Барон, у которого Дубок был свободным арендатором, к поимке браконьера оказался непричастен. Хуторянин, хитрый, что тот лис, стрелял дичь за пределами баронских владений, сокращая поголовье благородных животных в лесах герцогов Цевихского и горных долинах герцога Адайского.
Вика ещё в дороге от Милонега немало изумилась, когда узнала от Флемма, что в здешних местах водятся и олени, и лоси. Насколько она помнила, в родном мире эти виды животных имели разные ареалы обитания. Но разве это самое сильное отличие, которое она узнала?
Охота сама по себе в этих краях не была запрещена. Можно было стрелять птиц, зайцев и прочую мелочь. А вот из крупных зверей разрешали охотиться только на волков и медведей. Лоси, олени и кабаны – дичь исключительно для владетелей, их уполномоченных людей и благородных. Дубок ни к одной из этой категорий людей не относился.
– Вот ты сохранила мне жизнь, но, честно, я не знаю теперь, как мне быть дальше. – Дубок мрачно посмотрел на свои руки. – Даже если ты меня отпустишь, не представляю, как работать на хуторе и содержать семью. И… – он вновь бросил настороженный взгляд на Вику, – ты ведь мне так и не сказала, зачем…
– Сам, что ли, не сообразишь? – хмыкнула попаданка. – Мы едем в Адай. Через захваченный форт на тракте мы не попрёмся, сойдём в сторону. С нами ещё десятник егерей будет, человек очень достойный и опытный. Но сомневаюсь, что он хорошо знает тропы и леса по ту сторону границы. А ты там часто бывал, как я понимаю. Для вас ведь, негодяев-браконьеров, семь вёрст не крюк. Ты мне подходишь, Дубок. Обрубком я тебя звать не буду, потому как есть намерение тебе помочь. Но учти, отплатишь истовой службой.
Браконьер недоверчиво посмотрел на попаданку.
– В дворовой только и разговоров, что о твоей нанимательнице. Рассказывают о чудесах исцеления. Вот только думаю, что это, – он поднял свои обрубленные ладони, – никто…
– А ты не думай, Дубок. Много думать вредно. – Вика поднялась и сурово посмотрела на развесившую уши Юнту. – Рот закрой, – посоветовала она ей. – Отведи нашего лесничего к Тарику. Скажешь рабу Флемма, что на нём ещё и забота о Дубке, – попаданка мотнула подбородком в сторону браконьера, – и пусть не забудет забрать мои вещи, когда притащит во двор барахло хозяина и Эрны.
Как ни удивительно, но начавшиеся боевые действия – формально они пока велись только между фридландским герцогом Гертером Адайским и даторским герцогом Лероном Цивихским – не препятствовали перемещению товаров и людей через границу, по сути, уже больше семи недель ставшую линией фронта. Слишком много было у обоих герцогов завязано на эту торговлю.
Но ехать мимо захваченного адайцами цивихского форта Вика не хотела – для их кавалькады без повозок имелся более короткий путь. Но главное, попаданка, узнав чудовищную историю про развлечения Насмешника, твёрдо решила, что этот разбойник – её клиент. В плохом смысле.
Помочь десятнику Оникару Вика захотела искренне, от всей своей души. Мразей она не любила в обеих своих ипостасях, и раз уж судьба наградила её огромными возможностями, то грех было ими не пользоваться, чтобы хоть иногда вершить заслуженное подонками возмездие.
Провожать магиню-целительницу Эрну, красавицу-наёмницу Вику и их спутников высыпало всё население замка. Что Вику удивило – так это совершенно искренняя доброжелательность со стороны женской части замковых обитателей. Обычно женщины к очевидному превосходству своих соперниц за внимание мужчин относятся весьма ревниво, но тут был явно другой случай.
– Вика, возьми с собой. – К попаданке подошла и протянула свёрнутый в рулон кусок отлично выделанной медвежьей шкуры лейтенант егерей Лериса, молодая двадцатипятилетняя женщина из семьи нетитульных дворян, привлекательная, но крайне суровая: она лично, когда её отряд поймал Дубка, рубила браконьеру пальцы и прижигала обрубки. – В походе вещь незаменимая, особенно в это время и в тех краях.
– Да куда, Лериса? – Вика показала на тюк за своим седлом. – И так загрузились настолько, что, боюсь, еле двигаться будем. Просто кто-то слишком до чужого добра жадный, – это она сказала в адрес находившегося рядом и слышавшего разговор Клойка, но тот и ухом не повёл. – Спасибо, конечно, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Перед собой положи. – Лейтенант, чью дочь Эрна исцелила от кори (эта болезнь была и здесь известна), не слушая возражений Вики, положила рулон на холку её лошади. – Ей и укутываться хорошо, и на привале под себя подстелить. Твоей нанимательнице я точно такую же передала. И береги уважаемую Эрну. Ты, конечно, воин, каких ещё никто не видел, но иногда численное превосходство значит больше боевых умений.
– Спасибо, кэп, – улыбнулась попаданка.
Лейтенант не видела даже и четверти реальных боевых – без учёта всякой магии – возможностей Вики, но всё равно, как и остальные, была впечатлена.
Дальше отказываться попаданка не стала. Да и чего уж говорить, такая забота ей была приятна.
Посмотрев, как комендант со своими ближайшими соратниками, окружив Эрну, разливаются соловьями, Вика решила прекратить это. Иначе они тут прирастут к почве копытами.
– Уважаемая, – подъехав, обратилась она к Эрне. Впрочем, её внешняя почтительность никого из офицеров не обманула – те были не дураки, ещё в первый день определили, что отношения магини и начальницы её охраны дружеские, да и с Флеммом всем было всё ясно. – Мы готовы ехать. Лошади уже застоялись.
«Товарищ, вы не опоздаете?» – у немного раздражённой задержкой отъезда Вики эта фраза буквально висела на кончике языка. Но сдержалась.
Из Нола-Тора они выехали на четвёртый гонг с рассвета.
Лес вокруг замка был вырублен и выкорчеван примерно на триста-четыреста шагов, так что, едва оставив позади гостеприимную (для них) крепость, путешественники въехали в густой сосновый лес, через который шёл Фридландский тракт.
– Эрна, задержись. Дело есть, – сказала Вика. – И ты притормози, – обратилась она к Дубку.
Исцеление браконьера попаданка решила не откладывать в долгий ящик, как и прекращение уже всякой скрытности насчёт своих целительских способностей перед близкими людьми. На Дубка у неё были определённые виды, поэтому его в это число она условно уже включила.
– Вика, – окликнул её Оникар, заметив, как она остановилась.
– Мы догоним.
Дав знак ехать дальше десятнику егерей, возглавлявшему их кавалькаду, попаданка с подругой и браконьером остались на месте.
Несмотря на выраженное недоверие к способности Эрны восстановить ему утраченные пальцы, Дубок всё же заметно волновался и смотрел на магиню с надеждой. А та была, что называется, ни сном, ни духом. Свои целительские возможности девушка достаточно хорошо изучила, и сейчас не видела, чем она может помочь браконьеру. Хотя наверняка начала догадываться, что задумала подруга-начальница.
– Фокус-покус тебе сейчас покажу, – не обманула её ожиданий попаданка. – Тот, который ты так хотела увидеть. Не передумала ещё?
– Это то, о чём я думаю?
Третий раз Вика могла наблюдать действие своего заклинания «Абсолютное исцеление». И вновь оно привело её в восторг, что уж говорить об Эрне.
– Это чудо! – пискнула магиня.
Дубок, на мгновение немного дезориентированный фразами подруг, едва почувствовав на себе мощь Викиной магии, сразу же ощутил и понял то, что с ним произошло. Как и сообразил, кто является автором случившегося чуда. Попаданка это ясно определила по направленному на неё взгляду.
Она, не церемонясь, схватила за воротник поднявшего ладони к глазам браконьера.
– Даже не вздумай сейчас валиться с седла и падать в грязь под копытами моего коня, – настойчиво посоветовала Вика. – Это самое ненужное, что ты можешь сделать. Видала? – спросила она у Эрны, по-прежнему сдерживая порыв Дубка соскочить с лошади. – Учись, студент.
– Госпожа… – прохрипел браконьер.
– Не поняла, – удивилась Вика. – Это что, такой побочный эффект, что ли? Пальцы отрастают, а в горле хрипы появляются? Да не дёргайся же, Дубок. Всё, проехали. Нет и не было никогда Обрубка. Забудь. Понял? Не заставляй меня жалеть о моей доброте. Сейчас догоняем наших, и ты молчишь о том, кто и как тебя исцелил – как рыба об лёд. Кивни, если мозги уже начали соображать. Молодец.
