Как я и предполагала, это был господин Рамон.
— Доброе утро, Кай, — приветствовал он меня, внимательно разглядывая мой новый облик. — Тебе понравились твои комнаты?
— Да, господин Рамон, — ответила я единственное, что могла ответить.
По-моему, он остался доволен моим видом, а на ответ вряд ли обратил внимание.
— Сейчас мы с тобой спустимся вниз, — сказал мой хозяин. — Иди за мной и ничего не бойся. Потом я объясню, зачем Кира дала тебе эту одежду.
Его слова меня немного успокоили, да он и разговаривал со мной совсем по-другому, чем на ночлеге в лесу. У него и голос был приветливее и манеры мягче, лишь глаза отражали, что его гнетёт какая-то забота.
Проклятые башмаки спадали с ног при каждом шаге, но кое-как я дошла в них до лестницы, а там мне пришлось их снять и спуститься вниз босиком, держа их в руках. Впрочем, господин Рамон этого не заметил.
Мы достигли круглой площадки, где мой хозяин взял подсвечник с горящими свечами, по запутанному лабиринту коридоров дошли до другой винтовой лестницы, узкой и при тусклом свете очень неудобной, и, пройдя через ряд комнат и переходов, достигли такого обширного помещения, что свод, поддерживаемый двумя рядами колонн, казался несоразмерно низким. Мы остановились у входа и дальше не пошли, хотя в глубине, освещаемые светом множества свечей в высоких канделябрах, нас поджидали двое уже знакомых мне мужчин. Человек, которого господин Рамон привёл первым и который, увидев меня, сказал, что это жестоко, нервно ходил взад и вперёд, не останавливаясь и не обращая внимания на толстяка, стоявшего поодаль. Пьян он, по-моему, не был, но следы вчерашней попойки явственно оставались на его лице.
— Обуйся, здесь холодно, — велел мой хозяин. — Стой здесь.
Я и сама рада была сунуть ноги в безразмерную обувь, потому что от каменного пола веяло ледяным холодом. Наверное, это был очень глубокий подвал, потому что даже воздух здесь заставлял мечтать о тёплой шубе.
При нашем появлении эти двое, как и в первый раз, уставились на меня.
— Это немыслимо, — проговорил краснолицый, медленно подходя к нам и не сводя с меня глаз.
— А что думаете вы, Галей? — спросил мой хозяин.
Толстяк растянул губы в улыбке и кивнул.
— Будьте осторожны, Рамон, — предупредил он. — Ваша затея может окончиться не так хорошо, как вы рассчитываете.
Его слова были полны загадочного смысла, а лица собравшихся в этом подозрительном месте казались зловещими, как у демонов, замышляющих недоброе. Да ещё и странный предмет, освещённый высокими канделябрами вселял в меня беспокойство. Это был удлинённый каменный ящик, видом своим больше всего напоминавший старинный гроб. Увидев его раз, я уже не могла оторвать от него глаз. Уверения господина Рамона, что опасаться нечего и он объяснит мне всё, что здесь происходит, потеряли своё успокаивающее свойство, и в памяти стали всплывать когда-то прочитанные рассказы о жертвоприношениях и кровавых языческих обрядах. Недаром плакала глухонемая женщина, она-то знала о том, что меня ждёт.
— Проверим? — предложил Галей.
Краснолицый болезненно поморщился.
— Кай, выйди отсюда, — распорядился господин Рамон, передавая мне подсвечник. — И не смей подсматривать, я всё равно это замечу.
— Да ты ничего и не увидишь, — добавил краснолицый.
Мне было страшно и любопытно. Я и без того стояла слишком далеко от ужасного ящика, но теперь оказалась в соседнем помещении и не могла даже на миг выглянуть оттуда, потому что, как я прикинула, перемещение света выдаст меня, если я приближусь к входу с подсвечником, а тень — если я оставлю его на полу.
Я недолго оставалась одна. Вскоре все трое подошли ко мне и ещё раз очень внимательно меня оглядели, а я — их. Господин Рамон показался мне ещё более одержимым какой-то мыслью, чем прежде, в толстяке не произошло никакой перемены, но, по-моему, он досадовал на то, что мой хозяин услал меня сюда, а краснолицый выглядел расстроенным и не скрывал своих чувств.
— Хочется напиться и всё забыть, — сказал он.
— Только посмей! — угрожающе проговорил господин Рамон.
— Я думаю, Пат, что при сложившихся обстоятельствах это не самое удачное решение, — поддержал его Галей.
Краснолицый потёр опухшее лицо и тяжело вздохнул.
— Пат, сегодня же выпроводи весёлую компанию, — распорядился мой хозяин. — А вы, Галей, проследите, пожалуйста, чтобы мой брат не пил.
— Я ещё способен контролировать свои действия, — заявил краснолицый. — А выгнать моих гостей так скоро будет невежливо.
— Не вынуждай меня самому этим заняться, — предупредил господин Рамон и повернулся ко мне. — Кай, пойдём наверх.
5. Объяснение
У меня в голове всё перемешалось от запутанной системы коридоров, комнат и переходов, поэтому я не знала, проделываем ли мы уже пройденный путь в обратном порядке или хозяин ведёт меня другой дорогой. По широкой винтовой лестнице мы не поднимались, это точно, так что, скорее всего, мы вышли на какой-нибудь промежуточный этаж между подвалом и моей комнатой.
— Здесь нам никто не помешает, — сказал господин Рамон, открывая какую-то дверь.
Он впустил меня в небольшой кабинет и прикрыл дверь. Сам он сел в глубокое кресло, а мне указал на диван напротив. Я незаметно огляделась, но ничего примечательного не обнаружила. После убранства залов второго этажа эта комната была обставлена довольно скромно.
— Тебе здесь непривычно? — спросил господин Рамон и сам себе ответил. — Конечно, здесь всё для тебя чужое. Я увёл тебя из дома твоей тётки, ничего тебе не объяснив, но, мне кажется, ты не будешь жалеть, что с тобой рассталась. По-моему, она не тот человек, разлука с которым огорчает. О твоём воспитании и образовании я позабочусь лучше, чем эта женщина, но сначала тебе придётся мне помочь, и это дело ждать не может. Ты поразительно похожа на одного мальчика и должна будешь сыграть его роль.
Вымышленные страхи сменились вполне реальными. Я уже не думала о жертвенном тельце или кровавых обрядах запрещённой секты. Меня купили у моей бессовестной жадной тётки лишь из-за сходства с каким-то мальчиком, остригли волосы и заставили надеть одежду, в которой меня можно спутать с мальчишкой, и хотят, чтобы я его изображала. Зачем? Для каких целей?
Господин Рамон долго молчал, постукивая пальцами по подлокотнику и опустив голову.
— Послушай меня, девочка, — заговорил он. — Недавно тяжело заболел один человек. Очень тяжело, Кай, возможно, он умирает. Зная о своей болезни, он вызвал к себе своего единственного племянника, которого очень любит и которого давно не видел, чтобы попрощаться. Я поехал за мальчиком, но путь был долгий, поэтому на ночь нам пришлось остановиться здесь, да и моего брата Яго очень любил и хотел его проведать. Не знаю, что произошло, наверное, он простудился дорогой, потому что после приезда он заболел и через два дня умер.
