– И что же нас ждет?
Вопрос задал подполковник Богданов. Он молча слушал рассуждения Дубко до тех пор, пока тот вслух не высказал главный вопрос, который волновал всех присутствующих. Что их ждет? Вопрос хороший, а главное, актуальный. Если бы дело ограничилось увольнением, их бы попросту вызывали по одному в Комитет, дали подписать бумаги и выкинули на улицу за ненадобностью. Но их не вызвали, их отправили на базу, следовательно, увольнением комитетчики не ограничатся. Тогда что? В поисках ответа на этот вопрос офицеры могли зайти слишком далеко, поэтому-то Богданов и вмешался.
– Так что нас ждет, майор?
– Трибунал, – ответ прозвучал хлестко.
– Абсурд!
– В чем именно?
– Да в том, что спецгруппу нелегальной разведки, которую создали для выполнения сверхсложных задач, охраняют призывники-пограничники, и это перед тем, как отдать их под трибунал? Большей глупости я еще в жизни не слышал.
– Тогда зачем нас здесь держат? Что означает это молчание, что означает запрет на передвижения дальше пятисотметрового радиуса? Хочешь сказать, про нас просто забыли?
Дубко подался вперед, ожидая реакции командира. Богданов сменил позу, от былой расслабленности не осталось и следа. Он тоже подался вперед, поймал глазами взгляд Дубко и начал говорить, чеканя каждое слово:
– Посадили нас здесь как раз для того, чтобы мы помариновались в неведении. Таковы игры «власть имущих». Они создали провокационную ситуацию и ждут реакции. Проверяют, как скоро мы сорвемся, как скоро не выдержат наши нервы. И ты, Дубко, хочешь им подыграть.
– Игры? Не думаю.
– Наверняка. Конечно, одним ограничением передвижения дело не кончится. Скорее всего, в группу внедрят человека, который будет наблюдать за нашими действиями и каждый шаг докладывать лично Андропову. Какое-то время мы все будем под колпаком, а если пройдем проверку… Когда пройдем проверку, все вернется на круги своя.
Дубко с сомнением покачал головой:
– Звучит оптимистично, по крайней мере более оптимистично, чем мой вариант, но верится с трудом.
– Был бы я азартным, сделал бы ставку на свою версию, – заявил Богданов. – И выиграл бы.
– Уверен?
– Более чем. И ты сможешь убедиться в моей правоте, как только зазвонит этот телефон!
Богданов вытянул руку и ткнул указательным пальцем в телефонный аппарат. И в этот момент прозвучал звонок. От неожиданности все вздрогнули, Богданов отдернул руку, обвел глазами членов группы, сделал глубокий вдох и поднял трубку.
– Богданов? Полковник Старцев, – голос полковника разнесся по комнате. – Заждались звонка? Ничего, ожидание вам на пользу. Завтра в восемь часов на базу прибудет полковник Шилкин Геннадий Андреевич. Вы всей группой поступаете под его начало. Передашь ему полномочия, будет необходимость, поможешь в организации бытовых вопросов. Шилкин прибудет с новым заданием, которое курирует сам Леонид Ильич, так что не облажайтесь, парни.
Как и в первый раз, Старцев дал отбой, не дожидаясь реакции Богданова. Тот положил трубку, поднял глаза и коротко объявил:
– Вот вам и ответ. Завтра для спецгруппы «Дон» начинается новая эпоха.
Глава 2
Полковник Старцев проснулся, как от толчка. Открыл глаза. Настенные часы, подарок коллег на юбилей, показывали ровно восемь. Первой мыслью было: проспал! В это время он обычно входил в кабинет, а тут только глаза продрал. Оторвал голову от подушки, скинул ноги на пол, и тут до него дошло, что на службу идти не нужно. Три дня отгулов по рекомендации врачей.
Чертыхнувшись, он все же встал с кровати, сунул ноги в тапки, прошел на кухню. С верхней полки навесного шкафа достал спички, зажег газ. Поднял чайник, слегка потряс за ручку, заглянул под крышку. Воды оставалось на донышке. С полминуты решал: налить воду из крана или, для скорости, взять кипяченой из кувшина. Решил: торопиться некуда. Открыл кран, подставил чайник под струю. Полный наливать не стал, ограничился половиной. Поставил чайник на огонь, капли, стекающие с гладкого бока, весело зашипели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Старцеву это радости не прибавило. В последнее время его вообще трудно было обрадовать, и сегодня в восемь утра он подскочил не просто так. В этот самый момент его лучшую группу, его гордость, его опору ждет сюрприз, какого ни один член группы не получал с самого ее основания. Штатный военврач сказал: сердечко барахлит, нужно поберечься. А как тут побережешься, когда карьера взращенных тобой офицеров под угрозой? У любого сердце забарахлит.
Он ждал беды, готовился к встрече с ней, и все равно оказался не готов. Когда его лучшая группа «Дон» во главе с командиром подполковником Богдановым вернулась в Москву, все, и в том числе он, Старцев, готовились к худшему – недели, а может, месяцы допросов, разбирательств и прочей бюрократической волокиты, пока не определят виновных, а правильнее сказать – «крайних». А как иначе, когда сам Леонид Ильич проявил интерес к операции в Чили. Его интересовала судьба Луиса Корвалана, Генерального секретаря коммунистической партии. В первую очередь, его спасения ждал Брежнев, а Альенде – так, для компании.
И вот группа вернулась. Без Корвалана, без Альенде и их семей. Как должен был отреагировать на подобный результат Генеральный секретарь ЦК? Разумеется, воспылать праведным гневом и потребовать: найти виновных и наказать по всей строгости. Старцев не сомневался, что «крайними» сделают его и его ребят. Но поначалу все шло более чем гладко. Ни вопросов, ни упреков, ни тем более угроз. Как будто Брежнев решил, что не настолько ему Корвалан и дорог, чтобы из-за него шум поднимать.
Потом вдруг все изменилось. Резко и оттого неожиданно. 21 сентября его вызвал к себе начальник Управления генерал-майор Лазарев, в этом не было ничего необычного. Как-никак Лазарев – его непосредственный начальник, кому и вызывать, если не ему.
Войдя в кабинет, Старцев застал Лазарева за столом. Перед ним стояла пепельница, несмотря на ранний час, полная окурков. Старцев не мог себе представить, чтобы кабинет начальника Управления нелегальной разведки КГБ забыли убрать с вечера. Значит, в пепельнице улов уже этого дня.
– Доброе утро, Анатолий Иванович, – поздоровался Старцев. – Или недоброе?
– Кому как, – Лазарев уклонился от прямого ответа. – Садись, Николай Викторович, разговор есть.
– Это я понял, иначе с утра пораньше не вызвали бы.
– Для меня утро началось в пять сорок, – Лазарев вдавил окурок в пепельницу.
– Тоже вызывали?
– Разумеется. Ситуацию на Сирийско-египетском направлении изучал?
– В общих чертах: давний многолетний конфликт между арабскими странами и Израилем. Израиль требует признать свою независимость, арабы – получить назад отвоеванные израильтянами земли: сектор Газа, Синайский полуостров, Западный берег реки Иордан и Голанские высоты. Помимо того что в войне 1967 года арабские армии потерпели позорное поражение, захват территорий привел к массовому изгнанию арабского населения с завоеванных земель. Арабским правителям такое положение вещей не по душе. Президент Египта Анвар Садат и президент Сирии Хафез Асад в течение вот уже шести лет ведут активное наращивание военной мощи. Израильская сторона во главе с министром обороны Моше Даяном занята формированием укрепрайонов, таких как Бар-Лев. На настоящий момент силы арабо-сирийской армии превосходят израильские как по численности…
– Погоди-погоди, не так рьяно, – Лазарев махнул рукой, останавливая полковника. – Вижу, что ты в теме. И относительно численности армии, и по части вооружения. Сейчас речь идет о другом. Как известно, у СССР здесь свой интерес – расширение советского влияния на Ближнем и Среднем Востоке. В этом вопросе мы добились колоссальных успехов и, заметь, не в результате вторжения или хитрых политических авантюр. Можно сказать, Советский Союз стал ведущим игроком на Ближнем Востоке «по приглашению». Мы не захватывали военных баз, правительства Сирии, Египта, Йемена и Алжира предложили нам льготы, к которым мы стремились по собственной инициативе. Советское влияние выросло благодаря упорной работе: займы, поставки оружия, политическая помощь, всемерная поддержка арабских стран против Израиля и Запада. Да, Советский Союз преследовал свои цели: максимально убрать влияние Запада с Ближнего Востока и, насколько возможно, укрепить советские позиции. Но разве не все страны добиваются того же?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
