Душ я принял довольно быстро, специально оставил воду включённой, чтобы застать Киру врасплох, если копается в моих вещах, но когда вышел, обернувшись полотенцем вокруг пояса, она продолжала сидеть за столом и смотреть в одну точку перед собой.
— Можно мне попить воды? — осторожно спросила Кира, вгоняя меня в ступор.
Она отводила от меня взгляд и не смотрела, словно мы впервые виделись, словно не занимались раньше тем, что планировали повторить. Она даже воды боялась попить, хоть кувшин стоял на столе, как, впрочем, и чистый стакан, а я думал, что она станет в панике рыскать по квартире и искать какой-то компромат. Её сердце билось ровно, значит, с места девчонка не двигалась. И теперь мне стало ещё интереснее — зачем я нужен Кире? Каким образом смог привлечь её внимание? Такой лёгкой, воздушной и невинной…
— Конечно, пей! Я ведь сказал вести себя как хозяйка! — ответил я, налил ей воду и протянул стакан.
Прильнув к нему губами, Кира залпом осушила содержимое, посмотрела на меня виноватым взглядом и поставила стакан на стол.
— Спасибо. Я п-пойду в душ?
— Да, конечно! Будешь вино или шампанское? Алкоголь помогает расслабиться!..
— Н-нет!
Кира поднялась на ноги и с ужасом посмотрела на меня.
— Нет, я не люблю алкоголь и никогда не считала, что он может помочь. От него все беды…
— Ну если ты так думаешь, — я развёл руками.
Самому хотелось выпить что-то крепкое, но раз она отказывалась, я решил, что тоже не буду пить, чтобы не отталкивать от себя запахом спирта. Пока Кира скрылась в душе, я пошёл в спальню, открыл в телефоне её личное дело и принялся внимательно изучать анкету.
Ничего странного я снова не заметил. Она обычная. Вроде бы не имела даже никакого отношения к моим конкурентам. Может, я ей действительно понравился? В таком случае я мог бы уступить всем своим принципам и попробовать построить отношения с девушкой… Снова… Эта мысль стала отвратительной, стоило вспомнить бывшую, и я помотал головой. Нет! Нельзя думать о серьёзности. Нет ничего вечного, и любви тоже нет.
Кира вышла из душа быстро. Она была одета в полупрозрачную сорочку, которую, судя по всему, держала в своей сумочке, уверенная в том. Что я соглашусь встретиться с ней после работы. Кончики ушей вспыхнули. Что было виновато, я так и не понял: возбуждение или злость на то, что я совсем не понимал мотивов девчонки?
Однако как только она подошла к моей кровати, все эти мысли отошли на задний план. Я думал только об одном: я думал о том, что сегодня мы испытаем ни с чем не сравнимое удовольствие, потому что оба будем понимать, что это последний раз.
Я поднялся на ноги, приблизился к Кире и положил руки на её бёдра, ощущая, как она дрожит.
— Всё будет хорошо! Я не обижу тебя, Кира! Ты мне веришь? — спросил у неё, склонившись к шее и коснувшись губами нежной девичьей кожи.
— Да, — вместе с негромким стоном ответила девушка, полностью растворяясь в моих объятиях.
— Я позабочусь о тебе… Если ты не предашь меня! — продолжил шептать я, скользнув губами по её скуле и заставив её млеть от наслаждения.
А потом нас обоих охватил самый настоящий пожар страсти, когда губы слились в поцелуе, наполненном невысказанными желаниями, о которых ей даже говорить вслух стыдно, наверное.
Часть 8. Кира
Я вышла из подъезда Давида, ощущая лишь едва уловимую связь с реальностью. Между нами снова случилось то, что должно происходить между влюблёнными. Греховная связь, заставляющая ненавидеть себя ещё сильнее. Мужчина не выставил меня сразу и позволил принять душ, а потом предложил выпить чай и остаться на ночь, но я больше не могла выносить его присутствие. Я отказалась и от того, чтобы он подвёз меня до дома, заявив, что в состоянии сама вызвать такси. Чувство стыда пожирало изнутри. Я никогда не думала, что своего первого мужчину буду использовать во имя спасения брата. Я берегла себя для того единственного, которого полюблю всем сердцем, но вышло то, что вышло. И я ничуть не жалела, если только ощущала острое чувство стыда за происходящее. Но наверное, повторись всё ещё раз, и я непременно прошла бы через это мучение снова, лишь бы спасти Андрюшку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не увидев никакого курьера, я набрала номер телефона Заказчика и продолжила озираться по сторонам. Его человек должен был подойти с минуты на минуту, чтобы забрать проклятую стекляшку.
— Кира, ты выполнила поручение? — приторным голосом спросил Заказчик, обойдясь без приветствий.
— Я стою у подъезда, но вашего человека нигде не вижу.
— Тебе не нужно видеть его! Просто оставайся на месте, и он сам найдёт тебя, Кира.
Я кивнула и отключила телефон, продолжая стоять и опасливо озираться по сторонам. Мне вдруг стало страшно, что Давид Амирович выйдет из подъезда и увидит меня с курьером: вдруг поедет куда-то по делам или попытается догнать меня?.. Нельзя попадаться ему в руки с поличным, он ясно дал понять, что сделает со мной, если я предам его. А я предала. Наши отношения с самого начала строились на предательстве, пусть теперь я понимала, что у нас легко могло получиться что-то серьёзное.
— Кира? — спросил у меня сухим голосом мужчина, приблизившись ко мне как-то незаметно.
Я подпрыгнула на месте, достала зловещую ёмкость из кармана и протянула ему, не говоря и слова.
Мужчина поморщился, а я не стала задерживаться и поспешила уйти. Краем глаза заметив, как какой-то амбал направляется к курьеру, я лишь ускорилась, потому что боялась, что Заказчик всё-таки решил выполнить свои угрозы, и меня поколотят за задержку. Спрятавшись в переулке, трясущимися руками я смогла набрать номер такси и заказала машину.
Как добралась до дома, я и не помнила, так как в глазах стояла туманная пелена слёз, а из сердца рвалось отчаяние, делающее меня слабой. Я не хотела верить в то, что сделала это. Я боялась. Страшно боялась последствий, ведь если у Заказчика получится реализовать свой план… На секунду мелькнула мысль, что Давида Амировича могут обвинить в страшном преступлении. Вдруг его материал собирались использовать совсем не для зачатия ребёнка, а чтобы обвинить в изнасиловании и посадить? Как там происходит проверка, и какие именно анализы помогут определить насильника, я толком не разбиралась, но рухнула на скамейку у подъезда и, сотрясаясь от страха, принялась рыдать. Я достала телефон и набрала номер Давида Амировича. Записала его на всякий случай, сама тогда не знала, зачем он может потребоваться мне, а теперь видела в нём единственное спасение.
— Алло! — злой голос больше похожий на рык рванул меня, будто мужчина стоял за плечом. Я даже едва удержалась, чтобы не начать смотреть по сторонам в попытке отыскать его взгляд.
— Давид Амирович, я вас подставила! — принялась реветь в трубку я, захлёбываясь слезами. — Что-то нужно сделать! Может, позвонить в полицию? Я сделала ужасное… Вы меня никогда не простите за это!
Свободной рукой я вытирала влажные щёки и больше не могла контролировать поток эмоций.
— Я знаю, милая, я знаю! И раз уж ты сама решила поговорить об этом, то сюрпризом для тебя не станет то, что я еду к тебе!
Я широко распахнула глаза и опустила руку с телефоном.
Откуда он узнал об этом предательстве? Почему едет ко мне? И как он раздобыл мой адрес? Хотя последнее, скорее всего, было риторическим вопросом, ведь у меня брали копии документов при трудоустройстве.
— Кира, да что же такое? Что с тобой, девочка? — Из подъезда выбежал Паша, присел рядом со мной и прижал меня к себе, а я положила голову на его плечо и расплакалась. — Что стряслось? Я собрался в гараж ехать, калым подвернулся, выхожу и слышу твои рыдания. У меня чуть сердце не остановилось. Что с тобой происходит?
— Да ничего, Паш! Всё нормально! Видимо, гормоны шалят!
Я не смела сваливать на отчима этот груз. Если бы он узнал, на что я пошла, чтобы спасти Андрея, он бы никогда себя не простил. Он винил бы только себя, гробил бы здоровье и мог связаться с криминалом, только бы заработать те деньги и вернуть Заказчику. Вот только ждать этот страшный человек не станет, и я отдала ему то, что он требовал.
