Он решил проверить свою догадку. Тщательно изучил все изгибы стройного тела, все складки платья, в которых можно спрятать тонкое лезвие. Ничего. Только мелкий бисер. Прощупал девчонку магией, касаясь ее своей силой. Она позволила. Открылась ему, откидывая голову назад, впуская в свою сущность. Возможно, она приняла некое снадобье, притупляющее страх? Нет, снова никаких следов трав. Но ведь есть причина у ее странного поведения!
- Ты потрясающий, - Алекс подняла на него взгляд, полный искрящегося восторга. Такие эмоции не сыграть. Дэйрон устыдился собственных подозрений. Он ведь пытается уличить ее в подвохе не просто так. Очернив девушку, надеется притупить собственное чувство вины. Да, это его долг. Да, по-другому никак. На нем огромная ответственность за судьбу сотен тысяч и миллионов жизни. Без Тьмы не будет Света, а без этих маленьких смертей не будет и самой жизни.
- А ты удивительная, - ответил ей Дэйрон и рывком склонился к девочке. Он всегда старался сделать все как можно скорее и не мучить девушку, но сегодня захотелось растянуть удовольствие. В конце концов, Алекс не выглядит страдающей овцой на закланье. Так зачем спешить?
Он быстро освободил свою Имани от платья. Под ним и вправду ничего не оказалось. Нежное женское тело, стройное и соблазнительное. Ни оружия, ни яда на коже, и даже волосы были удалены изо всех интересных мест. Дэйрон медленно провел рукой от тонкой лебединой шеи до плоского животика. Девочка застонала и выгнулась навстречу его пальцам. Чувственная. Хотелось играть на ней, как на музыкальном инструменте, нажимая на нужные «клавиши» и извлекая звуки удовольствия. Впрочем, не только руками можно играть на этой арфе.
Дэйрон припал губами к нежному шелку девичьей кожи, пробуя ее на вкус. Девочка пахла как молочный десерт с капелькой корицы. Тонкие руки принялись расстегивать его камзол, споро разделываясь с крупными пуговицами. А вот это наводит на кое-какие мысли. Князь отстранился и вновь уставился на девчонку с подозрением.
Немало девственниц побывало в этой постели. Он знал, как ведут себя неопытные девушки в брачную ночь. Но та красотка, что сейчас лежала под ним, прекрасно знала, как вести себя с мужчиной в постели. У него закрались смутные сомнения о том, а не подсунул ли папаша Алессандры Князю Тьмы порченый товар. Это в его стиле. Унизить, зная, что отказываться от Имани Дэйрон не сможет.
Он встал, сбросив с себя слабые женские руки. Сам снял с себя всю одежду и поспешил приступить к делу. И вот тут его подозрения вновь нашли подтверждение.- Иди ко мне, - с улыбкой прошептала Алекс. Она смотрела на него с откровенным вожделением. Ни капли смущения и скромности. — Качаешься? - нежные пальцы коснулись его груди. Девчонка САМА принялась целовать его. Нежные губы коснулись его шеи, скользнув на ключицы. Она прижалась плотнее, прося о большем. — Ты слишком напряжен. Расслабишься тут. Дэйрон подхватил девчонку и опрокинул на спину. Руками развел ноги и зафиксировал бедра.- Не так быстро! — возразила она, пытаясь выбраться из-под него. Дэйрон не отпустил. — Мы не на вокзале! Ты что, на поезд опаздываешь? Он ничего не ответил. Князь не знал, что такое «поезд» и «вокзал».- А чего ждать? — холодно спросил он и сделал девушку своей женой.***
Глава 8
- Боже! — острая боль пронзила меня совершенно внезапно. Он рывком навалился на меня, не говоря ни слова, не предупредив даже взглядом. Я много раз представляла себе свой первый раз и думала, что все пройдет более…деликатно. Противная, резкая, распирающая боль. Из глаз прыснули слезы. — Больно, больно… - шипела я.
Он навалился на меня, своим весом пригвоздив к кровати. Я даже пошевелиться не могла, не то, что отстраниться и разорвать этот болезненный контакт.
- Прости, - прозвучало растерянно и удивленно. Князь застыл надо мной, встав на локти. От слез я даже не могла рассмотреть выражение его лица. — Прости, я не думал, что…
Он встал с меня. Из горла вырвался облегченный судорожный выдох. Сладкое томление исчезло, будто его и не было никогда. Осталась только боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Сейчас! — Князь властным жестом положил руки мне на виски. — Сейчас, девочка…
Я ощутила морозный холод, исходящий от его рук. Через несколько секунд саднящая боль и вправду исчезла, возвращая мне самообладание. Обидно и горько, что все так вышло.
- Лучше? — Князь виновато улыбнулся.
- Лучше, — обиженно пробурчала я и отвернула голову.
- Это моя вина. Я…ошибся, - хрипло рассмеялся мужчина.
- Угу, - отвернула голову. Вот не поверю, что он сделал все так болезненно по чистой случайности. Он опытный мужчина. Он знал, что делает.
- Алекс, девочка, - мужские губы осторожно коснулись моего лица, собирая слезы. — Моя чистая прелестница, - на меня обрушился поток ласковых поцелуев. Ох, как запел! Соловьем залился, стоило только пустить в ход грубую женскую слабость. — Малышка… - меня накрыла лавина из самых разнообразных ласк. Как искусный дирижер, Князь нажимал на самые чувствительные точки моего тела, заставляя его взрываться от удовольствия.
Какая боль? Я не успевала опомниться от головокружительного водоворота из поцелуев, поглаживаний и ласковых слов, как меня уже закручивал смерть следующей порции любви. Я даже не успела осознать, в какой момент Князь накрыл меня собой и вновь ворвался в святая святых. Боли не было и в помине. Одно лишь удовольствие: нежное, тягучее, сладкое.
Как нуга.
«Сашка, вот тебе лишь бы пожрать!» - прозвучал в голове голос моего настоящего мужа. Ну, того, который не на одну ночь, а на долгое время. Ну и что с того, что у нас с ним фиктивный брак? Мы дружим с детства, выросли в одном детском доме, и даже после выпуска не расстались.
Снова толчок. Все слилось в одно бесконечное взрывное удовольствие. Меня накрывало волнами, вознося на самую вершину блаженства, а затем снова, и снова, и снова. В какой-то момент мне подумалось, что я, наверное, скончалась во время операции и попала в рай.
- Все, все, я больше не могу, - взмолилась, обессиленно качая головой. Прошло около двух часов. Я чувствовала себя загнанной лошадью.
- Имани, - вновь зашептал Князь, припав к моей шее как странник в пустыне — к воде. — Девочка… Чистая, нежная, невероятная. Прости меня, Алекс. Прости, если сможешь, - оперевшись на локти, он посмотрел мне в глаза. Внутри все вспыхнуло от этого взгляда, полного виновности и желания…удержать. Мы будто застыли над пропастью, и Князь из последних сил держал меня над бездной.
- Да ладно, забыли, - улыбнулась я, махнув рукой. Подумаешь, не совладал со своими эмоциями и сделал больно. Он искупил свою вину уже несколько раз за эту ночь.
- Поражаюсь твоей отваге, - повернувшись на бок, мужчина уложил меня себе на грудь и заключил в кольцо из своих рук.
- Ты невероятный мужчина. Устоять невозможно, - запрокинув голову, украла с его губ еще один поцелуй.
- Не могу выразить словами, как мне жаль, что судьба подарила нам всего одну ночь, Имани, - надломившимся голосом произнес Князь.
Ну, тут даже и не поспоришь. Действительно, жаль. Я вот-вот отойду от наркоза. Уже сейчас чувствую странную легкость в теле, будто из меня все силы ушли.
- Я рада, что узнала тебя, - погладила Князя по щеке. — Спасибо за эту прекрасную ночь.
Странная улыбка исказила мужское лицо. В ней сквозила боль, будто ему ножом по сердцу полоснули.
Хотела сказать что-то еще, но глаза начали слипаться. Хватит на сегодня разговоров. Уже засыпая, я почувствовала, как рука Дэйрона гладит меня по щеке, едва касаясь. Эх, великолепный мужчина. Жаль, что он — лишь плод моего одурманенного воображения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 9
Девочка уснула на его груди. Еще теплая, ее грудь вздымалась от дыхания. Но скоро ничего этого не будет. Ее тело остынет, сердце остановится, а сияющие глаза больше никогда не посмотрят на Дэйрона. Именно эта девочка запала в душу. Другие, которые были до нее, уходили очень легко, а он легко отпускал их. Долг Князя Тьмы — отнимать жизни и магическую энергию, чтобы питать Завесу и защищать сотни тысяч людских жизней. Долг женщин Дома Света — отдавать свои жизни. Таковы законы их мира, с которыми не поспорить. Но сейчас Дэйрону будто крюк вонзили в грудь и пытаются вырвать сердце.
