очень-очень усталый Джерк, немного побитый, грязный, поумневший, с двумя Стихиями и решимостью изменить этот мир в лучшую сторону, — без промедления ответил я. — Ученическая клятва нужна, чтобы защитить в первую очередь тебя. С ней ты не сможешь сболтнуть лишнего, а попади ты в беду, по ней всегда можно будет тебя найти, сестрёнка.
— По клятве, мастер может заставить ученицу всякому-разному, — сказала Кая, покраснев и потупив глазки.
— Всякому-разному злой, могучий волшебник может заставить и без клятвы, — сварливо отозвался я, — а добрый братик Джерк на такое не способен.
— Нет, — жалобно сказала Кая, — нет-нет-нет! И в доказательство своей решимости она даже топнула ножкой.
— Хорошо, — устало согласился я, — видимо, на этом наши пути расходятся, возьму другую ученицу.
На этом добром слове я окунулся в бадью, мысленно кляня Каю за упрямство, а себя за неспособность быть жестоким. Дальше со мной будет тяжело: примерный план, который я выработал, обещал такой экшн, что не каждый, рядом со мной находящийся, выживет.
Вынырнув из бадьи я нос к носу столкнулся с Каей. Жестокий, холодный взгляд ее янтарных глаз пятидесятым калибром расстреливал меня в упор.
— Это кого это ты там в ученицы собрался брать? — низким, лающим голосом спросила она
Дмитрию стало страшно. Она же и ушки прижала, настолько рассвирепела. А бежать некуда.
— Кая, — мягко попытался я объяснить, — мне не нужна никакая ученица. Но со мной будет опасно. Я должен помочь любому поверившему в меня. Сделать его сильнее. Защитить. Это всё, что я хочу.
Кая с минуту посверлила меня глазенками. Потом вздохнула.
— Не могу поверить, что я это делаю, — пожаловалась она куда в сторону. — Но на обращение сэнсэй даже не рассчитывай!
— Ты всегда будешь моей сестренкой, — елейно поклялся я.
— Водой и хлебом, первым днем мира и своим последним, солнцем и кровью, я, Каи Аисаки добровольно даю ученическую клятву Джерку Хиллу служить, защищать, не предавать и следовать по пути, указанному мастеру.
— Водой и хлебом, первым днем мира и своим последним, солнцем и кровью, я, Джерк Хилл подтверждаю ученическую клятву Каи Аисаки и клянусь, что проведу её по своему пути, не устрашась лишений.
— Да найдут Создатели с нашей помощью путь обратно, — хором закончили мы.
— Облобызни меня горный великан, — неподдельно изумилась Кая, — что это?
— Охренеть, — сказал в свою очередь Дмитрий, глядя на золотистую надпись в воздухе «Клятва подтверждена, дополнительные пятьдесят процентов от опыта и кармы учителя отныне, с каждого монстра, передаются ученице Кае Аисаки. С этого момента Кая Аисака в группе мастера Джерка Хилла.».
Глава 4
— Это, — внушительно произнес я, — твой путь к успеху! Что надо сказать, кохай?
— Что случилось на полянке? Как ты выжил? Чем тебя одарили Создатели? У нас теперь настоящая команда как у Создателей? — закидала его вопросами Кая, игнорируя коварный призыв от мастера.
«Не очень-то и хотелось», — подумалось мне, — «пусть азиаты такой вертикалью балуются, для меня главное, что могу определить, где находится моя ученица по метке на карте».
Аисаки без умолку забрасывала меня новыми вопросами, так что пришлось прибегнуть к запрещенному оружию.
— Я встаю, сестренка, подай мне полотенце.
Вжууух, шух и только удаляющийся крик: «Братик — извращееееенеец!»
Да я такой, но только волей пославших меня Сущностей. Был бы мир гражданской войны в США — стал бы генералом Грантом. Умным конечно, а не таким солдафоном как оригинал.
Я умял свой кусок кроля, поручкался-погрустил с пацанами в таверне, отбоярился от продолжения тризны и добрел до номера. Авантюристы небогаты, по крайней мере — начинающие. Номер типичный: с кроватью и ночным горшком под ней. Стоил копейки, вместо стекол — деревянные ставни. Проверил Каю по ученической метке — находилась через номер от меня.
«Надо купить дом в столице, — думалось в полудреме, — завести котика, собачку и гулять вечерами с Каей у фонтана Трех принцесс. Что может быть прекраснее такой дружбы. Котик будет мять меня лапками на ночь, собакен преданно облизывать носик, а лисичка хлестать утром хвостиком по щекам. Что?»
Я открыл глаза. В открытые ставни врывалось рассветное солнце, а в мою личную жизнь — Кая.
Раскрасневшись от бесплодных попыток меня разбудить, сидя на мне верхом, она продолжала нежно бить меня ладошками по щекам, приговаривая что-то вроде: «проснись тюлень, утро наступило». Янтарные глазки пылали, ротик гневно выговаривал, губки красиво изгибались, грудь колыхалась, волосы развевались: раз — и слева направо, два — справа налево. Моя голова моталась от этих ударов с согласной амплитудой, щеки уже горели. Утреннее шоу «Лисодевочка будит». Жаль, что не хвостиком, было бы приятнее. И зачем я только замок в двери запирал? От такой пройдохи-разведчицы не спрятаться.
— Да, — согласно закряхтел я под весом лисички, — утро нас тупило, смотрю ты по мне скучала?
Но издевательски поднятые брови не играли против уверенного третьего размерчика и искренности юности. Что вы можете сделать, когда вас будит красавица с ушками? Вариантов немного, а если убрать «накинуться и зацеловать до смерти» — вообще не остается.
— Я, человек свободный, — сказал хитро, — когда встал — тогда и утро.
С этими словами я сграбастал Каю в захват, придавил набок и продолжил делать вид, что сплю. Было подозрительно тихо. Из окна доносился бодрый гогот гусей, заливчатые трели птиц, скрип телеги, корова довольно мычала под руками Марты — а рядом со мной было тихо. И никакого трепыхания и писка от столь грубого домогательства до невинности лисодевы!
Не выдержав я перестал притворяться, раскрыв глаза.
Кая мирно дышала, расслабившись в моих объятиях. Лицо расслабившееся и спокойное, губки слегка приоткрылись. Её нежное дыхание щекотало носик, грудь обжигала сквозь ткань рубашки. Картина была настолько горячей и невинной, что гормоны сдетонировали словно гексоген.
— Нет, нет, нет, — забормотал я, используя лечение Света, — никакой крови из носа.
Но давление переместилось к центру тела и пришлось срочно покидать кровать, подсунув Кае вместо себя подушку.
Выдав на отжимании от пола тридцаточку, собравшись и помахав на прощание спящей Кае рукой, я спустился
