Главбух одарила выскочку мимолётным ледяным взглядом. После чего перевела его на Кирилла — даже развернулась к нему вполоборота. Юлька не видела, но ничуточки не сомневалась, что в глазах Анны Вячеславовны читалось: у старика с твоей ЭТОЙ целая коалиция против меня. Оба хотят от меня избавиться. А я ж верой и правдой! Сколько вместе пройдено! С самого первого дня! И всё в таком же духе.
Всё-таки интересно: спали они с Кириллом или нет? Его прошлое именно в этом вопросе ей безразлично: не до такой степени ревнива, чтобы чувствовать себя дурой. Лишь бы то самое «прошлое» не лезло в их нынешнюю жизнь. Хуже этого только рак или СПИД — мысленно разглагольствовала Юлька, когда от неё все, наконец, отстали. И занялись другими вопросами.
Расслабиться, впрочем, ей не дали. Беленькая ящерка внезапно нарисовалась прямо над головой Илья Моисеевича. Покрутилась и нахально приземлилась на его лысину. Ещё покрутилась, разглядывая редкие белоснежные кудельки вокруг своего аэродрома, густо усеянного пигментными пятнами.
Потом замерла и уставилась на Юльку. Сердце так и обмерло: не дай Бог! Только не старик, который и без того еле ходит, опираясь на трость с массивной резиновой пяткой для устойчивости. Если уж так приспичило, неужели нельзя выбрать кого-то другого? Ту же Анну Вячеславовну: пускай, наконец, получит свою порцию удовольствия. Хотя и в бессознанке.
Точно — озарило её только сейчас. У дядьки из Бэхи было лицо человека, который тебя в упор не видит. Он реально не видел, куда газует. Словно перед ним чистая дорога, а не ряд машин на стоянке. И та скандалистка в трамвае тупо пялилась на свою пилку, не понимая, зачем её достала. Будто внезапно очнулась от обморока. Словно… Интересно — возник в голове закономерный вопрос — я что, свихнулась?
В животе от тревожных подозрений мерзко захолодело. Юлька пошарила взглядом и обнаружила белую паршивку над головой начальника службы безопасности. Как шутил Кирилл: наблюдателя из шведской семьи — естественно, офисной. Мужика немолодого, однако, прячущего под цивильным костюмом тело «действующего» бойца. Такому шею свернуть — раз плюнуть.
И ящерка со всей очевидностью уже дошла до такой простой мысли. Разобралась с тем, кто реально может учинить «на территории врага» хаос и разрушения. Расселась на коротко стриженной голове начбеза, сверля жертву немигающим взглядом своих омерзительных глазёнок. Если такой бугай на меня кинется — ужаснулась Юлька — никто даже затупиться не успеет.
К сожалению, он сидел по ту же сторону стола. И в этот самый момент что-то говорил генеральному: виден только его затылок. Неужели Кирилл не заметит на его лице перемен?
Даян бы моментально насторожился — он у неё, как зверь: всё чует с полуслова-полувзгляда. Нынче модно пиарить цивилизационное разжижение кровей всех без разбора народов. Даже каких-нибудь пигмеев в Африке, что щеголяют в растянутых разноцветных европейских футболках. Но от просвещённых татар — или тех же кавказцев — за версту несёт неубиваемым духом чистопородных воинов.
Славяне становятся могучими и непобедимыми поневоле. Когда на них скалятся. Или достанут так, что кровь забурлит. А степные волки всегда готовы — оттого и устраивали периодически облавную охоту на европейский оазис. Там до сих пор клянут на все лады разнообразных Атилл с Чингисханами. И поныне отрыгаются результаты их жизнедеятельности.
Юлька сидела, как на иголках, готовая в любой момент сорваться с места и рвануть на выход. Желательно сразу на выход из здания. Однако на сей раз пронесло. Начбез спокойно закончил доклад и сел прямо. Видимо, почуяв прилипший к себе горячечный взгляд психопатки обернулся. Вздёрнул в удивлении брови. Глазами спросил: ты чего?
Она растянула губы в резиновой улыбке и покачала головой: ничего. Начбез нахмурился и отвернулся. Приплыли! Не хватало ещё, чтобы он заинтересовался неадекватным поведением подружки шефа. Наговорит Кириллу с три короба — объясняйся потом.
Хотя объясниться, возможно, придётся. Если белая зараза не отцепится, он обязательно зафиксирует хотя бы одно нападение. Живут-то в одном доме. Работают в одном офисе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Словом, до конца совещания она досидела буквально на одной половине задницы. К счастью, Кирилла и после «отбоя» не оставили в покое, так что Юлька поспешила ускользнуть первой.
— И что теперь делать? — бормотала она под нос, спускаясь после планёрки на свой этаж. — Рассказать или нет? Видимо надо. Но только Даяну! — застыла посреди лестницы переварить спонтанное решение. — Он же её не бросит в беде?
Ответом был сильный толчок в спину. Она полетела вперёд, инстинктивно закрыв руками лицо. Так и съехала вниз по ступеням, пересчитав их локтями. На площадке между этажами поставила точку в падении, гулко приложившись лбом об пол. Однако соображалка сработала на автопилоте: не отнимая рук от башки, Юлька покосилась на лестницу.
Их супер гениальный программист Вадюля стоял на покинутой ею ступеньке, тупо пялясь перед собой. На лице даже не каменная маска, а вообще пустое место. Хоть с одним разобралась: на этот раз точно не померещилось.
Глава 3
Не такая уж ты и прынцесса, чтоб ради тебя из кожи вон лезть
Едва Юлька успела поздравить себя с открытием, как парень встрепенулся. Лицо ожило, взгляд медленно опустился вниз. Глаза нащупали валяющуюся жертву своих «бесчинств» и выскочили из орбит.
— Юлька! — почти взвизгнул Вадюля, скатившись к ней санями бобслеиста. — Ты как?!
Он буквально оторвал голову пострадавшей от пола, норовя заглянуть в неуклонно офигивающие глаза.
— Нор…мально, — выикнула она, приходя в себя.
И выпучившись мимо него. На перилах сидела белая многохвостая зараза. Изучающе наблюдала за мельтешением несостоявшегося убийцы и щёлкала зубами. И не говори — машинально поддакнула Юлька ящерке, поднимаясь с пола, пока её не затеребили насмерть.
— Вадик, успокойся. Со мной всё в порядке. Даже башка не болит.
— Ты как сподобилась? — суетился парень, отряхивая ей спину, хотя пыль подмели грудь с животом.
Но отряхивать грудь подружки шефа у Вадюли рука не поднималась. Он был приличным молодым человеком из династии многочисленных докторов всяческих наук. Приговор на всю жизнь: сдохни, но породу не опозорь.
— А ты не заметил? — почти и не удивилась Юлька в свете нынешних судьбоносных событий. — Кстати, что это на перилах? — ткнула она пальцем в ящерку.
— Где? — закрутил головой Вадюля, обшаривая окрестности придирчивым взглядом.
Юлька могла поклясться, что ящерка язвительно хмыкнула. Во всяком случае, демонстративно запрыгала на месте, изобразив хвостами вертолётный винт.
— Показалось, — отмахнулась Юлька, потирая лоб.
— Ещё бы, — посочувствовал Вадюля, вцепившись в её локоть. — Так навернуться.
— И так звездануться, — согласилась Юлька, заковыляв к следующему лестничному пролёту.
В последний раз покосилась на перила, но белую паршивку там не обнаружила. Тут в голову пришло некое кардинально иное соображение: вдруг ящерка не убийца, а наоборот? Вдруг у неё такой персональный ангел-хранитель? Он, конечно, не отвечает никаким каноническим описаниям божественного персонала. Хотя, всё есть суть людские придумки. Но ведь появляется исключительно в строчку — и это факт.
— Лучше бы заранее являлась, — проворчала Юлька, морщась от нарастающей боли в руках.
Там явно наливаются умопомрачительные кровоподтёки. Да и лоб, судя по всему, изрядно взбугрит и расцветит. А Кирилл вчера заикался насчёт театра, где можно выгулять новое платье, подаренное ещё месяц назад на «рожденье». Лиловая шишка на лбу, несомненно, поразит всех дивной гармонией с фиолетовым шёлком.
— Кто являлся? — некстати обострился слух бедненького Вадюли.
Тот, по всему видать, пытался ответить себе на трудный вопрос: чем он занимался, когда поравнялся с ней на лестнице? А в следующий момент увидал распростёртое внизу тело.
Она, конечно, не Анна Вячеславовна, чуток опоздавшая к тому историческому периоду, когда красота была на стороне дородных женщин. Однако и не пушинка: наверняка наделала грохоту, пока не пересчитала мослами все ступени. А мальчик это пропустил.
