В порыве радости Антоний подарил любимой супруге Крит и Киликию, чем дал Октавиану прекрасный повод объявить Марка Антония изменником и двоеженцем, заслуживающим смертной казни. Иосиф Флавий утверждает, что Клеопатра также требовала у Антония Иудею, но получила отказ; однако это сообщение большинством историков ставится под сомнение.
Известие о раздаче земель вызвало сильнейшее возмущение в Риме, Антоний явно порывал со всеми римскими традициями и начинал разыгрывать из себя эллинистического монарха. Правда, он ещё пользовался значительной популярностью в сенате и армии, но своими выходками в восточно-эллинистическом духе, бросавшими вызов римским нормам и традиционным представлениям, сам дал Октавиану оружие против себя.
К 32 до н. э. дело дошло до гражданской войны. При этом Октавиан провозгласил ее войной «римского народа против египетской царицы». Египтянку, которая поработила римского полководца своими чарами, изобразили средоточием всего восточного, эллинистически-царского, чуждого Риму и «римским добродетелям». Вот тут-то и появились легенды о «египетских ночах», убитых любовниках и ваннах из крови новорожденных младенцев, которые Клеопатра, якобы, регулярно принимала, дабы сохранить молодость и красоту.
Со стороны Антония и Клеопатры для войны был приготовлен флот из 500 кораблей, из них 200 египетских. Антоний вёл войну вяло, предаваясь совместно с Клеопатрой пиршествам и празднествам во всех попутных греческих городах и предоставляя Октавиану время для организации армии и флота. Пока Антоний стягивал войска к западному побережью Греции, собираясь переправиться в Италию, сам Октавиан стремительно переправился в Эпир и навязал Антонию войну на его территории.
Объединенные силы Клеопатры и Антония были огромны, казалось, Октавиан будет безжалостно разбит. Но царица Египта допустила роковую ошибку, стоившую ей жизни.
Она решила сама командовать египетской частью подготовленного к войне флота, который превосходил флот Рима. 2 сентября 31 года до н.э. в решающие минуты сражения, когда победа уже была близка, Клеопатра, оказавшаяся в центре боя, не выдержала напряжения и вывела свой корабль из гущи схватки. За ней бой стали покидать и другие египетские корабли. Увидев, что Клеопатра отступает, за ней устремился и Антоний. Флот, сразу лишившийся двух руководителей, смешался и не смог противостоять организованному натиску кораблей флота Октавиана.
Война фактически закончилась разгромом объединенных сил Клеопатры и Антония в морской битве у мыса Акций 2 сентября 31 г. Антоний и Клеопатра скрылись в Александрию, где полководец, считавший войну проигранной, впал в отчаяние и покончил с собой.
Последние дни Клеопатры подробно описаны Плутархом по воспоминаниям Олимпа, ее врача. Октавиан дозволил Клеопатре похоронить возлюбленного; её собственная судьба оставалась неясной. Она сказалась больной и давала понять, что уморит себя голодом – но угрозы Октавиана расправиться с детьми заставили её принять лечение.
«Немногими днями позже Цезарь (Октавиан) и сам навестил Клеопатру, чтобы сколько-нибудь её утешить. Она лежала на постели, подавленная и удручённая, и когда Цезарь появился в дверях, вскочила в одном хитоне и бросилась ему в ноги. Ее давно не прибранные волосы висели клочьями, лицо одичало, голос дрожал, глаза потухли… Октавиан напутствовал Клеопатру ободряющими словами и удалился».
Но вскоре влюбленный в Клеопатру римский офицер сообщил ей, что через три дня её отправят в Рим для триумфа Октавиана. Это означало, что ее и детей проведут по римским улицам в цепях вслед за колесницей триумфатора. Для той, которая правила Египтом больше 20 лет и при жизни стала легендой, это было хуже смерти. И она предпочла смерть. Царица Египта, которой благодаря уму, политической изворотливости и женскому обаянию удавалось столько лет оставаться у власти, решила уйти из жизни.
Клеопатра велела передать Октавиану заранее написанное письмо и заперлась со служанками в храме. Посланные Октавианом нашли Клеопатру мёртвой, в царском уборе, на золотом ложе. Поскольку перед тем к Клеопатре прошёл крестьянин с горшком смокв, не вызвавший подозрений у стражи, то было решено, что в горшке Клеопатре пронесли змею. Утверждали, что на руке Клеопатры были чуть видны два лёгких укола. Саму змею в комнате не нашли, будто бы она сразу уползла из дворца.
На мысль о том, что змея – это еще одна красивая легенда, наводит то, что обе служанки Клеопатры умерли вместе с ней. Сомнительно, чтобы одна змея умертвила сразу трех человек и после этого бесследно исчезла. Скорее всего, Клеопатра хранила яд в полой головной шпильке, устроенной наподобие миниатюрного шприца – версия, к которой склоняются многие серьезные историки.
Смерть Клеопатры лишила Октавиана блестящей пленницы на его триумфе в Риме. В триумфальном шествии везли лишь её изваяние. Еще до этого сын Цезаря был убит. Дети от Антония шли в цепях на параде триумфатора, а затем воспитывались у сестры Октавиана Октавии, жены Антония, «в память о муже». Впоследствии дочь Клеопатры, Селену, выдали замуж за мавританского царя. Судьба ее брата неизвестна, предполагается, что он умер очень молодым.
Вступление легионов Октавиана в Александрию в августе 30 года до н.э. положило конец независимости Египта, включенного в римские владения на правах особой провинции, управляемой императорским префектом.
А имя Клеопатры и ее образ остались в истории, обрастая все новыми и новыми подробностями – прекрасными и страшными, романтическими и будничными. Необыкновенная красота последней египетской царицы – это только легенда, но легенда невероятно красивая.
Остальное, в сущности, имеет значение только для серьезных историков.
Мессалина
Ее имя давным-давно стало нарицательным: так называют женщин, которые не знают меры в своих сексуальных влечениях, причем, как правило, женщин более чем зрелых.
И это – ошибка. Римская императрица Мессалина погибла, когда ей не было еще тридцати лет. Но остальное – правда. Счета любовникам эта женщина не знала. Да и не считала – не до того было.
Впрочем, Мессалина никогда не мечтала о высокой доле императрицы и супруги императора. Ее, едва достигшую тринадцати лет, выдали замуж за Клавдия, который был старше нее в три раза и служил посмешищем всего двора императора Гая Калигулы.
Это был уже третий брак Клавдия, до этого он развелся с двумя своими женами – ему надоели постоянные ссоры и откровенный разврат. С юной и очаровательной Валерией Мессалиной он хотел обрести наконец покой и любовь в семье. И поначалу казалось, что надежды его сбываются.
Мессалина сильно переживала, когда при дворе Калигулы издевались над ее супругом. Бедному Клавдию особенно доставалось на обедах в императорском дворце. Когда он по своей привычке, насытившись, тихонько засыпал, шуты бросали в него косточками, а то и с силой хлестали заснувшего хлыстом, так что тот ошеломленно вскакивал и под хохот окружающих долго с глупым видом оглядывался, соображая, где же он находится и что произошло.
Но именно репутация глупца, которую он сам, как рассказывал позднее, всячески поддерживал, спасла ему жизнь при императоре-садисте.
Конечно, Мессалина не могла любить своего незадачливого супруга, но первоначально их семейная жизнь была ровной и безоблачной. У них родилась прелестная девочка, названная Октавией; когда же Мессалина была на исходе второй беременности, произошло событие, круто изменившее жизнь супругов. Калигула был убит заговорщиками, и императором провозгласили Клавдия. А на двадцатый день правления Клавдия шестнадцатилетняя Мессалина родила ему наследника – Британника.
И вот тут-то Мессалина и сочла, что пробил ее звездный час. Фактически страной и Клавдием правили Мессалина и клика могущественных императорских вольноотпущенников. Но особым расположением Клавдия пользовался Нарцисс, советник императора по делам прошений, также обладавший колоссальными богатствами.
Молодая супруга нового императора предалась безудержному разврату. Мало кто отказывался от ее непристойных предложений, слишком велика была ее роль на вершинах власти, ненависть же и ревность Мессалины были ужасны. Повод к ее гневу мог быть совершенно неожиданным, а расправа жестокой.
В Риме долго помнили, как она поступила с Валерием Азиатиком, который дважды избирался консулом, отличился в походе в Британию, да к тому же был близким другом самого Клавдия. Его защитительная речь заставила разрыдаться даже Мессалину. Азиатику было предложено самому выбрать вид смерти. С необычайным хладнокровием гордый римлянин сам выбрал себе место для погребального костра в своих садах, позаботившись, чтобы огонь не повредил деревья, а затем вскрыл себе вены.
