подойдет. Мне приходилось при некоторых обстоятельствах есть человечину, пить кровь, но я не вампир. Я много хуже. Для тебя. Хотя, если бы ты вернул мне светильник… Но его здесь нет. Это я уже точно знаю.
— Что я могу? — еле слышно спросил Сашка.
— Тихо! — оборвал его Илья Степанович. — Немногое. Но достаточное для меня. Ты можешь читать на валли?
— Не понимаю, — прошептал Сашка.
— Это!
Сквозь застилающий глаза липкий пот Сашка увидел Книгу и заворочался на веревках.
— Да, — попытался он кивнуть.
— Отлично! — расхохотался Илья Степанович. — Ты, конечно, читал эти сказки. И даже кое-что выучил наизусть. Я не угадываю. Я знаю. Отец так рано ушел от тебя! Он ничему не успел научить! Оставил книгу. Но никакая книга не заменит учителя! Даже такого беспомощного, как твой отец! Ну ладно! Главное, что читать ты все-таки можешь. Согласись, обучать тебя сейчас грамоте — было бы довольно странным. Признаюсь, я знал об этой макулатуре, но надеялся обойтись только кровью. Не получилось. Но как приятно узнать, что не ты один стремишься вернуться домой. Оказывается, и великий Арбан, выброшенный, как и другие демоны, из колыбели мира, собирался вернуться! Удивительно, но он действительно мог вернуться! Или уже возвращался? Ведь не сказки все-таки описаны здесь?!
Илья Степанович почти прокричал последние слова, гневно встряхивая книгу перед Сашкиным лицом. Затем замолчал и вновь стал говорить тихо.
— Что он нашел в этом мире? Почему согласился отдать тело тлену? Что заставило его уйти тропой смертных? Разве есть что-то желаннее, чем средоточие сущего? Или он хотел послать в Эл-Лиа кого-то из своих убогих потомков? Зачем? Не был готов сам пойти против воли богов? Для чего оставлять лазейки на видном месте, если ты не собираешься ими воспользоваться?
Дядя вновь замолчал, приблизился и несколько секунд пристально разглядывал Сашку.
— Ты тля. Ты ничего не знаешь. Этот дальний мир слаб и бледен! Материя здесь тонка! Сила почти ничего не стоит! Магия не действует! Но даже в этих условиях твой предок сумел достичь цели! Как?! Жаль, но этого мы уже не узнаем. Ты будешь читать это!
— Что… именно? — прошептал Сашка.
— Восемь строчек на первой странице, — ответил Илья Степанович. — Ты должен прочитать первые восемь строк. Бессмысленные слова. Но нужная сила в них есть. Если прочитаешь и ничего не произойдет, будешь читать еще и еще. Но советую молиться, чтобы я исчез. Помни, твоя жизнь в моих руках.
Он снова дал Сашке воды, заставил пить, плеснул остатки в лицо. А затем поднял перед ним бутылку с темной жидкостью.
— Ну! Только без обмороков! Обычная кровь. Ну, не совсем обычная, но кровь. Твоя, конечно. И причем, далеко не вся. Скажем так, десятая часть. Или чуть больше, если считать и то, что пролилось. Горлышко, узкое.
Сашка как сквозь туман смотрел на дядю, балансировал на носках и с трудом удерживался, чтобы опять не потерять сознание. Илья Степанович открыл бутылку, намазал кровью неровный круг на полу. Встал в центр, выпрямился, закрыл глаза, и, бормоча что-то, повернулся вокруг себя. Мазнул ладонью по лбу, по щекам, по груди, повесил бутыль на шею, взял Книгу, сунул Сашке под нос.
— Читай!
— Эскитес Ас эс Офа о оро Гардс. Эл-Лиа сал эс Ома и, Ома ор, — начал Сашка.
— Громче! — заорал Илья Степанович.
— Эскитес Ас эс Офа о оро Гардс… — возвысил, на сколько мог, голос Сашка, не отрывая глаз от Книги и видя, что ее страницы начинают темнеть и закручиваться по углам. — И сае, эно Алатель абигар, па Меру-Лиа эс би наивар Гор… — продолжил он, с ужасом наблюдая, как края Книги занимаются пламенем.
— Еще раз! — заорал Илья Степанович, отбрасывая в сторону пылающую Книгу и вытягивая руки вверх.
И Сашка продолжал читать наизусть, уже не контролируя хрипящий голос и только с ужасом отмечая, что кровавый круг начинает светиться. И что языками пламени занимается и пол, и ноги Ильи Степановича.
— Читай! Чертов огонь! — орал Илья Степанович, вдруг странно становясь выше ростом и сгибаясь под потолком. — Читай, Арбан!
И Сашка читал, пока из пылающего пятна не поднялся светящийся кокон, и не донесся торжествующий рев.
— Прощай, Арбан! Когда будешь подыхать возле своей мертвой тетки, знай имя того, кто убил тебя и уничтожил твой род. Илла!
8.
Сашка пришел в себя от нестерпимого жара уже через несколько минут. На полу дымилось выжженное пятно. Обугленные остатки книги лежали поодаль. Жар шел от стен. Дом горел снаружи. Внутрь кухни пока проникали только плоские языки дыма. Они заползали в щели между бревнами, через приоткрытую дверь во двор, через дверь в переднюю половину дома, между половицами. Дым собрался под потолком, схватил Сашку за горло, запустил корявые пальцы в легкие. Языки пламени сверкнули на входной двери, лизнули ее и бодро побежали к притолоке. Лопнуло от температуры стекло на окне. Защелкал шифер на крыше. Рухнуло что-то со стороны двора.
— А! — попытался закричать Сашка, но только сип вырвался из горла.
Он выкрутился на стягивающих его веревках, взглянул на мертвую тетку, юбка на которой уже начинала парить от близости огня, и закрыл глаза. Он должен убраться отсюда! Убраться отсюда, как угодно убраться! Он должен выжить! Убраться отсюда!!!
— Эскитес Ас эс Офа о оро Гардс.
— Эл-Лиа салс эс Ома и, Ома ор.
— И сае, эно Алатель абигар,
— Па Меру-лиа эс би наивар Гор,
— Па Меру-лиа эс би эсала Сет,
— Па Вана эска эс би кей т Эл-Айран,
— Па Эл-Лиа эйтен эска эс би хнет,
— Ба эй баэска эс би хнет асэс Ан,
И еще раз…
…Сашка очнулся на дороге и пополз к источнику. Расстояние, которое он должен был пройти за секунды, показалось бесконечным. Он полз и видел, как сначала ефрейтор, а затем майор поочередно выпивают его фляжку воды, появляются снова и опять выпивают его фляжку, и снова появляются. Как майор трясет его за плечи и требует: сожми кулак, Сашка Арбанов, сожми кулак. Он сжимает кулак, а майор кричит: не тот кулак, Сашка Арбанов, не тот кулак! Ты что, «право» от «лево» не отличаешь? И мечущиеся по вагону пьяные дембеля тоже были здесь, но пили они не водку, а чистую воду. Чистую холодную воду. Воду,
