя был рад пропустить все уроки, вся семья отправилась в военкомат.
Однако врачам в военкомате было не до них. Медосмотр там был в самом разгаре, и поэтому подростковый врач уделил нашим героям всего пять минут. Он опять начал бросаться латинскими терминами с греческим уклоном, а посему ни мама Света, ни папа Толя, ни тем более сам Константин, ничего не поняли.
– Вы нам на пальцах объясните, что, где и почему, – попросил Анатолий.
Подростковый врач начал было объяснять на пальцах, загибая их, но сначала ему не хватило пальцев одной руки, затем пальцев двух рук, и всё на этом кончилось. Конечно, оставались ещё пальцы ног, но тут надо было снимать ботинки, что, естественно, доктор делать не стал, так как делать это на медкомиссии было не очень прилично и этично.
– Знаете что? – сказал доктор, – вот через недельку медосмотры кончатся, и тогда приходите ко мне на приём в детскую поликлинику. Там и поговорим!
Так что вся семья покидала военкомат в тревожном состоянии за исключением, пожалуй, лишь Константина. Ему с позиции своих молодых лет было ровным счётом наплевать на дополнительную хорду в ЭКГ с буквой «пи» и на экспоненту с буквой «е». Он здесь рассудил так, что будь то хоть греческая буква «ро», главное, чтоб это не мешало игре на компьютере и смотрению телевизора, и очень даже мешало бы деланью уроков. А компьютеру и телевизору это не мешало, что и требовалось.
Но родители Кости волновались. Мама Света даже попивать валерьянку стала, чтобы спокойно до конца медкомиссий дожить, а папа Толя целыми вечерами на диване полёживал и ничего не делал, что тоже было признаком нервозности.
И вот через неделю военные медкомиссии кончились. Поскольку мама Света вышла из отпуска, то к врачу пойти не могла, за неё пошёл Анатолий, который, как я уже сказал, работал во вторую смену.
– Ты там главное всё выясни, – давала ему наставления Света. – Костя хоть и взрослый уже, но всё равно всё понять ему будет сложно. Главное – выясни, можно ли со всем этим идти в армию!
(Как вы сами понимаете, мама Света была совершенно не в восторге от перспективы служения своего сына в наших доблестных войсках).
Ну, а врач в кабинете в детской поликлинике опять стал объяснять, что же такое у Кости всё-таки в организме. И опять посыпались латинские названия с греческим уклоном. Тогда папа ещё раз доктора попросил:
– Вы нам, пожалуйста, на пальцах!
Доктор начал было на пальцах, но быстро понял, что опять же этих самых пальцев рук ему не хватит, да и ног тоже. Поэтому он перестал загибать свои пальцы и сказал:
– Да в принципе ничего такого ужасного нет у вашего сына. Эта дополнительная хорда встречается у каждого второго подростка. Можно сказать, что это просто возрастное. Однако для успокоения я бы посоветовал вашего сына положить в больницу на обследование. Тогда уж всё всем будет ясно. Ну, а что касается армии, то служить можно, ведь в нашей доблестной армии можно служить вообще с чем угодно. Так, по крайней мере, все наши военные считают.
Папа Толя тут подумал, что это маму Свету вряд ли обрадует (опять надо будет в аптеке покупать валерьянку), а у доктора он спросил:
– И когда же нужно будет лечь на обследование?
Доктор на вопрос ответил вопросом, обращаясь к Константину:
– В стационар ляжешь?
– С удовольствием, – ответил Константин, поскольку перспектива замены школы на больницу его очень даже вдохновляла. – Только вот когда?
– Ну, сейчас мест в стационаре нет, – заметил доктор, – мы поставим тебя на очередь и думаю, что летом, где-то так в середине июня, это и произойдёт.
Константин маленечко о чём-то подумал и ответил:
– Не, в середине июня не могу!
– Почему? – удивился доктор.
– В середине июня сад, а моим родителям там надо помогать. Без меня они в саду никак.
Тут настала очередь удивляться папе Толе, поскольку он не ожидал такой любви сына к саду. Насколько он знал, летом Костю и пряниками в сад не затащишь, а тут тебе, пожалуйста!
А доктор заявил:
– Ничего страшного, это всего на три недели, так что сад твой никуда не денется!
– Всё равно не могу, – продолжил Константин. – Летом надо к институту готовиться, да и книжки, заданные по литературе, читать надо!
– Вот и будешь лежать в палате, готовиться к институту и читать книжки, – так ответил доктор.
А папа Толя опять же удивился, откуда у сына такая любовь к занятиям и к знаниям, и вообще к литературе.
В общем, доктор и Костя препирались на счёт стационара минут десять и ни к какому консенсусу не пришли. И тут до папы Толи дошло!
– Доктор, – сказал он, – ну, какой же вы непонятливый! Ну, какой нормальный школьник будет ложиться в больницу в каникулы! Это очень даже несерьёзно. Вы ему, сыну моему, в апреле или даже лучше в мае предложите больницу. Вот тогда нам и сад мешать не будет, да и подготовка к институту тоже будет ни при чём!!!
Доктор внимательно посмотрел на папу Толю, потом на Костю и как-то удивлённо сказал:
– Да!? Я об этом как-то не подумал! Действительно, непонятливый! Надо же так! Ладно, чёрт с вами, в мае ляжешь на обследование?
– Лягу, – ответил Константин, у которого от такого вопроса доктора аж искринки брызнули из глаз. – Вот уж я тогда точно к институту готовиться буду, а садом в июне займусь!!!
– Ну, давай-давай, – заметил Анатолий, – посмотрим, как это у тебя получится. Даже интересно!
В общем, доктор записал Костю в очередь в стационар в мае (понял он всё), и в результате этого все были, так сказать, удовлетворены состоявшимися переговорами.
По дороге домой Константин заметил:
– Ну, надо же какой доктор непонятливый попался! Хорошо, что ты, папа, на путь истинный его вывел. А то, понимаешь ли, в больницу в июне! Как такое вообще могло в голову прийти!
В общем, полежал Костя в стационаре три недели в мае, пообследовался, и ничего такого страшного у него не нашли. А хорда дополнительная с буквой «пи» и экспонента с буквой «е» действительно возрастными оказались. Ну, а что касается занятий для подготовки в институт, то какие тут занятия, если в больничной палате никто ничего не делает, только кровать «давит», да и к тому же май очень тёплым оказался.
И в результате всего этого Константин был очень благодарен своему отцу за то, что он на путь истинный доктора непонятливого вывел. Всё-таки обследование обследованием, а психологию школьников понимать всяким там докторам очень даже надобно, со всеми отсюда вытекающими последствиями!!!
24.11.2004 9:42
Рюмашка
Как-то вечером прихожу я домой с работы, и появляется у меня в душе желание рюмашечку винца принять. Захотелось просто, уж и не знаю почему. Ну, захотелось и захотелось, надо принять. И только я к буфету направился, как жена в квартиру входит, тоже с работы, и причем, прямо скажем, не в духе. И как только она порог переступила так сразу на меня шуметь начала.
Уж не знаю почему, но обвинила она меня во всех смертных грехах. И в квартире-то я не прибрал, грязь кругом, и ужин-то я не приготовил, и за сыном как нужно не приглядел.
– Где он у тебя? – так заявила супруга. – Нет, чтоб уроки делать, так опять убежал куда-то.
Я было возразить пытался, дескать, и чисто у нас, и каша на ужин где-то должна быть, а сын – так он скоро придет. Но все это было напрасно. Не слушала меня супруга, все свою линию гнуть продолжала, сущность которой заключалась в том, что какой я лентяй, какой я нехороший.
Я слушал жену, слушал, понял, что перечить бесполезно и решил, что надо подождать, когда половинка моя успокоится. Бывают у нее такие заскоки, случается.
